Техносфера - Андрей Ливадный

Плотность огня не давала возможности атаковать. Захар вжался в простенок, образованный соединением двух тюбингов[17] тоннеля. Массивный выступ неплохо держал попадания, но ситуация складывалась отчаянная. Следовало догадаться, что конкуренция между сервами, — это позднейшая адаптация их систем к скудости ресурсов. По отношению к внешнему врагу они по-прежнему действовали сообща, в рамках базовых программ и алгоритмов.

«Я отвлеку их!» — Роб, отстреливаясь, отступал в противоположном направлении.

«Берегись!» — улучив момент, Захар метнул вдоль пола последнюю, остававшуюся у него плазменную гранату, поставив вариатор в импульсный режим с небольшой задержкой срабатывания.

Напарник внял предупреждению, — выбив дверь какого-то прилегающего помещения, он скрылся внутри. Сумрак тоннеля пронзила серия ломаных вспышек. Один из штурмовых сервов задымил, трое застыли неподвижно, — в теснине подземелий от поражающего фактора ударной ионизации броня не спасает.

В скоротечной схватке мгновенно наступил перелом. Встречный огонь ненадолго стих, дав Захару возможность действовать. Заряды с нанитами отработали безотказно. Вызываемый ими сбой, конечно, преодолим, но Роб тоже времени не терял. Он вновь появился в тоннеле. Оба его стрелковых комплекса работали непрерывно, на износ ускорителей, но эффект того стоил. Прогремела серия взрывов. Подземелье заволокло едким дымом.

На фоне термальной засветки датчики БСК больше не фиксировали сигнатур. Лишь уровнем ниже две алые отметки удалялись к границам сферы сканирования.

— Жив? — раздался по связи вопрос Роба.

— Даже осколками не зацепило, — хрипло ответил Захар.

Вообще-то он получил легкую контузию от множества ударных волн, а экипировка местами утратила маскирующее покрытие, — жар, прокатившийся по тоннелю в момент плазменного разрыва, покоробил пластик стен и вызвал сильное задымление. Но отделались легко.

— На сканерах чисто, — сообщил Роб. — Спускайся, я прикрою.

* * *

Неяркий красноватый свет проникал в коридор, падая сквозь проем открытой двери.

Аварийный реактор уровня был погашен, но обитавшие тут сервы по каким-то своим соображениям поддерживали несколько цепей питания, подключив их к блокам микроядерных батарей. Такие источники могли работать веками.

— Роб?

— Пока все в пределах разумного. Активные цепи связаны с сетью датчиков. Защитные подсистемы не активны. По крайней мере на меня не реагируют. Турели есть, но они в консервационном положении.

— Что там за источник света?

— Иди сам взгляни. Я прикрываю.

Захар быстро добрался до освещенного участка, заглянул в проем двери.

Взгляду открылся дата-центр уровня. Несколько смежных серверных залов тонули в красноватом сумраке. На большинстве оборудования лежала печать полного забвения. Чтобы загрузить систему требовалась энергия. Понадобится немало времени, чтобы с осторожностью разобраться в архитектуре местной сети. К чему ведет бездумное включение питания Захар уже видел.

— Роб, ты говорил о биокибернетических лабораториях. Где они расположены?

— Тридцать метров дальше по центральному коридору.

— Там есть энергия?

— Нет.

— Вот и хорошо. Пока ничего не трогаем.

Прилепин быстро нашел нужные отсеки. Размах проводимых тут исследований впечатлял. Подсветка выхватила из мрака многочисленное оборудование. Десятки камер, предназначенных для проведения мнемотехнических операций, выглядели неповрежденными. Их тесно обступали терминалы кибернетических систем. Рабочие места исследователей (из числа научного персонала) попадались повсеместно. Огромные помещения были сегментированы прозрачными перегородками, оснащенными шлюзами с дезинфекционными камерами. Вскоре у Захара не осталось ни капли сомнений: тут ставились опыты над людьми. Были ли это добровольцы, или тестовые группы набирались из числа населения деградировавших колоний, уже не узнаешь, но факт налицо: в далеком прошлом здесь проводили прогрессивную имплантацию. И, судя по разнообразию аппаратуры, это были далеко не единичные эксперименты.

Взгляд Прилепина находил все новые и новые свидетельства внезапно прерванных исследований. Во многих камерах сохранились человеческие останки. На лабораторных столах и стендах попадались вживляемые устройства, не опознанные ни по одной из баз данных.

Даже при беглом осмотре он обнаружил десятки имплантов. По сложности конструкции они намного опережали свое время и на первый взгляд могли бы поспорить с современными кибермодулями. Но это были лишь догадки. Каждое устройство надо идентифицировать и проверить на оригинальном оборудовании, прежде чем делать какие-то далеко идущие выводы.

— Роб, подойди, нужна твоя помощь.

— В чем дело? — он появился не сразу. — Я осматриваю уровень, еще не все проверил.

— Мониторить обстановку можно и отсюда. Хочу получить доступ к хранящейся на серверах информации по имплантам и исследованиям. Как думаешь, сможем это сделать?

— Данные наверняка зашифрованы, а для входа в систему потребуются полномочия доступа. С шифрованием я справлюсь, а вот задействовать аппаратуру боюсь, не смогу.

Захар кивнул.

Использовать древнее оборудование он и не собирался. Куда важнее добыть сведения об исследованиях и получить технические характеристики экспериментальных образцов.

* * *

Неделю они провели в секторе прикладной биокибернетики, прежде чем стала ясна картина проводимых тут экспериментов.

Роб извлекал носители информации, считывал их в автономном режиме, а затем дешифровывал, передавая Захару суть сделанных таким образом открытий.

По мере накопления данных Прилепин все четче осознавал: наниты, реструктуризировавшие его кустарный имплант, не были разработкой Арчибальда. Их создали люди. Андроид со «Свалки» всего лишь искусно манипулировал информацией. Не имея возможности лгать, ИскИн многого не договаривал, позволяя Захару пребывать в плену собственных заблуждений.

«Стальные», упомянув хорошо сохранившуюся кабельную сеть, точно знали о чем говорят. Искусственные рассудки Везувия имели доступ к большинству военных объектов и научных центров, по крайней мере на цифровом уровне. В таком случае задание, полученное от Арчибальда, становилось бессмысленным, как и его обязательное выполнение.

Андроид преследовал какие-то свои цели. Захар бы нужен ему вовсе не для доступа к локационной станции. Теперь многие рискованные моменты недавнего путешествия виделись в ином свете.

Зачем возвращаться к ИскИну? «Разумнее задержаться тут, ведь мы с Робом никуда не торопимся», — размышлял Захар. Тем более, что расшифрованные данные позволяли понять, где на самом деле лежат истоки многих «современных» технологий. Пик прогресса в области мнемотехники был пройден во время гонки вооружений периода Первой Галактической войны. Даже сама концепция «избыточной имплантации» оказалась заимствована Корпорациями Окраины при изучении военных технологий прошлого.