Невезучие - Татьяна Устименко

– Да знаю я про ваши закавыки! – благодушно рассмеялся эльфийский посол. – Нам уже не понаслышке известно, что ее светлость не слишком соответствует своему официальному портрету и, мягко говоря, – тут гость замялся, – не обладает куртуазными манерами, подобающими будущей владычице эльфов. Но, тем не менее, предложение моего повелителя остается в силе. И еще, – гость лукаво усмехнулся, – мы не просим за княжной никакого приданого…

Бояре взволнованно загудели. Князь сыто щурился, словно объевшийся сметаны кот. Волхв и чародей бросились обниматься, радостно поздравляя друг с друга с избавлением от несносной девчонки. Княжичи устроили бурную овацию.

– Ой, гости дорогие, да забирайте вы ее хоть сегодня! – всплеснул руками самодержец.

– Тогда не откажитесь подписать брачный договор! – Эльф, видимо решивший ковать железо, пока горячо, достал из бархатной сумки обвешанный печатями пергамент и протянул его князю.

Государю немедленно поднесли перо и чернильницу. Монаршая длань уже взметнулась над договором, торопясь документально утвердить дочкино счастье, как вдруг с противоположной стороны палат донесся зычный женский голос:

– Ишь как разбежались-то зело борзо, дипломаты гоблиновы! А ежели княжна не пожелает пойти за вашего короля?

Князь-батюшка так и замер с пером в руке, округлив губы и выкатив глаза. Эльфийский посол нервно вздрогнул и затравленно схватился за рукояти мечей, ибо с обитой парчой лавки гневно поднялась княгиня Зоя, намертво сжимавшая в руках вяло обвисшего белого кролика.

– Не дам произвол творить и девку неволить! Меня саму без спросу замуж выперли! – Алмазные подвески на кокошнике звенели куда как повнушительнее эльфийской кольчуги. – Ишь чего, ироды проклятые, удумали!

– Окстись, кисонька, и чего это ты так взвилась да взбеленилась? – постарался успокоить супругу княжич Радомир, строя ей глазки и подобострастно обнимая за необхватную талию. – Али я тебе не люб?

– Накося выкуси! – Зоя одним взмахом могучей длани быстро отделалась от навязчивого муженька, отправив его в долгий полет по направлению к приоткрытой двери, и так шарахнула кулаком об стену, что обширная горница заходила ходуном, щедро сыпля на голову эльфийского посла труху и застарелую штукатурку.

– Не дозволю принуждать Рогнеду, пока из ее собственных уст согласия не услышу! – приговором жахнула княгиня, демонстрируя завидную женскую солидарность, внушительно топая ногами и монолитной стеной надвигаясь на испуганно поникшего Елизара. – Не дозволю!

Самодержец громко помянул гоблинов и в сердцах швырнул на пол испачканное чернилами перо. По парадному ковру немедленно расплылось безобразное черное пятно.

Прикорнувший в углу Михась незаметно прошмыгнул в щелку между неплотно затворенными дверными створками и, не чуя под собой ног, резво помчался в покои княжны.

Я тихой мышкой сидела у себя в горнице и кормила крысу. Грымза благовоспитанно умостилась на задние лапки, стыдливо подогнув хвостик, а передними чинно брала кусочки белого хлеба, окунала в молоко и отправляла в рот. Попав ко мне в светелку, крыса первым делом хозяйски пробежалась по столу, вытянула из шкатулки нитку голубого бисера, вздела себе на шею и кокетливо посмотрелась в мутное зеркало, которое я крайне редко баловала отражением своей сиятельной персоны. Спасибо стараниям умелого лекаря-эльфа, из сварливой толстой бабы получилась такая симпатичная крыска, что прямо ни слова не вымолвить против, ни глаз не отвести. Сама черная, лоснящаяся, с симпатичной остренькой мордочкой, сметливыми глазками-бусинками и аккуратными розовыми лапками. Я положила подбородок на ладони, любуясь уморительными повадками потешного зверька.

