Игрушка Тирана - Эрика Адамс

Попросит о помощи? Хрена с два. Она даже не станет цепляться пальцами за мои ноги, чтобы опереться и встать. Упрямая… Как же ты меня бесишь, Кейтлин Роу! Я наклонился и поднял её, прижимая к своей груди.

— Обхвати меня за шею. На это у тебя хватит сил?

Кейт помедлила, прежде чем исполнить приказ, но всё же послушно обхватила меня за шею, осторожно укладываясь головой на моей груди. Теперь нужно выбираться. Трескотня разговоров передатчика автоматически воспринималась мной. Сразу становится ясно, что мои люди уже избавились от большинства контрабандистов и занимались зачисткой дальних отсеков. Можно спокойно выходить…

В коридоре я столкнулся с бойцами Они вытянулись по стойке смирно и бойко начали докладывать обстановку.

— Все наши люди, оставшиеся в живых, осматриваются медицинским персоналом. Тела погибших погружают в контейнеры.

— Хорошо. Ремонтная бригада?

— Уже на подлёте. Скоро займётся восстановлением повреждённых систем.

Отлично. Скоро корабль восстановят. И вернут всё ворованное на место. Я вышел из брюха корабля контрабандистов. На ровной бетонированной площадке лицом в пол были уложены захватчики.

— Кто у них главный?

Тишина.

— Отстреливайте по одному. Слева направо.

Кейтлин сжалась и как будто стала ещё меньше. Она зажмурила глаза, тихо спрашивая:

— Это обязательно?

— Что именно? — недоуменно спросил я, автоматически считая выстрелы. Один. Второй. Крики и мольбы о пощаде.

— Убивать всех. Они хотят жить.

Поражённый её словам, я дал приказ солдатам остановиться.

— Стоп!..

— И что ты предлагаешь? — вновь обратился я к Кейт.

— Я?

Кейт растерялась. Она опустила взгляд, рассматривая нагрудную часть моего костюма.

— Ничего, — едва слышно сказала она. — Просто они хотят жить. Как и все остальные. И готовы пойти на что угодно, лишь бы выжить.

— Кому, как не тебе, согласившейся раздвинуть ножки и передёргивающейся от отвращения, знать об этом, да? — усмехнулся я и обратился к пленённым. — Если в течение минуты главарь банды сдастся добровольно, то все его люди будут осуждены и отправлены в исправительные колонии. В противном случае всех ждёт немедленная смерть.

— Противозаконно, — послышался приглушённый голос. — Есть предписания и чёткие указания, правила и законы в отношении преступников.

— Этот — улыбнулся я, делая знак своим людям. — Слишком умный. С ним я поговорю сам. Остальных заковать и распределить по тюремным блокам.

— Что делать с ящерами? Контрабандисты перевозили много чего. И ящеров, в том числе. Большая часть истреблена, но некоторые пойманы.

— Пока оставить в живых. Разместите агрессивных тварей по отдельности друг от друга. Сначала их должен осмотреть ксенобиолог.

Я размашистым шагом пересёк бетонированную площадку. Мой «Легион» уже спланировал вниз. Корабль выделялся на сером пейзаже огромной тёмной птицей, с хищно раскинутыми крыльями. Я направился именно туда, попутно отдавая приказ выяснить, где же находится Мердок.

— Он среди остальных выживших. Почти без сознания. Большая кровопотеря. Его размещают в медицинском блоке, — сухо отчитался кто-то из подчинённых.

— Где?

Солдат махнул рукой в сторону одного из кораблей, сообщил номер и название корабля, сверяясь с данными своего устройства.

— Хорошо. Об изменениях в его состоянии в первую очередь уведомлять меня.

— Он жив? — взволнованно спросила Кейтлин.

Я направился к своему кораблю. Кивнул в ответ, раздражённо ответив:

— Он находится среди выживших, ты же слышала.

Кейтлин замолчала, но взметнувшаяся в ней радость и чувство облегчения были чересчур яркими и сильными, чтобы их не заметить. Я едва не споткнулся, чувствуя её эмоции. И испытал необъяснимое разочарование и глухую злобу.

Я взлетел вверх по ступенькам трапа и оставляю Кейтлин в медицинском отсеке на попечение персонала.

— Осмотреть, обработать раны, выяснить, какой ущерб нанесён.

Я покинул отсек очень быстро, не взглянув больше в сторону Кейт. Потребность крушить всё без разбора была слишком сильна. Неизъяснимая злость перемалывала меня на части и гнала прочь. В висках оглушительно бился пульс, разгорячённый, ускорившийся. Ярость чёрным клокочущим туманом стелилась вслед за мной.

Я вспоминаю о том ублюдке, чей палец соскользнул, когда атаковали базу контрабандистов.

— Провинившегося доставить сюда. Немедленно. И всем остальным. Выстроиться.

Я измерял шагами площадь, ожидая, пока командиры построят свои подразделения. Пилот, неосторожно атаковавший ту зону, что должна была остаться неприкосновенной, шагнул вперёд, отделившись от строя. Я пробежался взглядом по строкам на экране планшета.

— Корнут Лонгин.

Я намеренно не зачитывал звание и номер. Можно сказать, что он их уже лишился.

— Почему ты ослушался прямого приказа? Был дан приказ: атаковать по периметру, оставляя обозначенную зону нетронутой.

— Да. Осознаю свою ошибку.

Осознаёт? Навряд ли. Но сейчас осознает. Я просто отпустил на волю собственную злость и устремился к его сознанию, распахивая его настежь, как дверь пинком ноги. Он не успел закрыться. И не смог бы. Никто из них не смог бы.

Я сам неподвижно стоял на месте, но моя энергия бурлила кипящим потоком, которым я накачивал его черепушку. Медленно сжимал ловушку вокруг его разума.

Он бессильно бился, но не мог вырваться. Тело нарушителя сотрясала крупная дрожь. Ещё немного — и я отступил, дав крошечную надежду на то, что всё окончится показательной поркой. А потом резко сжал, ударив изо всех сил, выжигая рассудок начисто. Тело безвольным мешком рухнуло на бетонированную поверхность. Тишина…

— Корнут Лонгин досрочно уволен из рядов действующей армии за неподчинение и ослушание приказу.

Я дал выход злобе. Мне должно было полегчать. Но ожидания не оправдались.

Внутри меня полыхнуло едкой мимолётной радостью и погасло. Не помогло.

«Теперь нужно взглянуть на Мердока» — с внезапной желчью подумал я, направляясь в медицинский отсек.

Мердока поместили в больничный блок. Матовое стекло дверей отделяло его от меня и предупреждающим красным мигали лампочки: стерильно, не входить. Я ударил кулаком по кнопке:

— Открывай. Живо.

Испуганный медицинский работник бросается к дверям. Двери распахнулись передо мной.

— Вот, пожалуйста, стерильный костюм. Мы проводим операцию.