На то и волки... - Александр Бушков

Данил мог поклясться, что какие-то секунды она колебалась.Но это быстро прошло. Лара старательно пригладила волосы, отряхнула носовымплатком пепел с костюма, глянула на себя в боковое зеркальце заднего вида,выпрямилась, плотно сжала великолепные ноги, положила сумку на колени:

– Отвези меня назад.

И больше ни разу на него не взглянула, вышла из машины,походкой манекенщицы направилась к своему «Опелю» – очаровательная юная дура,знавшая мир лишь теоретически. Данил, стиснув зубы, смотрел, как отъезжаеткрошка «Опель». Пригнувшись пониже лобового стекла, поднес к губам рацию:

– Живо, следом!

Парой секунд позже вслед «Опелю» вырулила со стоянкисветло-серая «Волга». Данил мысленно похвалил себя за предусмотрительность –как душа чуяла взять с собой дежурный экипаж. Проку от этого вряд ли дождаться,но все же замаячило что-то похожее на СЛЕД.

– Сидим на хвосте, – доложила рация. – Объекткатит по Маркса в крайнем левом ряду, не заметно, чтобы нервничал.

– Пасите до упора, – сказал Данил. – Если ктопопробует обидеть, обидчика брать. Возникнет нужда, вызывайте подмогу. Сигналдля Пятого – «Гроза». Объект живет на Рокоссовского, в «пряничном домике», такчто учтите, не засветитесь там, в случае чего отступайте… Роджер.

Когда он въехал на стоянку, чтобы сменить «Жигули» на БМВ,орелики уже были там, дисциплинированно сидели в синей «Хонде», все стеклаопущены, наружу валит табачный дым и жизнерадостное ржанье.

Данил подошел сам, слева, склонился к окну:

– Выводы?

– Точно, в полуподвале, – враз став серьезным,доложил усатый Степаша. – Вывеска висит, вход подметен, козырек покрашен –все как на картинке. Мадама прибыла в восемнадцать сорок три на бежевой«девятке». Вела сама. Дверь не закрыта, но заметили, что в вестибюльчике сидитявный охранничек, самого нормального вида, ничуть на этих придурков не похож. Уних там что-то вроде вестибюльчика, шеф, столик полированный, телефон, и этотванек, значит, восседает… Зойка осталась на стреме, но пока не связывалась,значит, все спокойно…

– Какая дверь?

– Железная, но распахнута настежь.

– Значит, так, – сказал Данил. – Не будемусложнять себе жизнь, выяснять расположение и количество комнат, вряд ли тамцелая кодла бодигардов, в самом-то деле. В штаб-квартире Астральной Мамаши неустроят никаких «левых сокровищниц» – кто станет рисковать, когда поподвалу шляется целая куча идиотов? Так что – атака с ходу.

– Да я этого мальчика заделаю в секунду. Пяткой сразворота… Со столом улетит.

– Нет уж, войдем тихонько, – сказал Данил. –Не стоит начинать свалку, обыватели еще брякнут в легавку, а нам вскоре пилитьв аэропорт… Есть идея.

…Через двадцать минут он вылез из «БМВ» у серокирпичнойдевятиэтажки, у крытого кровельным железом спуска в подвал. Железо сияло свежейсиней краской с россыпями золотых, алых и черных звездочек, а у входа виселанежно-голубая вывеска. Золотые буквы возвещали: «СИБИРСКАЯ АСТРАЛЬНАЯАКАДЕМИЯ». Ниже красовался золотой же трезубец – астрономический знак планетыНептун, а вокруг то ли каббалистические закорючки, то ли выведенные нетрезвойрукой китайские иероглифы.

На голове у Данила было наверчено с полметра белой марли –наподобие чалмы. Чалма перевита дешевыми пестрыми бусами, а в руке главныйволкодав «Интеркрайта» держал хрустальный цветок на длинном стебле. Трое егоребят, вылезших из «Тойоты», были экипированы точно так же – все это за пятьминут приобрели в магазине за углом.

Бабки на скамейке ни малейшего интереса к прибывшим непроявили. Одна с видом знатока сообщила подругам:

– Ишо шизики приехали…

Данил первым двинулся ко входу в подвал, негромко запевая намотив «Калинки»:

– Ом мани падме хум, Харе Кришна баббле гум… гу!

И при этом еще, стараясь не переигрывать, вихлялсятуловищем, подрыгивал ногой. Когда-то в Кабуле он наблюдал дервишей и сейчаспустил в дело кое-какие пируэты из их репертуара. Его ребята двигались следом, дружноподтягивая:

– Чаттануга чуча, чаттануга чуча… гой, дай, халия…

Даже детишки во дворе не удостоили их взглядом. Шантарск,совсем недавно еще закрытый город, успел налюбоваться разнообразнейшимицветочками перестройки – и «Детьми Галактики», и лысыми кришнаитами, ибосоногими йогами, и «зелеными» в черных балахонах с намалеванными скелетами, ипричудливо разукрашенными казаками (лампасы – Оренбургского войска, околышифуражек – Уральского, а погоны вообще непонятно чьи), и последователяминовоявленного Христа-Варфоломея, каждое воскресенье таскавшими своего Учителяпривязанным к кресту, и августовскими защитниками Белого дома (камуфляж, дикиеглаза, значки-блюдца с портретом Ельцина против сердца), и октябрьскимизащитниками Белого дома (камуфляж, дикие глаза, значки-блюдца с портретомРуцкого против сердца), и крайне живописными Сибирскими Друидами (учение,основанное находившимся в состоянии белой горячки доцентом-историком. Потом онвылечился, но Друиды зажили сами по себе). А к неграм и японцам привыклинастолько, что негров перестали поддразнивать: «Шо, Маугли, змэрз?» – а японцевдавно уже не дразнили кукишем с приговоркою: «Вот те, косоглазый, острова!»

Они спустились в подвал. Охранник встал из-за стола, но непохоже, чтобы встревожился: просто лениво двинулся наперерез, таращась на них сбрезгливой отрешенностью здорового психически мужика:

– Ну, чего, чего?

Данил осенил его цветком, словно распятием, и вежливосказал:

– Шалом, хава нагила, бисмилла. Ба ширинзабонию лутфухуши, тавони, ки филе ба муе каши.[4]

– Не, мужики, вам кого?

– Милый астральный брат, – сказал Данил. –Мы, слуги четырнадцатого уровня золотого сечения Высшего Разума, прибыли в вашгород, средоточие кармической праны и пранической чакры, дабы ощутитьблагословенную ауру духовной повелительницы вашей… – Он словно бы нечаяннонаступил качку на ногу, и тот отпрянул. – Позволено ли будет адептамприблизиться к вещунье академиума сего?

– Не, ну так бы и говорили, – парнишка потерял кним всякий интерес. – Райка… тьфу, Матерь Астральная, вон там. Во-он в тудверь… – Он призадумался и с тягостным вздохом родил: – Грядите, во!Грядите туда, мужики, грядите… Там она… вещует….

Данил громко откашлялся. Степаша элегантно и четко заехалохраннику в солнечное сплетение, сцапал за ворот и брючину, сложил вовсе ужвдвое. Подскочил Рашид, молниеносно сковал наручниками запястье и лодыжкубитого. Жора тем временем бесшумно затворил железную дверь и повернул головкузамка.