Неподвластный богам - Брайан Толуэлл

Конан, Пелиас и Хадрат стояли в стороне, и их взгляд был намертво прикован к беспримерной бойне. Ни змей, ни тем более его жертвы не обращали на них внимания. Они были в безопасности, хотя в нескольких шагах от них пульсировало само Сердце Ада. • И вот все было кончено. Последний стон медленно угасал среди равнодушных камней подземного склепа.

– Это слишком жестоко даже для них, – взгляд Конана скользнул по белым тряпкам, которыми было устлано дно пещеры.

– Друзья, смотрите, сила Сердца слабеет… – дрожащим голосом произнес Пелиас. И действительно, алый свет волшебного камня как-то потускнел, сжался. Напротив, золотое свечение вокруг черепа Пожирателя Душ все более усиливалось. Светящийся лоб вместе с золотыми щупальцами создавал иллюзию Солнца, зажженного во мраке этого подземелья. Но то было солнце, не дающее жизнь, а отнимающее ее…

Когда стих последний стен, Морат-Аминэ, будто вспомнив о чем-то, степенно повернул череп к Конану и его товарищам. Золотой свет, исходивший от него, залил людей, почти погасив волшебный камень в их руках. Змей с интересом разглядывал тех, кто не побоялся пробудить его от заклятого сна.

Конан прикидывал, сколько щупалец чудовищного змея успеет перерубить его меч, пока душа не скроется в пасти Пожирателя. Увы, это уже не имело никакого значения. Выдерживая проникающий взгляд золотого демона, Конан прошептал;

– Держитесь, друзья! Не отводите глаза – умрем достойно…

– Прощай и ты, мой благородный друг! – выдохнул Пелиас, отнимая руку от ставшего бесполезным алого камня и сжимая ею запястье короля. И только Хадрат ничего не сказал, а только зачарованно взирал на золотое сияние своей смерти…

Но змей не собирался нападать.

– Я доволен жертвами, которые вы принесли своему богу, люди, – просвистел в мозгу голос Мората-Аминэ. – Души рабов моего врага укрепили меня. Теперь я достаточно силен, чтобы продолжить борьбу за престол Князя Тьмы. Вы трое будете моими жрецами. Когда силы Мрака покорятся мне, вы получите власть, о которой смертные не могут даже и мечтать. Вы будете приводить ко мне стигийцев, чтобы я был сыт…

Ход мыслей Пожирателя Душ заставил киммерийца впервые в жизни пожалеть стигийских собак… Они вполне заслуживали удара крепкой стали, но не ТАКОГО!

– О владыка мира, великий Морат-Аминэ! – проникновенно пропел Пелиас. – Мы рады, что ты убедился в преданности твоих слуг! Наши ничтожные сердца переполняются гордостью от твоей грядущей (обеды! Греться в лучах твоего могущества у подножия она нового Князя Тьмы – величайшая честь для нас позволь же мне, рабу твоему, обратить мой жалкий разум во славу и мощь твою!

– Говори! – приказал золотой демон.

– О Пожиратель Душ! Подумай: пристало ли тебе, владыке, сражаться с низшими тварями адовыми, в безумном ослеплении своем лижущими чешую врага твое-1-о? И хотя победа твоя вызывает сомнение только лишь у сумасшедших, подумай: не лучше ли было бы, если бы Создания Тьмы без борьбы склонились бы перед тобой, новым Князем Тьмы?!

– Ты смеешься надо мной, смертный? – прошипел Морат-Аминэ. – Сет никогда добровольно не отдаст мне своих слуг!

Но Пелиас продолжал свою опасную игру:

– О нет, владыка Ночи! Не о том забочусь я. Скажи, если бы твари адовы увидели, насколько ты сильнее Сета и себя самого прежнего, разве не оставили бы они врага твоего подыхать во мраке преисподней?!

– О чем ты говоришь, человек? – просвистел демон, но видно было, что размышления волшебника весьма заинтересовали его.

– Я предлагаю тебе, Пожиратель Душ, в жертву душу бога! – торжественно заявил Пелиас. – Овладев ею, ты, и только ты, Морат-Аминэ, станешь сильнее всех, и создания Тьмы, увидев, как легко проглатываешь ты душу бога, стремглав побегут лизать твою золотую чешую, и без борьбы, о победитель мира, ты вознесен будешь на престол Ночи!

Воцарилась тишина. Золотой демон обдумывал необычное предложение своего нового жреца. От решения Мората-Аминэ зависело, удастся ли дерзкий план Пелиаса или в лучшем случае они уйдут отсюда ни с • чем, освободив лишь это страшное исчадие ада…

– Я приму от тебя эту жертву! – сказал наконец золотой череп. – Когда же ты преподнесешь мне душу бога?