– Вот видишь, какая ты у нас милушка, да к тому же еще и умница-разумница! – похвалила я Грымзу, доходчиво намекая, что трансформация явно пошла ей на пользу, обратив количество в качество.

Крыса благосклонно кивнула, пошевелила хорошенькими ушками и отправила в пасть новый кусочек хлеба, манерничая пуще любой благородной барышни-боярышни.

– Да ты, никак, меня понимаешь? – не поверила я.

Крыса кивнула еще выразительнее и тоненько пискнула.

– Вот чудо! – Я осторожно погладила зверюшку по черной спинке. – Так, может, пойдем обратно к эльфам челом бить да просить вернуть тебе прежний облик? А то негоже разумному существу, да в звериной оболочке обретаться…

Но, даже не дослушав меня до конца, Грымза возмущенно заверещала и протестующе замахала всеми четырьмя лапками, роняя хлеб и заваливаясь на бок. На ее острой мордочке отчетливо проступила высшая степень негодования.

– Не хочешь, – поняла я. – Но почему?

Вместо ответа крыса снова уселась в чопорно-кокетливую позу, поправила бисерное ожерелье и, стреляя глазками в угол горницы, красноречиво приложила лапку к пасти, давая мне понять: «Молчи, не вспугни». Я недоуменно проследила за ее взглядом и прыснула в кулак…

И как я раньше не замечала? В обшивке стены, изготовленной из ароматных лиственничных дощечек, четко просматривалась крысиная норка, расположенная над самым полом. А из неровного отверстия лаза уже высунулась толстая бурая мордочка, взирающая на Грымзу с сугубо собственническим мужским интересом. Крупная шнобелина возбужденно ходила из стороны в сторону, усы залихватски топорщились.

– Все ясно, – шепнула я, – от тебя же в прошлой жизни муж ушел! А тут этакий завидный кавалер нарисовался. Похоже, сами того не желая, эльфы дали тебе второй шанс на счастливую семейную жизнь. Иди же, знакомься! – Я легонько подтолкнула Грымзу ладошкой, всецело одобряя ее выбор. – Удачи тебе, красотка!

Крыса на выданье счастливо пискнула и спрыгнула со стола. Я деликатно отвернулась, не собираясь вмешиваться в непредсказуемые перипетии первого свидания. Ведь каждый, кто бы он ни был – и таракан, и крыса, – имеет право на личную жизнь. Одна я никому не нужна, сиротинушка неприкаянная… Я жалобно всхлипнула, уже готовая оплакивать свою безрадостную судьбу, как вдруг дверь светелки распахнулась, грянулась о стену и протестующе закачалась, чуть не слетев с петель. На пороге моей горницы возник взлохмаченный Михась, бешено вращающий вытаращенными глазами:

– Рогнеда, там это, эльфы к князю пришли. Сватают тебя за своего короля!

– Чего? – оторопело вскинулась я. – Кого, меня?

– А у нас в Берестянске других княжон вроде бы не наблюдается! – нахально выдал мой оруженосец, плюхнулся на скамью и залпом допил оставшееся после крысы молоко.

Я задумчиво подергала себя за полурасплетенную косу:

– Белые эльфы? – зачем-то уточнила я, и так прекрасно понимая, что никакие иные представители Первой расы на данный момент не присутствовали ни только в столице, но даже и в ее ближайших окрестностях.

– Они самые! – криво ухмыльнулся Михась. – И учти, батюшка уже согласился. А посему быть тебе, Рогнеда, эльфийской королевой!

И тут меня будто кувалдой огрели. Я внезапно вспомнила страницу из архивных записей Нарронской академии, увековечивающую портрет этого самого легендарного Белого короля. Волна дрожи прокатилась по спине, пробирая до самых костей. Упасите Пресветлые боги, но ведь ему еще до моего рождения стукнуло столько годков, что такая невероятная цифра просто не укладывалась у меня в голове. К тому же облик он имел на редкость отталкивающий – как есть стародавний Кощей Бессмертный из сказок выдумщика Баяна… Оценив масштаб грозящего мне несчастья, я широко разинула рот и истошно завопила: