Варяг. Дерзкий - Александр Мазин

– Левый – крепи! Правый – назад! – взревел Прастен.

Пара секунд – и гребцы правого борта крутнулись на скамьях, перехватывая вёсла соседей.

Драккар развернулся практически на месте, ещё больше увеличивая разрыв между кораблями.

– Левый – назад!

Скорость заднего хода у драккара лишь немногим уступает обычной.

Хеландий так не может. «Боец» задним ходом обошёл ромеев со стороны кормы. Ромеи же продолжили разворот по куда большему диаметру.

Но тоже времени не теряли. С палубы хеландия полетели гостинцы. Тяжёленькие, судя по булькам, с которыми они падали в море.

Но вероятность попадания была невелика. Пока метательные машины пристреляются, подвижная цель существенно сменит позицию.

Прастен тем временем успел не только оторваться, но и снова развернуть драккар носом по курсу.

«На что он рассчитывает?» – подумал Сергей.

Ещё раз посоревноваться с ромеями в скорости?

Лук в налуч.

– Прастен! Нам бы назад вернуться!

– Назад? В Самкерц? Ты в уме ли, малой?

– Я не малой! – буркнул Сергей, сдерживая обиду. – А вернуться бы нам не в Самкерц, а в гавань, что за большой горой!

– За каким лешим? – Прастен глянул назад. Хеландий отстал прилично, но можно было не сомневаться: наверстает.

– А затем, что на море не уйдём, а на суше – пожалуй.

– Предлагаешь «Бойца» ромеям сбросить и сбежать? – Прастен глянул на Сергея зло.

Сергей мог бы сказать, что драккар ромеям всяко достанется. Или ромеям, или морскому дну. Но Прастен и сам это знал. Сергей по глазам видел: настрой у кормчего берсерочий. Лучше сгинуть и самому, и кораблю, чем любимого «Бойца» недругам отдать.

Потому сказал другое:

– Нас Рёрех не с ромеями биться послал. Нурманов искать. Без нурманов падёт Самкерц и наши все падут. Нам сейчас умирать нельзя. Умрём, наказ не исполним. А по собственной воле умрём, получится так, что из-за нравности твоей батьку с гридью в беде покинули.

– А за гору – почему? Перед горой тоже гавань есть и ближе до неё.

– Ближе-то ближе, да там подворье монастыря ромейского, а на самой горе тоже монастырь, причём укреплённый, я видел. А где крепость, там – вои. Высадимся на закат от горы, меж врагов и окажемся.

Прастен задумался.

– Хитрый ты, – проговорил он наконец. – Или мудрый. От кого ж ты такой уродился?

– От отца с матерью, – пожал плечами Сергей. – Поворачивай, кормчий. Там гавань хорошая, а посёлок небольшой и крепости нет. Остановить нас некому будет. Высадимся и в горы уйдём. Горы тут невысокие, выжить нетрудно и ходить тоже. Уйдём и будем дальше нурманов искать. Главное: разворот так сделать, чтоб ромеи нас не перехватили.

Прастен ещё раз оглянулся. Да, догоняют ромеи понемногу. Через полчаса где-то опять достанут. Надежда на то, что притомятся, не оправдалась. Может, рабов у них теперь больше, чем вёсел. А может, свободные на вёсла сели. В бытность свою князь-воеводой и спафарием, Сергей успел узнать, что гребут на ромейских кораблях не только рабы. Бывает, и свободные подряжаются за очень хорошую плату. И гребут не худо, потому что без цепей и кормят их по договору намного качественнее. Рабов-то на хлебе и воде держат, да ещё похлёбкой бобовой балуют во время стоянок.

– Развернёмся, – буркнул Прастен. – Уж как-нибудь. Гридь! Суши вёсла!

А когда драккар лёг в дрейф, кормчий собрал свою невеликую команду и коротко изложил план Сергея. Как свой изложил. Принял на себя ответственность, если что не так пойдёт.

Спорить никто не стал. За пять минут умылись, попили водички, немного, только рот смочить, перекусили, кто хотел, облегчились. Рывок предстоял изрядный, а сил с утра не прибавилось. Ещё пять минут – чистый отдых. Кто на палубу лёг, кто у борта присел, расслабляясь. Любой дружинник умеет быстро восстанавливать силы. Насколько успеет.

На хеландии увидели, что добыча больше не убегает, и тоже сбросили ход, подарив русам дополнительное время. За вёсла сели, когда ромеям до цели оставалось метров триста.

– Разворот! – скомандовал Прастен.

Минута – и драккар уже идёт, разгоняясь, навстречу хеландию.

Выглядело так, будто русы решились атаковать.

Атака безумная, но на хеландии отнеслись к ней со всей серьёзностью. Тарана на драккаре нет, но от лобового столкновения хеландию тоже мало не покажется.

В общем, шли им навстречу ромеи самым малым ходом. И готовились к драке. Тем более что безумная свирепость – у людей севера в крови, а для византийцев разницы между русами и нурманами – никакой.

Тем большим сюрпризом для капитана хеландия было увидеть, как разогнавшийся до предельно возможной скорости драккар резко взял мористее. На хеландии решили: русы собираются ударить хеландий в борт. Заработали вёсла, разворачивая ромейский корабль…

Прастен дело знал туго. В какой-то момент Сергею даже показалось: кормчий передумал и решил всё же долбануть хеландий в бочину. А уж ромеи точно в этом уверились. Их кормчий просто мастерски совершил уворот…

В котором не было необходимости. Корабли прошли впритирку, метрах в пятнадцати. Даже вёслами разок зацепились, и какой-то особенно ловкий и быстро соображающий ромей даже ухитрился метнуть горшок с горючкой на палубу ускользающего драккара.

И тут не сплоховал Прастен. Выпустил кормило (его тут же подхватил отиравшийся рядом Сергей) и успел поймать гостинчик прежде, чем тот ударился о палубу, и отправил за борт.

Разбейся горшок у него в руках или хотя бы выплеснись содержимое – сгорел бы кормчий заживо. Византийский «напалм» – мерзкая штука. Погасить только песком можно, и то непросто. Водой – никак. Вон как он сейчас на воде полыхает.

Когда Прастен вновь принял кормило, корабли уже разминулись. Пара-тройка снарядов из ромейских металок, как обычно, ухнула в море.

Зато стрела из стреломёта угодила точно в рею. Да так, что толстенный брус треснул. Всё. Теперь драккару парус не поставить.

Впрочем, это уже не важно. Ветра по-прежнему нет.

Но – оторвались. Ромеи даже в погоню кинулись не сразу. Решили: русы развернутся и пойдут на второй заход. Тем более что Прастен взял к берегу, как раз начало разворота и демонстрируя…

А потом «выпрямился» и пошёл прямо на восток.

Погоня продолжалась.

Они вновь рискнули. Обогнули высокий мыс в опасной близости, едва не чиркая килем о камни.

Выбора не было. Хеландий «висел» в двухстах метрах от кормы и догонял, хотя русы гребли, себя не жалея, выкладывались полностью, притом что сил почти не оставалось, ведь погоня продолжалась уже много часов, бессменно.