Стараясь скрыть нахлынувшую радость, Пешню пропел;

– Сейчас же! Мой помощник заманит бога Великую Душу в твое чрево, и тебе, о владыка, останется только принять нашу жертву.

Золотой череп кивнул.

– Но, – продолжал Пелиас, – этот призрачный бог дьявольски осторожен, и, завиден владыку Ночи, он немедля попытается скрыться. Поэтому прошу тебя, о великий Морат-Аминэ, затаись во мраке и напади на призрачного бога, когда тот возникнет перед тобой!

– Я сделаю так, как ты просишь! – согласился Морат-Аминэ. – И если не обманешь, я достойно вознагражу тебя: в царстве Тьмы ты станешь моим визирем, и твари преисподней будут внимать одному лишь шевелению твоих век!

«Как хорошо, что Пелиас на нашей стороне, – подумал Конан. – Будь на его месте любой другой чернокнижник, он, забери меня дьявол, вряд ли устоял бы перед столь заманчивым предложением!»

Пелиас низко склоняв голову, так что она легла на его впалую грудь. Он был сама покорность.

– Начинай же! – повелел змей и, издав торжествующий свист, исчез во мраке черного алтаря.

Волшебник сделал знак Конану, и тот заговорил:

– Эй, ты, Тез и ас, ничтожнейший из богов! Я зову тебя, чтобы посмеяться над твоим уродством! Ты, рассыпающийся в прах от дыхания младенца! Ты, пропивший свое тело! Ты, переспавший с дряхлой ведьмой, выпившей из тебя все соки! Ты, боящийся тени таракана! Ты, облизывающий внутренности демонов! Ты, питающийся мочой шакала! Ты, кого поганая шлюха в припадке безумия назвала Великой Душой! Ты…

И хотя запас оскорблений в лексиконе Конана был почти неисчерпаем, в душу его незваным гостем стал закрадываться страх. А если Тез нас не услышит его? Если заподозрит ловушку? Если, наконец, золотой демон устанет ждать? Проклятые вопросы буравили его мозг, но глотка киммерийца как ни в чем не бывало продолжала сыпать проклятиями.

И опасная игра увенчалась успехом! Прямо перед людьми в тусклом свете сосулек появился фантом. Его призрачное лицо было перекошено от гнева; неудивительно – брань Конана способна была пробудить и мертвеца!

Фантом простер призрачные руки к Конану, собираясь напустить на него свои чары. Но… Но не этому суждено было случиться. Из мрака, словно молнии, выросли шесть золотых щупалец и устремилась к телу Тезиаса.

Мертвенную тишину разрезал пронзительный визг. То кричал фантом, и в этом визге смешались изумление и страх Великой Души. И, несомненно, визг Тезиаса перерос бы в тоскливый утробный стон, уже слышанный троими смельчаками из уст несчастных стигийцев, бы… Если бы золотые щупальца, сомкнувшись вокруг фантома, не задержались на мгновение, ощутив перед собой вместо привычной твердой плоти пустоту. Морату-Аминэ нужна была секунда, что бы понять, КАКУЮ жертву ему преподнесли. И этого секундного замешательства демона хватило Тезиасу, что бы, проскользнув мимо сомкнувшихся щупальцев, рваться из смертельных объятий Пожирателя Душ. Но и Морат-Аминэ не желал отпускать свою добычу. Справившись с замешательством, змей молниеносно бросился вослед фантому. Тот стремительно прошел сквозь камни – наружу. Золотой череп исказила гримаса неописуемого бешенства – как его жертва уходит?! Такого не случалось никогда! Змей с силой ударил огромным хвостом по полу пещеры, так что люди попадала на камни, стараясь одновременно уклониться от града летящих с потолка огромных сосулек. Из-под хвоста змея рассыпались золотые звезды, и могучий свод исчез! Над головами блестело голубое небо. Издав победоносный свист, гигантский змей взмыл в воздух, его длинное туловище еще какое-то время стремительно уносилось из мрака пещеры. Сметая ударами могучего хвоста развалины Птейона, золотой демон преследовал фантома. Тогда фантом поднялся в небо – и змей последовал за ним. Удивительно, как Морату-Аминэ удавалось парить в пространстве – ведь у него не было крыльев! Но Зло, воплощением которого он отныне являлся в этом мире, придало ему особую мощь, и он летел, все более приближаясь к своей жертве…