Отражение тайны - Дмитрий Градинар

– Прямо-таки сейф, – с уважением оценил Морт.

– Хозяин делал на заказ, – с гордостью отозвался дворецкий.

– Но зачем такая сложность?

– Понимаете ли… – дворецкий замялся. – Когда-то хозяин занимался разными делами… в общем, он хотел, чтобы… ну, ему могло понадобиться время, чтобы что-нибудь убрать, чтобы вошедшие не увидели…

– Как вы ее вскрыли-то? Порох подорвали, что ли? Но где следы?

Дворецкий густо покраснел.

– Это, конечно, против правил дома, но на всякий случай… в общем, у меня есть копии всех ключей… мало ли что…

– Мало ли что? То есть вы всегда готовы к тому, что в комнате может находиться труп?

– Это часть нашей работы, сэр.

– Открывайте, – вздохнул Рюген. – Посмотрим, что там.

Тело лежало навзничь недалеко от входа. Дверь на уровне пояса и ниже, пол, все было залито кровью. Даже на стенах кое-где виднелись кровавые потеки. Словно какой-то безумный и совершенно бесталанный художник, набрав на кисть красной краски, разбрызгал ее широкими взмахами.

– Вы вытирали кровь? – задумчиво спросил Морт, оглядывая жестокий натюрморт.

– Конечно нет! – оскорбился дворецкий.

– Но почему лужи тогда такие… целые?

– Что вы имеете в виду?

– Тут не натоптано, кровь не разнесена лишний раз по всей комнате, как будто никто и не заходил. Скорбящие родные и близкие разве не обступили тело?

– Как вам сказать, – замялся дворецкий. – Родные особо и не приглядывались. Да и не рвались они сюда, вообще-то.

– А близкие?

– Мистер Сэрп тоже не стал заходить в комнату, поскольку он очень огорчился.

– А как выразилось его «очень огорчился»?

– «Боже мой! Какой ужас».

– Мда, – сказал Рюген и задумался.

Я взглянул на дворецкого. Тот не выглядел опечаленным. Расстроенным, удивленным – тоже нет. Он смотрел на то, что когда-то было его хозяином, как на что-то ненужное, что-то случайно оказавшееся здесь и ожидающее, когда его уберут. Надо подальше держаться от дворецких. Профдеформация, жуткие люди. Убьют и глазом не моргнут.

Труп лежал, изогнувшись в предсмертной агонии. Из сжатого до побелевших костяшек кулака выглядывала бородка ключа.

– От этой комнаты? – кивнул на нее Морт.

Дворецкий пожал плечами.

– Вероятно. Вряд ли от какой-то другой. Но я не могу так точно сказать.

– Господи, как с вами сложно, – вздохнул Морт и, поднатужившись, стал разводить сведенные судорогой и закоченевшие пальцы. Когда один из них сломался с тихим хрустом, в лице дворецкого ничего не изменилось.

– Этот? – Морт поднял ключ повыше.

Слуга прищурился.

– Да, именно так.

– Возьми, Ошо, – Морт протянул ключ мне.

Из подкрылья выглянула магнитная застежка, и ключ с легким чпоканьем прилип к ней. Главное, чтобы Морт после окончания дела не забывал забирать у меня улики. Летать с лишней парой фунтов не так уж и легко, особенно в моем-то возрасте.

На теле зияли три раны. Точнее, зияли две. Одна – в животе, рваная и раскрытая, через которую проглядывали сизые моточки кишок. Вторая разворотила горло. Видимо, именно она и была причиной того, что комната напоминала бойню. Третья же, аккуратная и небольшая, прикорнула в левой глазнице. Ее сразу было и не заметить, настолько лицо схватилось кровавой коркой.

– Оружие нашли? – спросил Морт.

– Нет.

– У вас есть предположения, чем это?

– Нет.

– В доме есть оружие?

– Нет.

– В доме одного из крупнейших фабрикантов – и нет оружия?

– А толку? – пожал плечами дворецкий. – Ружья у хозяина в охотничьем домике. Дети ничем подобным не увлекаются. Ну, а если кто залезет в дом, все равно же не предугадать и с собой не наноситься.

– Это ваш хозяин так говорил?

– В точности его слова.

– Кстати, а в доме что-то пропало? Сейфы вскрыты? Фамильное серебро? Ковры-гобелены?

– Я осмотрел самые важные вещи, все на месте. Если только какие-то мелочи, но был ли смысл за ними лезть…

– То есть целью убийства ограбление не было… – медленно произнес Морт. – И грабителей – если бы они существовали – никто спугнуть не мог. Вы же, как я понимаю, не сразу обнаружили труп?

– Далеко не сразу. К тому моменту, как я подошел к роботу, он буксовал здесь не менее четверти часа. Плюс еще сколько-то времени до этого. На двери кровь к тому моменту уже засохла, если вам это о чем-то говорит.

– Говорит, говорит, – кивнул Морт, поднимаясь с колен. – Это не ограбление. Это убийство с целью убийства. Где остальные местные жители?

– Где-то в доме, – пожал плечами дворецкий.

* * *

Подобных Эрику мы с Рюгеном часто встречали в Среднем Лондоне. И даже иногда в Нижнем. Правда, там такие люди выглядели совсем уж жалко. Здесь же, в Верхнем, благодаря прекрасному питанию, хорошему уходу, великолепной медицине, качественным наркотикам и непаленой выпивке, они имели все шансы дожить до старости. Насколько я знал, Рюген презирал такой тип людей: слабых, безвольных, склонных к алкоголизму, галлюциногенам, девочкам, иногда даже мальчикам, целенаправленно и методично губящих свою репутацию, здоровье, жизнь просто так, потому что они больше ничего не умеют делать.

Я видел, как Рюген старался не кривить губы, все-таки Эрик был не из отбросов Нижнего Лондона, хотя по сути не так уж и далеко ушел от них. Я же методично фиксировал облик худосочного, когда-то красивого, а сейчас лишь бледной тени себя прежнего, юноши: высокий лоб со старательно припудренной угревой сыпью, водянистые глаза, на крыльях носа следы недавнего кровотечения, тонкие губы, длинная шея с острым кадыком, впалая грудь, нервные пальцы теребят пуговицу… Так сразу и не скажешь, живой он или зомби. Некоторые зомби, особенно девочки в борделях Сохо, так и покрасивше будут.

– А м-можно она н-не будет н-на меня смотреть?

– Это не она, это он, – пожал плечами Морт.

– Я имел в в-виду, п-птица.

– Это не птица, это механическое существо. Ваш отец называл таких, как она, роботами.

– Да к-какая р-разница! П-пусть это н-на меня н-не смотрит!

– К сожалению, это невозможно. Ошо запоминает наш разговор. И вас.

– В к-каком с-смысле?

– Ну, вдруг мне захочется переслушать наш разговор? И еще раз посмотреть на вас. Вы слышали о таком изобретении, как дагерротип?

Эрик поник, как воздушный шарик, из которого приспустили воздух. Я мстительно перебрался поближе к нему и уставился прямо в лицо.