Ураган по имени Рафаэль - Барбара Макмаон

— Но он считается с чувствами других. А Стефано Висенте обожает власть и крайне эгоистичен.

Амалия рассмеялась. Ее босс, в самом деле, обожал быть в центре внимания.

— Ты ждешь Рафаэля? — спросила Амалия.

— Нет, просто хочу побыть в тишине и почитать. Моя соседка по номеру беспрерывно болтает по телефону. У нее куча друзей.

— А Рафаэль разместил нас в отдельных номерах.

— Вот видишь! Он все и всегда делает по высшему разряду. А твой босс, по-моему, скряга. Мы сами оплачиваем свое питание. Хорошо, хоть он взял на себя оплату отелей, да и то экономит, селя сопровождающих по двое.

— Как он узнал, что мы остановимся здесь? — решила выяснить Амалия.

— Просто догадался. Стефано рассчитывает, что Тереза отвлечет Рафаэля от гонки, но он плохо знает моего босса. Рафаэль всегда проводит четкую границу между работой и развлечением. Эта гонка слишком важна для него, чтобы проиграть ее из-за какой-то дамочки.

— Почему важна? — тихо поинтересовалась девушка.

— Спроси у Рафаэля.

— Спрашивала. Он лишь заявил, что хочет доказать, будто Стефано не единственный, кто может выигрывать.

— Вероятно, мне не следует это говорить, но примерно пять лет назад Стефано провернул тайную сделку. Из-за этого Рафаэль понес огромные убытки, и пострадала его репутация. Поэтому для него очень важно получить от Стефано выигрыш на заседании Альянса предпринимателей Барселоны. Думаю, после этого он сочтет, что они квиты.

Амалия задалась вопросом, почему же Рафаэль по-прежнему ведет дела с ее боссом, если тот однажды обманул его.

— Не буду тебе мешать. — Она встала. — Встретимся на финише.

Попросив портье разбудить ее рано утром, девушка направилась в свой номер. Она устала и была немного разочарована приездом Терезы. Захотел бы Рафаэль провести время с ней, если бы не явилась его подружка?

Амалия проснулась от яркого солнечного света. Уже наступило утро! Семь часов! Боже правый, почему ее не разбудили?! Вскочив с постели, она оделась в рекордно короткое время. Рафаэль, вероятно, сходит с ума.

Внезапно она остановилась. Может быть, он изменил время вылета? Если нет, то сейчас он уже барабанил бы в дверь ее номера. Амалия помнила, как вчера вечером Рафаэль говорил о необходимости увеличить отрыв от Стефано.

Одевшись, девушка позвонила в номер Марии. Ответа не последовало.

Уложив вещи в сумку, она направилась вниз, сгорая от стыда.

Вестибюль был пуст. Амалия подошла к дверям, ведущим на улицу, и не увидела ни команды сопровождения, ни Рафаэля. Она заволновалась.

— Команда сопровождения аэростата уже уехала? — спросила она у портье.

— Обе группы выехали, когда не было еще и пяти часов, — ответил он, потом нахмурился. — Вы должны были ехать с ними?

— Да. Я же просила разбудить меня в половине пятого.

Почему ее оставили в отеле?

Портье проверил данные в компьютере.

— Ваша просьба была отменена.

— Я не просила об этом.

— Не знаю, кто это сделал. Приношу извинения, если произошла ошибка.

— Я член команды. Почему они бросили меня?

— Не могу знать.

Амалия отвернулась. Что теперь делать? Должно же быть логическое объяснение происходящему.

— Для меня не оставляли сообщений? — повернулась она к портье.

— Момент. — Он посмотрел на стеллаж. — Да. Есть сообщение,

Взяв конверт, Амалия присела и открыла его.

«Твой босс — душка. Стефано согласился, чтобы вместо тебя летела я, так что возвращайся домой. Тебе не нужно больше бояться».

Под посланием стояла витиеватая подпись Терезы.

Амалия уставилась на письмо, не веря своим глазам. Рафаэль взял на борт подружку, а ее оставил с носом!

— А чего ты хотела, глупая женщина? — пробормотала она. — Ждала, что он предпочтет тебя той, с кем встречался последние месяцы?

Амалия уже почти поверила в то, что небезразлична Рафаэлю. Их беседы становились все более личными. Она делилась с ним своими сомнениями в отношении воспитания Хосе, своего будущего. Прежде Амалия ни с кем это не обсуждала.

Вопреки всему она влюбилась в Рафаэля, а он бросил ее в отеле. У нее нет ни денег, ни машины, и брат уехал из города.

Девушка разозлилась. Сначала Сандовал вытащил ее из дома, заставил лететь на аэростате, хотя она до смерти боится высоты, а потом избавился, как от ненужной вещи.

И этот человек еще уверял, что доставит ее домой в целости и сохранности!

Вернувшись в номер, Амалия позвонила в фирму Рафаэля и попросила пригласить Доминика. Рафаэль как-то упоминал его имя.

— Чем могу вам помочь? — раздался в телефонной трубке мужской голос.

Амалия глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Доминик не виноват в том, что его босс — ничтожество.

— Это Амалия Каталон. Рафаэль бросил меня на границе с Францией. Мне нужно вернуться в Барселону.

— Простите, кто вы?

— Я та женщина, которую он заставил участвовать в дурацкой гонке на аэростатах. По-моему, здесь неподалеку репортеры, которым наверняка захочется выслушать мою историю, — подытожила она, импровизируя на ходу.

— Извините, но я впервые слышу ваше имя. Я свяжусь с Рафаэлем, а потом перезвоню вам.

Амалия швырнула трубку на рычаг, затем набрала номер компании Стефано.

— Это Амалия. Пригласите, пожалуйста, Энрико.

В какой-то степени и ее босс виноват в том, что она оказалась в такой ситуации. Амалия вернется домой за счет фирмы Стефано, а он пусть потом разбирается с Рафаэлем по поводу расходов.

Тереза стояла у борта гондолы, наблюдая за тенью аэростата, скользящей по земле. От нее исходил удушающий аромат духов. Работая с горелками, Рафаэль пытался унять злость и разочарование. Конечно, Амалия боялась высоты, однако последнее время ей вроде бы нравился полет. Кроме того, ему было очень приятно беседовать с ней.

И все же она ухватилась за предложение Терезы.

Рафаэль был взбешен, когда утром увидел в грузовике любовницу. Он уже собирался подняться в номер девушки, когда Тереза заявила, что полетит она, причем по просьбе Амалии.

Он заставил портье дважды проверить, не оставляла ли сеньорита Каталон сообщение для него. Затем поинтересовался, не просила ли Амалия разбудить ее. Портье сказал, что она действительно оставляла такую просьбу, но потом отменила.

Все это, вероятно, произошло после разговора с Терезой.

Рафаэль изливал свою злость на горелки, держа их включенными больше положенных десяти секунд. Аэростат неуклонно поднимался.