Отрубить голову дракону - Татьяна Гармаш-Роффе

— Юля в полном порядке, подтверждаю, — кивнул Вадим Дмитриевич.

— Рад слышать. Я так и думал, собственно, но куда приятнее знать, а не предполагать. Что ж, — произнес Кис, вынимая из кармана мобильный, — порадую ее родителей!

— Не надо им звонить. Не сейчас.

— Что так?

— Пора не пришла, — скупо пояснил Вадим Дмитриевич.

— Вы изъясняетесь загадками.

— Где мы можем поговорить без свидетелей?

— У меня в кабинете. В Москве.

— Вадим, ты чего, мы же пойти пожрать собирались! — возмутился амбал.

— Гришаня, тебе бы все жрать. Дело закончим, тогда и пойдем в ресторан.

— Лучше наоборот!

— Э-э-э нет, юноша, — встрял детектив, — у меня времени на рестораны нет. Я могу вас накормить себя в офисе. Горячих блюд не обещаю, но бутерброды соорудить есть из чего.

Гришаня хотел было возразить, но Вадим Дмитриевич на него цыкнул, и тот умолк.

— Вадим Дмитриевич, я пересяду в свой джип. А вам продиктую адрес моего офиса, пусть Гришаня загрузит его в навигатор и едет за мной. Давай, Гриша, пиши…

Через пару минут обе машины тронулись в сторону Москвы.

* * *

— И как давно вы начали этим делом заниматься? — поинтересовался Вадим Дмитриевич, когда Алексей кратко обрисовал ситуацию.

— Сегодня пятый день. Первые ушли на поиски Шаталова.

— Неплохо, — одобрительно кивнул его собеседник.

Сейчас, на свету, Кис хорошо рассмотрел его. Бывший офицер, сто пудов. Крепкий, широкоплечий, хоть и невысокий; глаза цвета моря в ненастную погоду, умные, жесткие; в коротко стриженных русых волосах пробивается седина. Его наверняка любят женщины: от всего его облика исходит чувство надежности и уверенности в себе, в приказах начальства и линии партии в целом.

Вадим Дмитриевич прикончил второй бутерброд ветчиной и придвинул к себе кофе. Гришаня — большой, плотный, с бритой головой и глупыми веселыми глазами годовалого щенка — взялся за третий. На столе стояло блюдо с горкой — точнее, уже с низким холмиком — крупногабаритных бутербродов, приготовленных Игорем. Сам он тоже, покончив с готовкой, устроился в кабинете детектива на табурете, который притащил из кухни: оба кресла для посетителей уже были заняты живописной парочкой. Вадим Дмитриевич хотел было что-то сказать — возразить против присутствия Игоря, похоже, — но Кис его опередил, сообщив: «Игорь мой ассистент, он в курсе всех дел, которые я веду, и этого тоже».

Вадиму ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть.

— Если я правильно понял, вы пришли к выводу о роли мэра в интересующих нас событиях исключительно логическим путем? С учетом того, что знать вы ничего не знаете, да и не могли: неоткуда.

— Когда у тебя нет фактов и приходится выстраивать версии, то каждое отдельное событие часто можно объяснить разными причинами, — объяснил Кисанов. — Но с того момента, как ты увязываешь их в цепочку, логика получается лишь одна. Как нить, на которую нанизываешь бусины фактов. Когда я понял, что Юля бежала ОТ кого-то, все стало складываться в достаточно стройную версию. Этот «кто-то» должен быть достаточно могущественным, облеченным властью, иначе бы Юля просто пожаловалась родителям. И этот могущественный угрожал Юле наказанием за ее отпор. Угрожал чем-то очень серьезным. У самой Юли отобрать нечего — поэтому он, подлец, решил в виде кары обрушить скандал на ее семью. Таких людей в Юлином окружении раз-два и обчелся. Собственно, я знаю только «раз» — на «два» кандидатура не сыскалась. То есть мэр, Валентин Игоревич Бобырев. Смотрите сами: именно он в сентябре постоянно находился непосредственной близости от Юли. Мэр ее даже преподавать шахматы к своим детям пригласил — значит, Юля бывала у него дома. А там, без посторонних глаз, ему легко было распустить руки. На следующий день после какого-то инцидента между ними девочка сказалась больной. И тут же мэр присылает к ней своего «придворного лекаря». Не странно ли? Ладно бы на работу не вышел важный сотрудник мэрии. Но Юля не сотрудник, и пусть она даже гордость Энска, но ведь она всего-навсего не пошла в школу! Эка важность! Никакого урона городу Энску этот факт нанести не мог. Однако Айболит не просто приходит — он приносит ей открытку в запечатанном конверте. Якобы пожелание скорейшего выздоровления. Какое внимание, какая забота! Поэтому я и уверен, что добренький дядя-мэр начал приставать к Юле как раз накануне. Вот отчего она сначала попыталась сбежать к Тому.

— К Тому? — не понял Вадим Дмитриевич.

— У ее парня такой псевдоним на сайте, где они играли в шахматы, Том, — пояснил Кис.

— А, вот как… — кивнул Вадим Дмитриевич. — На самом деле он Никита. У него фамилия Томашевский, отсюда, значит, и прозвище.

— Вы с ним знакомы?

— С его отцом, скажем так.

— Прекрасно, — потер руки Кисанов. — Я бы тоже хотел познакомиться.

— Организуем. Но позвольте сначала дослушать эту историю, у вас очень увлекательно получается, прямо будто детектив читаешь, — усмехнулся Вадим Дмитриевич.

— Детектив? Это было бы куда лучше, чем такая реальность… Я остановился на… на том, что Юля попыталась уехать к своему парню. Но мать ей, естественно, не позволила. И тогда она притворилась больной. Не потому, что не хотела идти в школу, — она не хотела идти в дом к мэру, где учила его сыновей. И где, полагаю, он стал распускать руки.

— Так и было, — кивнул Вадим.

— То есть вы это знаете? — уточнил Кис.

— Совершенно верно.

— Что ж, я рад, что моя версия подтвердилась…

— На данном этапе — да. Продолжайте, — произнес Вадим.

— Мэр понял Юлину игру и прислал своего врача с открыткой. В открытке было наверняка написано что-то вроде: приходи на занятия, не то пожалеешь. Однако Юля не вняла угрозам, осталась дома — и через день ее отца обвинили в воровстве.

В наказание ей. Той же ночью Юля сбежала, поняв, что если она не пойдет на условия мэра, то он придумает новые наказания… Она была права, но лишь отчасти, поскольку мэр не мог позволить девчонке себя переиграть и запустил ей в спину статью о чудовищной махинации ее отца, бизнесмена Юрия Шаталова. Надеялся, что Юля узнает об этом, сделает правильный вывод и вернется домой.

Он поставил шпионские программы в телефон ее матери, чтобы отслеживать их переговоры. Однако Юля родителям не звонила. А дальше произошли события, которые мэр, с моей точки зрения, уже не контролировал: из-за статьи похитили младшего брата Юли, Антошу, и потребовали у родителей выкуп. Когда же отец поехал на переговоры, ребенка застрелили. Полагаю, неумышленно… Сам Юра получил удар по голове и исчез на два месяца. Как позже выяснилось, он на некоторое время потерял память. Мэр понял, что запущенный им снежок неуправляемо превращается в снежный ком. К тому же Юля даже на смерть братика не отреагировала. Какой он сделал вывод, я не знаю, но как минимум понял, что бесполезно причинять зло ее семье, этим он девушку не сломает, не вернет.