Кое-что о любви - Элизабет Бойл

– Седжуик? – Эммелин смотрела на него, ожидая согласия – или отказа.

Алекс изо всех сил старался ожесточить своё сердце, но не смог найти привычных слов, которые ещё неделю назад подобрал бы для ответа. Кто он такой, чтобы сказать «нет» и выставить себя самым чёрствым человеком на свете?

– Не смотрите на меня так, леди, я же, в конце концов, не монстр. Конечно, леди Седжуик будет у вас, мисс Мебберли, если таково ваше заветное желание.

– О, благодарю вас, лорд Седжуик, – воскликнула девушка и порывисто его обняла.

Алекс не знал, что делать. Ему никогда не приходилось принимать настолько непосредственно выраженной благодарности. Ни одна из его любовниц, даже получая по-настоящему ценный подарок, не благодарила его так.

– Ну-ну. – Он похлопал девушку по плечам и посмотрел на Эммелин, прося у неё помощи, но она только улыбалась, глядя на его явное замешательство. Поняв, что на помощь рассчитывать нечего, он высвободился и отстранил от себя мисс Мебберли. – А теперь хватит. Что, если войдёт Оксли и увидит вас в моих объятиях? Он вызовет меня на дуэль, и я отправлюсь в лучший мир.

– О, Седжуик, вы шутите. Все знают, что вы великолепный стрелок и, вероятно, убьёте Оксли. – Эммелин вздохнула и подмигнула мисс Мебберли. – Подумайте, какой будет скандал, ведь он сделает вас вдовой ещё до того, как вы успеете выйти замуж.

– Это не было бы преступлением, – заметила мисс Мебберли, и все трое рассмеялись.

– Миранда! Вот ты где. – Вошедшая в этот момент миссис Мебберли выглядела так, словно её вот-вот хватит удар. – Возвращайся немедленно. Лорд Оксли сделал замечание по поводу твоего недопустимо долгого отсутствия, и твой отец недоволен.

Схватив дочь за руку, леди слегка кивнула Алексу и Эммелин и поспешила обратно в гостиную, уводя за собой Миранду.

– Вы очень много сделали для мисс Мебберли, – обратился Алекс к Эммелин.

– На самом деле – нет. – Горечь её ответа удивила Алекса.

– Вы успокоили её страхи. – Окинув взглядом Эммелин, он обнаружил, что её приветливая улыбка исчезла.

– Я убеждала эту девушку продать душу и вступить в брак, которого она не желает. Не думаю, что он принесёт ей что-либо приятное. – Эммелин сложила руки на груди. – Мне следовало бы…

– Нет, нет, – перебил её Алекс. – Больше никакого вмешательства.

– Вы хотите сказать, что считаете разумным, если мисс Мебберли выйдет замуж за… за… – Эммелин прикрыла рот руками.

– За хозяина этого дома? – предложил он, прекрасно представляя себе, какое красочное и выразительное определение могла бы она подобрать.

– Да, за хозяина, – согласилась Эммелин.

– Для мисс Мебберли он хорошая партия, – сказал Седжуик, возвращаясь под защиту благородных намерений. – Она молода и ещё не понимает, что займёт подобающее положение в обществе.

– И это говорит мужчина, который придумал себе жену, чтобы избежать брака.

– Мой случай совершенно другой, – встал на собственную защиту Алекс. – Это был вопрос самосохранения. И на то была причина.

– Ха! – с издёвкой усмехнулась Эммелин. – Это было просто себялюбие, чистое и очевидное.

– Я на это так не смотрю. Вы, по-видимому, не понимаете разницы между моей ситуацией и положением мисс Мебберли. При заключении договора следует помнить о сущности брачного союза.

– Вы только послушайте! Можно подумать, что вы нанимаете работника в конюшню. – Эммелин покачала головой, и морщинки прорезали её безупречный лоб. – Мне кажется, я понимаю вашу ситуацию гораздо лучше, чем вам того хотелось бы. У вас есть средства и власть, чтобы избежать нежелательной женитьбы. Однако у мисс Мебберли их нет. Оттого что эту милую девочку заставляют выйти замуж за лорда Оксли, становится не по себе. Вы бы тоже действовали так… так грубо ради финансовой и политической выгоды? Даже не задумались бы о счастье или чувствах вашей будущей жены?

Алекс не мог смотреть на Эммелин. Он всегда считал брак социальным союзом с надеждой на процветание – с любовью, если повезёт, – заключаемым и открыто признаваемым недалёкими людьми. До сегодняшнего дня он, наверное, был слеп. Очевидно, Оксли также слеп к чувствам своей невесты, даже не представляя, насколько он ей отвратителен, и, похоже, это ничуть его не заботило.

И внезапно Алекс понял, что такой брак, лишённый теплоты, для него неприемлем. Вероятно, в этом крылась настоящая причина того, что он ввёл выдуманную Эммелин в свою жизнь и позволил ей стать как бы плотиной на пути разрушительных потоков, которые он видел во многих браках по расчёту, в браках, заключённых как финансовые и политические союзы. До нынешнего момента Алекс ни за что не признался бы даже самому себе, что, возможно, всегда имел крохотную надежду добавить свою собственную романтическую историю в семейные анналы и прожить жизнь, подобную той, что изображена на солнечных картинах, запечатлевших Седжуик-Эбби.

Будучи разумным человеком, Алекс понимал, что такую мечту крайне трудно осуществить в фальшивом мире высшего света. Все эти годы он наблюдал череду блистательных парадов юных, подходящих в жёны девушек, появлявшихся каждый сезон, но, глядя на этих леди, ни разу не почувствовал того смятения, того восторга, которые обещает любовь.

Любовь – это прежде всего чудо. Его родители встретились в придорожной гостинице: мать, юная-наивная девушка, ехала на свой первый сезон, а отец возвращался в поместье из Лондона. Они влюбились друг в друга, и мать так и не доехала до Лондона.

И разве его дедушка не встретил бабушку в Париже в кафе? Бабушка в ту пору только что окончила монастырскую школу и не успела познакомиться с мирскими соблазнами. Ещё одна случайная встреча, изменившая семейную историю.

Однако жизнь Алекса всегда казалась совершенно обыденной, лишённой всякого волшебства, и он не мог даже вообразить себе, что такое чудо когда-нибудь пересечёт его прямую дорогу.

Эммелин стояла, поджав губы, и искоса поглядывала на Алекса.

Как получилось, что эта женщина, которая была знакома с ним меньше суток, разглядела его мечту без всякой помощи с его стороны? Как будто она всегда знала правду и решила, что ему тоже пришло время её узнать?

И всё-таки кто же она такая?

«Не моя жена», – мгновенно пришёл Алексу на ум привычный ответ.

Что ж, это хорошо, не так ли? Какой муж хотел бы, чтобы его жена могла заглянуть в его мечты, в его грехи – в его душу?

Но чёрт побери, если она могла заглядывать так глубоко, то, вероятно, уже знала, что в этот вечер у него зародилось предположение, что счастье отца и редкое везение деда могут сами свалиться ему в руки.

Спустя несколько часов леди Лилит и её мать, стоя в эркере, наблюдали за разъездом гостей.

– Не знаю, что с тобой будет, дорогая, – сокрушённо сказала графиня. – Эта женщина станет погибелью для Седжуика, а затем и для твоего мужа.