Песня для кита - Линн Келли

В письмах от родных были примерно те же вопросы: где мы и все ли у нас в порядке? Мама добавила:

Я могла бы на этом успокоиться и свалить на бабушку всю вину. Может, тогда меня не посадят под замок на всю оставшуюся жизнь.

* * *

По мере приближения к Джуно вдали на фоне гор проступали дома и улицы. Наверное, бабушка уже готова к прогулке. Утром она сказала, что будет ждать, когда я зайду за ней в каюту, чтобы пойти в город вместе.

Но когда я вернулась, в каюте было пусто. Я нашла в коридоре Джоджо и спросила, не видела ли она бабушку. Стюардесса ответила, что тоже не знает, где она.

Бабушка не сошла бы на берег без меня. Или сошла бы? Но она же сказала, что мы пойдём гулять вместе. Я села на кровать и стала ждать.

Во время круиза она была такой оживлённой. Именно то, чего мы ожидали от неё в Дубовой усадьбе, – общение и знакомство с новыми людьми. Но у нашей поездки была другая цель. Мы отправились в круиз на встречу с Синим-55.

Мысли о усадьбе Дубы напомнили причину, по которой бабушка там оказалась. Может быть, мама в чём-то права и бабушке нравится, когда её ищут. Я тоже хорошо проводила время, но была не прочь ненадолго вернуться на твёрдую землю. И я бы не отправилась куда-то одна, позабыв про бабушку.

Я уже совсем решилась отправиться её искать, как дверь распахнулась и она вошла в каюту.

– Готова?

– Давно готова. Ты куда пропала?

– Я занималась в классе оригами. – Она держала в руках красного бумажного лебедя. Его длинная шея выгибалась вперёд и назад, а крылья трепетали, если осторожно нажать на хвост.

– Это ты сделала в классе?

– Да, из одного листка бумаги. – И бабушка стала показывать, как согнула бумагу так и этак, чтобы получился лебедь. – И я сделала кое-что для тебя. – Она вынула из сумочки ещё одну фигурку и вложила мне в руку. Синий кит.

– Нравится?

– Это ты сложила для меня? – Я осторожно погладила узкий плавник.

– С небольшой помощью. Пришлось задержаться после урока и попросить преподавателя показать, как сделать кита.

Напрасно я обижалась на неё и тревожилась, что она меня оставила. Даже когда бабушка была в своём классе и встречалась с другими людьми, она думала обо мне. И о ките. Она не забыла, зачем мы отправились в круиз.

Я положила кита на тумбочку у кровати и подумала о дедушкиных стихах. Бумага не всегда остаётся плоской. Иногда её удаётся сложить в форму и заполнить пространство вверху и внизу, чтобы поведать историю.

У нас в каюте был буклет с описанием достопримечательностей Джуно. Там даже была карта с маршрутом, по которому мы легко могли обойти весь город.

– Может, пройдёмся? – предложила я.

– У меня другой план, – отвечала бабушка.

– Другой план? – Что-то я не заметила, чтобы она читала этот буклет.

Она достала из сумочки два билета и протянула мне. Там было напечатано жирным чёрным шрифтом: «Проезд до ледника, в течение дня».

– Мы увидим ледник вблизи?

– И потрогаем его.

В точности, как хотел дедушка.

Остановка автобуса, идущего до ледника, оказалась совсем рядом с пристанью, и мы заняли места вместе с немногочисленными пассажирами лайнера. Пришлось подождать, пока не наберётся почти полный автобус, прежде чем мы тронулись в путь.

Примерно минут через двадцать шоссе кончилось, и мы покатили по ухабистой грунтовке между рядами корявых деревьев. Водитель высадил нас у начала узкой тропы: дальше предстояло идти пешком, следуя деревянным указателям. Я готова была помчаться бегом, но шла медленно, чтобы не обгонять бабушку. Синий шарф Бенни хорошо прикрывал горло от холодного ветра. Я должна была ещё раз поблагодарить её за эту полезную вещь.

Мы задержались у стенда с изображением U-образной долины, скованной бело-голубым ледяным панцирем. В пояснении к снимку говорилось, что в этом месте ледник пропахал гору. В течение миллионов лет тяжёлый лед скрёб скалы, как гигантский бульдозер, раздвигая мягкие породы и осколки камня и меняя форму долины.

Я запрокинула голову и посмотрела на ледник, стараясь представить, как он прогрызает себе путь между горными пиками. Я всегда обозначала «долину» двумя пальцами в виде буквы «V», но, может, это было ошибкой? Значит, ледник изменил и форму моего знака? И теперь, если я буду кому-то рассказывать про долину, смягчу свой знак до буквы «U».

Через несколько минут мы уже смогли погладить скользкий лёд, покрывавший гору. На подходе к берегу мы проплывали мимо ледников, однако с борта лайнера невозможно было оценить, как отражается от поверхности льда синий цвет. Этот и другие оттенки – у меня даже не было для них названия. Может, их не было потому, что увидеть это можно только на леднике? Но вот мы здесь, прикасаемся к нему, и, наверное, прикосновение в перчатке не засчитывается. Поверхность льда была гладкой на ощупь, но не такой ровной, какой казалась издалека. Не идеальная плоскость, но застывшие плавные волны. В некоторых местах ледовая шапка была такой мощной, что казалось, будто сами горы состоят изо льда. И тут же, в нескольких метрах, под мутно-прозрачным льдом можно было разглядеть тёмную массу камня.

Это было то же вещество, которое мы достаём из холодильника, чтобы положить в воду, – и нечто совершенно другое. Здесь замёрзшая вода обладала силой, чтобы двигать горы. Она создавала этот пейзаж, по своей прихоти решая, где останется пик, а где будет прорезано ущелье, по которому лента льда преодолеет горный перевал. Конечно, в школе нам объясняли, как образуются ледники, но это было всё равно как читать про горбатых китов – только вблизи можно было поверить в их реальность.

Человек в камуфляже – скорее всего здешний смотритель – что-то рассказывал другим пассажирам из автобуса. Я удивилась: как ему удаётся что-то услышать из-под мохнатых ушей его шапки?

Там, где из-подо льда выступала горная порода, я нащупала на ней борозды, как будто следы от когтей. Я достала блокнот и написала вопрос смотрителю:

«Откуда эти борозды?» Я показала на камень. Он прочёл и написал в ответ: