Актриса на роль подозреваемой - Ирина Градова

– Могу я сегодня присутствовать в зале?

– Да ради бога!

Усевшись на последнем ряду, Рита погрузилась в собственные мысли. Поднятый пыльный занавес и пустые подмостки вызывали щемящее ощущение потери, как будто из театра ушла жизнь. Однако через несколько минут все изменилось. Наверху зашевелился осветитель, и сцена озарилась ярким искусственным светом. В зал начали входить артисты, тихо переговариваясь, словно громкие звуки могли нарушить атмосферу. Рита впитала этот дух с молоком матери. Или скорее прониклась им благодаря отцу, ведь к тому времени, как она родилась, Наталья Ильинична уже покинула сцену. Если бы театр был жидкой субстанцией, он тек бы в жилах Григория Синявского вместо крови.

Усаживаясь на место рядом с помощником режиссера и драматургом, Дикий чуть заметно кивнул Рите. Наблюдая за репетицией, она поймала себя на мысли, что получает удовольствие. Краснопольская выглядела внушительно, и ее голос, глубокий и бархатный, как у оперной певицы, звучал великолепно, резонируя от стен театра. Двигалась она с удивительной для столь полной дамы грацией, и каждый ее жест был полон значения.

Рогозина сидела в первом ряду, неподвижная, словно изваяние. Ее сцена была следующей, и она, очевидно, готовилась к выходу, повторяя роль про себя. Со своего места Рита не могла видеть лица актрисы, но ее поза выглядела напряженной. Интересно, связана ли Илона с тем, что случилось с Сергеем? Вдруг она боялась, что Свердлин выдаст газетчикам тайны, более серьезные, чем уже просочившиеся в прессу? Илона редко давала интервью и не участвовала в ток-шоу и прочих телепроектах. Удивительно, как ей удавалось поддерживать популярность! Лишь в последние несколько лет об актрисе почти перестали говорить.

В отличие от Рогозиной Краснопольская обожала публичность. Она являлась частой гостьей на телевидении, хотя ролей в театре у нее практически не было. Актриса хваталась за любую возможность «засветиться» в прессе или на экране. Две женщины представляли собой полные противоположности и идеально соответствовали образам пьесы.

Молодая актриса, игравшая в паре с Валерией, спустилась в зал, а Илона поднялась на сцену. Она крепко сжимала в руке свернутый в трубочку лист бумаги. Рита не могла не обратить внимания, какими взглядами обменялись женщины перед тем, как Валерия произнесла первые строчки диалога. Игра двух прославленных актрис показалась Рите битвой титанов. Они не просто играли, а словно пытались вырвать победу у соперницы, и это выглядело пугающе драматично, производя невероятно сильный эффект.

«Если они сумеют продержаться на тех же эмоциях до премьеры, – подумала Рита, – спектакль будет иметь бешеный успех!»

Внезапно Илона замолкла на полуслове. Повисла пауза, которую прервал раздраженный голос режиссера:

– Что опять случилось, Илона? Можно же наконец выучить роль!

Рита видела, как Илона неуверенно посмотрела на Дикого. Ее губы беззвучно шевелились, но с них не слетало ни единого слова. Потом она обернулась к Валерии. Та нетерпеливо повела пышными плечами и, закатив глаза к небу, поглядела на режиссера, словно спрашивая: «И как здесь работать?»

– Илона, что? – продолжал бушевать Дикий. – Что мы застыли?

Рогозина по-прежнему стояла, не шевелясь, переводя взгляд с режиссера на Валерию. Рита встала и подошла к Дикому и тихо сказала:

– Послушайте, Ролан Антонович, по-моему, ей нехорошо!

Несколько секунд он бешено вращал глазами, размышляя, кому первой оторвать голову за вмешательство в творческий процесс, Рогозиной или Рите. Однако здравый смысл возобладал над гневом.

– Вы правы, – вздохнул наконец режиссер. – Илона, на сегодня все!

– Возмутительно! – воздев к потолку полные руки, воскликнула Валерия.

И, развернувшись на каблуках, актриса демонстративно покинула сцену.

– Ну и что прикажете делать? – спросил Дикий у Риты, как будто она знала ответы на все вопросы.

Между тем Рогозина продолжала стоять у края сцены, сжимая в руке свернутую пьесу.

– Илона, – мягко обратилась к ней Рита, – вы можете идти домой.

– Домой? – переспросила та, глядя на нее так, словно видела впервые в жизни.

– Хотите я подвезу вас?

– Подвезете?

Дикий развел руками.

– Похоже, все с ума посходили! – воскликнул он. – Сергей в реанимации, газетчики неистовствуют, актеры не помнят ролей – все чудно!

Илона вдруг встрепенулась.

– Куда ушла Валерия? – спросила она удивленно.

– Откуда я знаю куда, – пожал плечами Дикий. – Может, домой, а может… Да черт вас всех знает!

И раздосадованный режиссер, махнув рукой, вышел из зала. Драматург и помощник кинулись следом.

– Что случилось? – растерянно спросила Илона у Риты.

– Вы забыли реплику.

Рогозина помолчала с минуту, потом сказала со вздохом:

– Да, возможно… Знаете, все эти неприятности – совершенно не могу сосредоточиться!

Она поднесла руку к лицу, и Рита заметила, как подрагивают ее тонкие сухие пальцы.

– Может, вызвать врача? – спросила она озабоченно.

– Я выпью таблетку, и все пройдет.

– Подвезти вас?

– Не стоит! – раздался голос у Риты за спиной. Как тень отца Гамлета, из полутьмы зала возникла мощная фигура вездесущей Антонины. Ее волосы были туго стянуты на затылке, а накрахмаленная блузка сияла белизной, как в рекламе стирального порошка.

«Интересно, она стирает ее каждый день или накупила блуз-близнецов?» – подумала Рита с неприязнью. Девица вызывала у нее недоумение: разве Рогозина нуждается в няньке? И еще эта ее способность появляться из ниоткуда… Где, спрашивается, пропадала Антонина, когда Рогозина почувствовала себя плохо? Однако стоило Рите предложить помощь, как она нарисовалась!

– Я отвезу Илону Денисовну, – спокойно продолжала девица. – Мы на машине.

– Вы уверены, Илона? – спросила Рита.

– Да-да, – кивнула актриса. – Тоня отвезет. Спасибо, Маргарита.

Она снова стала той Рогозиной, надменной и высокомерной, какую Рита привыкла видеть. Провожая глазами спины актрисы и ее помощницы, выходящих из зала, Рита задумалась о том, какова в действительности роль Антонины в жизни Илоны…

* * *

– Осторожно, не зацепи дело! – вскрикнул Женька, как только Рита вошла в кабинет. Там царил разгром, как после налета вражеской авиации. Из помещения пропала вся мебель, а бумаги, компьютер и прочие вещи, включая кофеварку, стояли на полу.

– На тебя совершили нападение? – спросила Рита, изумленно озираясь. – Ограбили?

– И убили, – подтвердил приятель, пытаясь вставить в розетку вилку от кофеварки. – Начальство, понимаешь, затеяло ремонт. В сезон отпусков, конечно же, этого сделать было никак нельзя, а сейчас – самое время!