Кое-что о любви - Элизабет Бойл

– Да, конечно. – Сэр Фрэнсис хлопнул себя по коленям. – Настоящая проходимка эта мисс Доил.

– О, эта ужасная мисс Дойл! – воскликнула леди Джарвис. – Три года назад моя сестра помогла этой девушке. Реджина отнеслась к ней с заботой и уважением, а негодница отплатила тем, что уговорила мою племянницу сбежать со вторым сыном соседа, хотя всем известно, что она предназначалась наследнику. – Леди помолчала, высоко подняв брови, и огорчённо вздохнула. – И, словно в этом не было ничего плохого, она исчезла, даже не соизволив извиниться. Наглая, бессовестная! Своим вмешательством она совершенно испортила жизнь моей племяннице.

– Мне очень жаль, что её светлость держит у себя такую девушку, – сказала леди Нили. – Я сообщила герцогине о скандальном поведении её компаньонки, а она написала мне в ответ, чтобы я занималась своими собственными делами. Собственными делами! – с негодованием воскликнула она. – Вы когда-нибудь слышали такое? Герцогине повезло, что эта аферистка не обобрала её дочиста.

Одни тут же подобострастно закивали, другие добавили то, что слышали о бесчестной компаньонке герцогини, но Алекса больше не интересовала их возмущённая болтовня.

Что ж, теперь у него был ответ на вопрос, кто такая Эммелин.

Она была этой мисс Дойл, игроком в пармиель, нахальной, во все вмешивающейся компаньонкой герцогини Шевертон. Вероятно, герцогиня в конце концов устала от её безобразий и рассчитала. И вот теперь эта печально известная девица изображает его жену.

Стиснув зубы, Алекс обдумывал, как бы поскорее вышвырнуть её на улицу, и проклинал леди Лилит с Хьюбертом и грядущие сплетни. Его одурачили, но он не собирался становиться объектом светских пересудов, когда откроется истинное лицо Эммелин.

Но даже кипя от злости и проклиная судьбу, которая привела её извилистой дорогой к его дверям, он всё же посмотрел на Эммелин. Ему не следовало этого делать, потому что Эммелин тотчас взглянула на него, и выражение её глаз, спрятанные в них страх и отчаяние полностью лишили Алекса самообладания; погасили его гнев.

Господи, она была напугана!

«Так и должно быть», – постарался убедить себя Алекс, призвав на помощь все своё праведное негодование. Но это чувство трудно было удержать, когда он увидел, как напыщенно, высокомерно и самодовольно ведут себя собравшиеся вокруг неё судьи.

– Знаете, я редко проигрываю в пармиель, – сказал сэр Фрэнсис. – А та девица наказала меня на двадцать фунтов. Беспощадный игрок, без капли совести.

Алекс полагал, что сэр Фрэнсис, вероятно, каждую ночь проигрывал в карты по двадцать фунтов. Тогда почему он так возмущён? Потому, что его обыграл кто-то, кого он считал ниже себя?

– Знаете, если бы я когда-нибудь встретилась с этой мисс Дойл, я ни за что не проявила бы к ней милосердия, – объявила леди Оксли. – Я взяла себе за правило никогда не оказывать помощь незнакомым и тем, кто её не заслуживает. – Она бросила выразительный взгляд на миссис Мебберли и её дочь.

– Да, совершенно верно, – вступил в разговор лорд Темпл-тон, который стоял рядом с этими леди, – милосердия заслуживают те, чьи сердца способны ставить потребности других выше своих собственных. Внимание миссис Мебберли и её дочери к бедным вдовам и сиротам нашего города делает их очаровательно чудными.

– По-настоящему чудными, – уточнила леди Оксли. – Если хотите знать, по-моему, они просто бросают деньги на ветер.

– Не беспокойтесь, мама, – вставил своё слово её сын, – со всей этой филантропией мисс Мебберли будет покончено, когда мы поженимся. – Мать и дочь Мебберли обменялись быстрыми взглядами – очевидно, для них такое заявление стало новостью, а Оксли в подкрепление своих слов ещё раз встряхнул свою наречённую. – Не бойтесь, даже самая малая часть наших доходов не уйдёт в эти дурацкие корзины для вдов и сирот. Больше не будет никаких благотворительных обедов для поддержки образования. Нельзя допускать женщин к образованию, их нужно держать в строгости.

Несомненно, Оксли не возражал против женитьбы, поскольку его будущая жена приносила приличное приданое.

– Но я… – начала мисс Мебберли, однако её остановил резкий голос отца.

– Полностью с вами согласен, – обратился мистер Мебберли к графу. – Мне самому никогда не нравилось это Женское благотворительное общество. – Он так сурово посмотрел на жену и дочь, что Алексу показалось: этот взгляд мог бы остановить французскую чернь, штурмовавшую Бастилию.

Во всяком случае, Алекс проникся сочувствием к мисс Мебберли. Однако почему его должно волновать, что молодой девушке придётся отказаться от собственных интересов ради интересов мужа? Ведь именно так и должно быть.

Так ли?

Ещё один взгляд на молоденькую девушку, на лице которой было написано неподдельное страдание, пробудил в Алексе чувства, никогда раньше у него не возникавшие.

– Я постараюсь быть хорошей женой, – сказала мисс Мебберли, словно повторила с трудом выученный урок.

– Да, да, конечно, будете стараться, – согласилась с ней леди Оксли. – Я не делаю секрета из того, что недовольна этим… не знаю, как долго смогу это вытерпеть. Лорд Оксли… он… он ужасный.

– Должна согласиться с вами в этом, – поддержала её Эммелин.

– Он совсем не похож на лорда Седжуика, – несколько раз высморкавшись, пролепетала мисс Мебберли.

Угрызения совести снова охватили Алекса. Ему хотелось сказать девушке, что он совсем не образец любящего супруга, что он во многом похож на её жениха.

– О, леди Седжуик, – из глаз мисс Мебберли снова хлынули слёзы, и Эммелин обняла её за плечи, – как я смогу это вынести – жить с таким ужасным человеком?

Эммелин закусила губу – она, конечно, не могла возразить девушке, но в то же время не могла и согласиться с ней. «Хорошо, – решила Эммелин, – я не вмешиваюсь».

Алекс неожиданно для себя обнаружил, что размышляет над тем, действительно ли всё было бы так ужасно, если бы Эммелин отговорила мисс Мебберли от этого замужества.

– Я не хочу выходить за него замуж и никогда не хотела, – сообщила девушка.

– Тогда почему вы это делаете?

– Отец сказал, что я должна согласиться, а иначе он запретит маме продолжать заниматься благотворительностью.

– Это ужасно.

Алекс был того же мнения. Кто-то должен поговорить с мистером Мебберли, заставить старого мерзавца понять, какую несчастную жизнь он уготовил своему единственному ребёнку. Вызвать Мебберли на дуэль? Да что же с ним происходит? Какое ему дело до того, что мисс Мебберли заставляют выйти замуж за Оксли? Чужая проблема не имела бы для него ровно никакого значения всего несколько дней назад – до того, как в его жизни появилась Эммелин. Нет, хватит. Ему не нужны дальнейшие доказательства того, что пора от неё избавиться, – пока она не внесла в его жизнь ещё больше смятения. Иначе через несколько дней и он станет таким же назойливым, как его бабушка или, и того хуже, как Эммелин.