Американец, но все-таки русский - Александр Тамоников

Чаще всего Амаду приходилось бывать в Камеруне и Конго. Ему особенно нравилось посещать Яунде, почти двухмиллионную столицу Камеруна, напоминавшую довоенный Бакул. Мазу и раньше доводилось бывать здесь, но те поездки не носили делового характера. Теперь же они изобиловали встречами и переговорами. На отдых и развлечения времени практически не оставалось.

Чаще всего подобные поездки положительного результата не приносили. Те люди, с которыми Амаду приходилось общаться, требовали от него определенных гарантий. А что он мог им обещать, если подразделения мятежников не способны были похвастаться ни одной значимой победой на всем протяженном фронте?

Спустя год Амад понял, что основательно подустал от поездок и пустой болтовни. Он хотел сменить цивильный костюм на военную форму и заняться чем-то по-настоящему полезным. Вернувшись из очередной поездки за рубеж, он озвучил свою просьбу в разговоре с Арачи.

Тот подумал и согласился, однако твердо заявил:

— Но на передовую я тебя все-таки не пущу.

— Почему? — с заметным возмущением осведомился Амад.

— Ты бывший премьер, и я не могу рисковать твоей жизнью. Не дай бог тебе погибнуть в бою. Это сильно деморализует наших солдат. И потом…

— Что потом?

— Не забывай, что я рассчитываю на тебя. В случае победы я приму присягу и стану президентом. Ну а на тебя возложу обязанности премьер-министра. Ты уже руководил правительством, знаешь, как вести дела, у тебя приличный опыт. Кого мне назначить своим первым помощником, если не тебя?

С этими доводами трудно было не согласиться. Вскоре Амад Мазу стал начальником главного штаба сил так называемой оппозиции.

— «Брасс», я — «Фламинго»! «Брасс», ответь «Фламинго»! — разбудил его голос в наушниках.

Ожидая очередного сеанса связи, Амад и сам не заметил, как уснул. Сказывались усталость и отсутствие полноценного отдыха в последние три дня.

Он совместно с Арачи разработал крупномасштабную операцию, сформировал четыре больших отряда и направил их к населенным пунктам, расположенным вдоль линии фронта. Чуть менее суток назад все эти подразделения отряда одно-временно атаковали свои цели. Все это время Амад находился на ногах, выслушивал многочисленные доклады, по крупицам собирал сведения об успехах и потерях, корректировал и направлял действия полевых командиров, подчиненных ему.

Он кашлянул в кулак, схватил микрофон и заявил:

— Да, «Фламинго», «Брасс» на связи!

— «Брасс», две группы численностью по десять человек заняли позиции и ожидают появления вертушек, — доложил Касал Кива.

— Вооружение у них подходящее?

— В самый раз. По два пулемета на группу плюс автоматы.

— Понял тебя. Постарайся все сделать как надо. Учти, что «Бонни» крайне заинтересован в уничтожении вертушек и захвате пилотов.

— Да-да, «Брасс», я проинструктировал бойцов.

— Я надеюсь на тебя. Держи меня в курсе событий.

— До связи.

— Ого! Надо же, сколько народу нас встречает! — заявил Равиль и аж привстал от изумления.

Посадочная фара и прожектор, установленный на КДП, освещали центр площадки. В не столь интенсивном периферийном свете мельтешил всякий народ, технический и медицинский персонал. Чуть поодаль стояли две машины для перевозки раненых.

Борт 27-114 приземлился и тут же зарулил на стоянку, освободив место для посадки второй винтокрылой машины. Карбанов увидел, как к борту рванули люди, и тут же выключил двигатели.

Вертолеты, прибывшие из Рамира, встречало почти все руководство базы. К посадочной площадке подошли подполковник Ува Баладу, комендант Валерий Ивлев, инженер Владимир Круглый, главный врач госпиталя Леонид Золотухин, доктор Елена Барина и несколько человек младшего медицинского персонала. Бригаде авиационных техников по штату полагалось тут находиться.

Транспортировка раненых началась, как только остановились винты второго вертолета, зарулившего на стоянку. Работа шла споро. Внутрь грузовых кабин подавались носилки. Три человека укладывали на них бойца и подносили к двери. Снаружи его принимала другая троица и транспортировала до автомобиля. Получив на борт партию из шестерых человек, машина мчалась к хирургическому отделению. Там пациентами занималась бригада медиков, разбуженных Еленой и Властой.

После разгрузки на стоянку подкатили топливозаправщик и «масленка». Чуть поодаль дожидались своей очереди два грузовика с ящиками боеприпасов, продуктами, медикаментами и водой.

Карбанов со всем летным составом отошел к курилке.

— Николай, как прошел рейс? — окликнул его командир базы.

Тот пыхнул сигаретой, пожал плечами и ответил:

— Как обычно. Вполне нормально.

— В Рамире спокойно?

— На восточной окраине не стреляют.

— Да, по ночам мои соотечественники воевать не любят, — заявил подполковник Баладу, усмехнулся, но тут же сделался серьезным, вернулся в деловое русло и спросил: — Значит, бандиты не постреливали?

— Мы один разок трассу видели, но она прошла далековато.

— Как скоро повторный вылет?

— Заправимся, загрузимся, техники все осмотрят, и двинемся вперед.

— Понял, — сказал Баладу, кивнул, пожал майору руку и направился к штабу.

А Карбанов, попыхивая сигаретным дымком, посматривал в сторону госпиталя, куда отправилась небольшая санитарная машина с ранеными. Ему хотелось увидеть Елену. Но при этом он понимал, что ей теперь не до него. Она врач, у нее сейчас слишком много дел. Пациентов надо принять и разместить. Кого-то из них обязательно потребуется срочно прооперировать.

Рядом в ту же сторону поглядывал Миша Гусенко. Разок он заметил Власту и даже махнул ей рукой. Однако у девушки тоже не было лишней минутки, чтобы подбежать к молодому человеку, обнять его, перекинуться с ним парой слов.

Второй раз вертушки стартовали в два часа десять минут.

«Главное, успеть по темноте не только дойти до Рамира, но и разгрузиться, — думал Карбанов, поглядывая на красноватую подсветку приборов. — А вернуться на базу можно и на рассвете. В этом уже ничего страшного не будет».

Погода по-прежнему радовала вертолетчиков — полное отсутствие облачности, безветрие, отличная видимость. Правда, смотреть сверху было не на что, не считая редких огоньков от костров, горящих в столь же не частых селениях.

Та обыденность и легкость, с которой экипажи справились с первым рейсом, невольно расслабила их. Нет, свои обязанности все летчики, штурманы и бортовые техники исполняли аккуратно и своевременно. Просто исчезли настороженность, повышенное внимание и естественное опасение подвергнуться обстрелу с земли.

— Помнится, иду на службу в семь утра. Улицы пустынны, все кругом зелено, ласковое солнышко в глаза светит, — вспоминал очередную историю из мирной жизни в России Равиль. — Вокруг ни души. Только пьяный бомж спорит с экипажем ДПС, сидящим в засаде за кустами, о моральных аспектах дзен-буддизма…