Техносфера - Андрей Ливадный

* * *

Роб включился самостоятельно, через пару минут.

Захар еще не вполне пришел в себя. Кончики пальцев слегка подрагивали от нервного перенапряжения. Честно говоря, в момент появления «БТК», он мысленно попрощался с жизнью.

Роб развернулся, громыхая и лязгая.

— Не проблема, — ответил он на вопросительный взгляд. — Критических повреждений нет, а остальное можно отремонтировать. Как действуем дальше?

— Дай отдышаться.

— Тебе нужна более продвинутая защита. И сенсоров бы побольше.

— Знаешь, затем и пришел, — Захар сделал несколько глотков воды из фляги.

— Чтобы киборгизироваться? — мгновенно заинтересовался Роб.

— Угу. По возможности.

— Разумно.

— Толку-то? — Прилепин окинул взглядом разрушения. Ущерб бункерной зоне причинен невосполнимый. Если тут и была аппаратура для имплантации, то она уничтожена.

— Не унывай, — из правой руки Роба выдвинулся гибкий технический манипулятор.

— Ты о чем? — Захар искоса взглянул, как его новый компаньон ловко устраняет мелкие повреждения, восстанавливая моторику конечностей.

— Бункера простираются на сотни метров вглубь. Там повреждения минимальны.

— Покажешь, как туда попасть?

— Конечно. Но многое я мог наблюдать лишь издали, посредством сканирования. Выполни свое обещание. Тогда мы сможем забраться еще глубже.

Захар вогнал в рукоять «АРГ-8» только что снаряженные магазины, и поворотом вариатора сменил тип боеприпасов на «бронебойные». Патронов осталось очень мало.

— Пошли, что время терять, — сказал он.

От коридора, ведущего в нужном направлении, остались лишь покрытые подпалинами плиты пола. Ближайшие отсеки снесло начисто, — груды железа, комья оплавленного пластика и разбитая аппаратура высились в виде кольцевой баррикады, — ее сформировала ударная волна от мощного взрыва резервной силовой установки уровня. Место приземления «БТК» образовало прореху в нагромождениях хлама. Дальше виднелись фрагменты стен, — они постепенно повышались, а кое-где даже смыкались сводами, по мере удаления от эпицентра тотальных разрушений.

В воздухе витала едкая бетонная пыль. На пути часто попадались корпуса сбитых рагдов и уничтоженных сервов. Некоторые еще дымились и искрили.

Роб сильно прихрамывал, издавая много шума. Блок его сенсоров тоже был серьезно поврежден, — Захар заметил, что тот постоянно поворачивает голову из стороны в сторону, ведя сканирование.

Центр условной окружности, обозначающей границы свободы перемещения Роба, приближался. Они перелезли через баррикаду обломков и углубились в лабиринт модульных секций. Сразу сгустился мрак и Захару пришлось включить подсветку.

— Знакомые места. Я когда-то осознал себя тут.

— Поясни? — Захар остановился перед нагромождением компьютерных терминалов. Следы от пуль и осколков наводили на мысль, что оборудование кто-то намерено вытащил в коридор и использовал, как укрытие.

— Я включился неподалеку, в одном из смежных отсеков, — ответил Роб. Выдвинув дополнительные технические манипуляторы (его «руки» оканчивались стрелковыми комплексами), он с нечеловеческой силой принялся расчищать путь.

— Эй, полегче, меня ненароком придавишь!

— Извини. Координация движений немного нарушена.

— Похоже, ты просто нервничаешь?

— Возможно. Эмуляция чувств иногда сказывается на поведении. Не знаю, зачем меня оснастили этой функцией.

— Ладно, не дрейфь. Пошли.

Роб стоял как вкопанный.

— Зайди первым, — неожиданно попросил он. — Я никогда сюда не возвращался. Не могу объяснить почему.

Захар лишь молча кивнул, протиснулся в расчищенный лаз и тут же наткнулся на мумифицированные останки человека.

— Роб, подожди минуту. Осмотрюсь.

Судя по непроизвольной реакции, нейросистема робота действительно была настроена на проявление эмоций, причем довольно сильных, способных влиять на поведение и принимаемые решения. Зачем? А кто ж знает? Может создателю Роба было одиноко, и он пытался смастерить себе полноценного друга, пусть и механического?

Тусклая подсветка выхватила из тьмы картину гибели нескольких человек, державших тут оборону.

Внушительных размеров помещение, собранное из унифицированных модулей, изначально было кибернетической лабораторией, позже приспособленной под жилье. Из оборудования сохранилось несколько консолей, связанных с экспериментальной линией сборки и пустующими камерами подзарядки. Подпалины от мощных взрывов объясняли царящий вокруг беспорядок, — самодельная мебель была сломана и сметена к стенам, потолок в нескольких местах выпучило наружу. Сквозь пробоину в своде тянуло сквозняком.

Осматриваясь, Захар обнаружил источник сигнала. Им оказался кибстек на запястье одной из мумий.

Он осторожно снял древний нанокомп. Попытка получить доступ к данным не удалась, система была надежно защищена от взлома, и Захар не стал испытывать судьбу. В общих чертах ситуация понятна. Несколько изрешеченных пулями штурмовых сервов неизвестной модификации логично завершали картину, еще раз напоминая, насколько опасны и коварны такого рода места. Здесь создавалась экспериментальная техника. После окончания войны, когда люди и машины Везувия оказались представлены сами себе, наверняка происходило множество нелепых трагедий. Сейчас уже в точности не узнаешь подробностей. Вероятно, орбитальный удар, уничтоживший несколько уровней бункера, превратил этих людей в заложников подземелий, а радиация и нарушение питания привели к активации множества автономных боевых механизмов.

Раздался шум, а вскоре в разгромленном помещении, похожем на мрачный склеп, появился Роб.

— Вот тут я осознал себя, — он жестом указал на сборочную платформу.

— Давно это было?

— Двести один год назад. Мой источник питания истощился. При переходе на резерв автоматически сработала активация основных систем. Я должен был исправить ситуацию.

Захар заметил, что его спутник равнодушно окатил сканирующим излучением окружающую обстановку. Он наверняка заметил останки, но не высказал ни тени эмоций. Похоже, для него они выглядели обыденностью.

«Надо ему сказать».

— Роб, а как ты выбрался? — все еще сомневаясь в принятом решении спросил Захар.

— Через пробоину в своде. Мне требовалось найти новый источник энергии.

— И ты ничего не помнишь до момента аварийного включения?

— Нет.

— А на останки обратил внимание?

— Конечно. Эти люди погибли больше полутора тысяч лет назад. В подземельях иногда попадаются такие места.

— Держи, — Прилепин протянул Робу нанокомп.