Варяг. Дерзкий - Александр Мазин

Лодку в воду еле стащили. Тяжеленная. Из гавани выгребали руками, по-тихому. Даже в безлунную ночь движение на воде хорошо заметно, а увидят – всё. Только и останется, что в воду прыгать.

А увидеть – могут. Особенно если наткнутся на подстреленных ими дозорных.

Машег шёпотом молился своему богу, Сергей ритмично окунал руку в тёплую воду. Не думал ни о чём, просто грёб.

Не заметили.

Когда светлая полоска прибоя потерялась во тьме, Сергей решил, что можно, и вдел весло в кожаную петлю-уключину.

Но гребли они недолго. Во мраке проскочить мимо стоящих на рейде лодий – запросто.

Минут через пятнадцать Сергей счёл, что они уже достаточно далеко от берега. Перевалив через борт рыбацкий якорь – тяжёлый камень с пропущенной через дырку верёвкой, они привели в порядок оружие и доспехи, отжали мокрую одежду и спина к спине улеглись спать на сети, брошенные на дно лодки.

Сети воняли, в сыром исподнем было зябко, но уснул Сергей практически мгновенно.

Сергей проснулся от пристального взгляда.

Вот гадина!

На борту, на расстоянии вытянутой руки, сидела чайка и косилась оценивающе: живой или уже можно приступать к завтраку?

Когда Сергей открыл глаза, сизокрылая аккуратно, бочком, отодвинулась на полметра. А когда сел, пискнула недовольно и с шумом взмыла в светлеющее небо, разбудив Машега.

У воды стояли четыре крохотных всадника и пялились на их лодку.

Машег показал им неприличный жест, вскочил на корму и помочился.

Один из всадников тут же взялся за лук. Сергей даже и не подумал прятаться: до берега больше трёхсот метров.

Хузарин, однако, оказался хорош. Выпущенная им стрела плюхнулась в воду всего лишь в пяти метрах от лодки.

– Славный выстрел, – оценил Сергей.

– Так ветер же к нам, – отозвался Машег, завязывая шнурок штанов. – Но силён.

И показал берегу кулак.

Это была не угроза, а похвала. «Крепко».

Разглядел ли стрелок знак? Наверное.

Но тратить стрелы больше не стал.

Всадники развернулись и порысили вдоль берега.

Сергей проверил зброю. За ночь всё высохло. Смазать бы не помешало, но пока нечем.

Одежда тоже подсохла, но от впитавшейся соли стала жестковата.

Взгляд на корабли на рейде. Те никуда не делись. До них сейчас немногим дальше, чем до берега. На борту одной из лодий стоял человек. Глядел в их сторону.

Машег полез в рундук и извлёк оттуда завёрнутый в пожухлые виноградные листья «бутерброд»: круг солёного сыра, зажатый между двумя чёрствыми лепёшками. Гостинец от убитых рыбаков. Двумя руками протянул Сергею:

– Варт!

Сергей улыбнулся, взмахнул саблей, и «бутерброд» распался на две равные половинки, одну из которых он и забрал.

Поели без спешки, запили разбавленным вином из фляг и только после этого взялись за вёсла.

Гребли также без спешки. Сидели спинами к цели, но Сергей надеялся, что сразу бить их не станут. Так и вышло.

– Кто такие? – окликнули с ближайшей лодьи, когда до неё оставалось метров пятьдесят.

Сергей отложил весло, встал во весь рост.

Его узнали. Ещё бы. Это ж не просто лодья, а их родной драккар «Живущий боем».

С борта бросили конец. Через минуту оба отрока уже были на палубе.

– Ну кто бы ещё, кроме тебя, Вартислав! – проворчал Прастен.

– Кроме него ещё я! – возмущённо заявил Машег. – Ты никак ослеп, кормчий!

– Счас как дам больно, хузарчонок! – пообещал варяг. Но глаза его смеялись.

– От батьки? – спросил кормчий.

– Да, – подтвердил Сергей. – С наказом.

Они были правы, что перекусили заранее. Времени на завтрак Прастен бы им не дал.

Как только воля Рёреха была озвучена, кормчий немедленно припряг всех. Готовиться к походу.

Идти решили на «Бойце». Драккар был меньше киевских лодий, то есть требовал меньше гребцов, а по мореходным качествам и скорости ничуть не уступал более крупным кораблям. Да и в любом случае решение Прастена никто бы не стал оспаривать. Рёреха Олег назначил старшим, а значит, его кормчий тоже глава остальным. Тем более что других кормчих и не было. Только сторожевые команды.

Экипаж собрали быстро. Подготовка к походу тоже много времени не заняла. Отдали воду и припасы тем, кто оставался, вот и вся подготовка.

– Варт, Машег, с нами пойдёте! – озвучил Прастен своё решение. – Нам толмачи с хузарского и ромейского пригодятся.

Сергей не возражал. Поход – это куда веселее, чем болтаться на рейде и ждать неизвестно чего. Например, появления вражеских кораблей, которые возьмут лодьи без экипажей, считай, в подарок.

– Люди севера? На таком же корабле, как ваш? Нет, не видел!

Старейшина говорил по-словенски с заметным акцентом, но волосы и борода его были светлей соломы.

– Он врёт, – по-нурмански сказал Сергей.

– Зачем бы ему врать? – удивился Прастен.

– Потому что он боится. Гляди, как дёрнулся, когда я заговорил по-нурмански. Люди Харальда точно были здесь. А ещё туда глянь. Что видишь?

– Умный ты, – скорее с обидой, чем с одобрением, проворчал кормчий, глядя на цепочку людей и ослов, проворно поднимающихся по тропе. – Умный и глазастый. – И по-словенски:

– Мы, человек, тоже люди севера. Но мы другие люди. Мы не станем никого бить. И заплатим за припасы. Но только если… – он сделал паузу, – ты, смерд, будешь с нами честен.

– Нас нельзя бить! – не слишком уверенно возразил старейшина. – Мы платим дань стратигу.

– Тем, другим людям севера, ты тоже так сказал? – вмешался в разговор Сергей. – Не думаю, что они испугались. Думаю, они взяли всё, что хотели и кого хотели. Верно?

Старейшина потупился.

Так оно и было. Сергей знал нурманов.

– Или ты начинаешь говорить правду, или я решу, что ты лжёшь мне, потому что враг, – сказал Сергей.

Старейшина задрожал.

– Круто берёшь, – по-нурмански бросил Прастен. – Это люди сохи. С ними воевать чести немного.

– А я и не воюю, – Сергей шагнул вперёд, глянул в глаза старейшины – тот ссутилился, и они были вровень: – Хочешь, чтобы с вами обошлись, как с врагами? – рыкнул он по-словенски. Как же это приятно, что голос у него наконец «сломался» и стал нормальным, а не мальчишеским писком.

Воображение у старосты было богатое, но он крепился. Сергей знал почему. Надеялся, что пока он тут геройствует, жёны с детишками уберутся подальше.