Не тяни леопарда за хвост - Элизабет Питерс

— Подумаешь, ненормальный! — цинично улыбнулась журналистка. — Таких психов целый Лондон! Но теперь...

— А что — теперь? Полиция, если я правильно поняла, не доверяет показаниям подвыпившего свидетеля, который якобы видел «жреца» на месте преступления.

— Так они говорят. Я лично думаю, что Скотланд-Ярд лукавит, чтобы не спугнуть «жреца». В любом случае для прессы он лакомый кусочек. Боже! Как бы мне хотелось разыскать его и сорвать маску! Вот это я понимаю — удача для журналиста! — Она блаженно закатила глаза.

— Похоже, кое-какой замысел у вас уже созрел, мисс Минтон. Позвольте поинтересоваться — не замешан ли в нем ваш приятель... сотрудник Британского музея?

— Юстас?!! — Девушка звонко расхохоталась. — Боже правый! Нет, конечно! Юстас все бы отдал, лишь бы заставить меня отказаться от дела и от журналистики вообще!

— Но вы используете его без зазрения совести. Стыдно, мисс Минтон. Играть на нежных чувствах молодого человека только для того, чтобы выудить из него... Одним словом — стыдно! А он был знаком с убитым?

— Да. Не знаю, вправе ли я... — Мисс Минтон не долго колебалась. Моя одобрительная улыбка ее обезоружила. — Говорят, смерть мистера Олдакра — потеря небольшая.

— Странное дело. Профессор сказал то же самое.

— Знаете, миссис Эмерсон... я с этим типом однажды встретилась... Когда готовила материал для первой статьи. Фу! — Девушка презрительно скривила розовый ротик. — Подонок, каких мало! Эдакий скользкий пройдоха с влажными руками... вы меня понимаете, миссис Эмерсон. А глазки-то так и шныряют! Оскорбиться вроде бы не за что, но чувствуешь себя голой. Лизоблюд чертов... извините, мэм. Вечно пресмыкался перед власть имущими, а жизнь вел такую, которую по своим средствам позволить себе не мог.

— Ага! В долги залез?

— Не то слово! В долгах как в шелках.

— В таком случае... его мог убить кто-то из кредиторов...

— Кредиторы не имеют привычки резать курицу, несущую золотые яйца, — учтиво возразила мисс Минтон. — И в долг давать не станут, если не уверены, что деньги вернутся. Наследства Олдакр не получал, а жалованье помощника хранителя — не бог весть что. Он не мог бы жить на широкую ногу...

— Шантаж? Вы к этому ведете, мисс Минтон?

— Именно. Согласитесь, миссис Эмерсон, версия логична. Доведенные до крайности, жертвы шантажа нередко избавляются от своих мучителей.

— Логична-то логична... Но ваша версия скорее поднимает вопросы, чем отвечает на них. Кого шантажировал Олдакр? Какое отношение имеет к этому «леопардовый жрец»? Мыслите вы разумно, мисс Минтон, отдаю вам должное... Вот только опыта у вас маловато. Позвольте заметить...

Через четверть часа мы распрощались.

— Желаю удачи, дорогая, — напоследок сказала я. — Буду счастлива видеть, что женщина преуспела там, где так называемый сильный пол потерпел крах.

— О, миссис Эмерсон! — загорелась журналистка. — Если вы и вправду так думаете...

Пришлось охладить ее репортерский пыл:

— Не рассчитывайте на мою помощь, мисс Минтон. Это дело меня не интересует. Да и времени нет. Нынешним летом у меня каждый день расписан. Работа над «Историей Египта» вместе с профессором, подготовка к публикации отчета о прошлом сезоне, участие в ежегодном собрании Общества охраны древнеегипетских памятников, где намечен мой доклад о последствиях затопления Черной пирамиды... да мало ли еще дел! Мне пора. Всего доброго, мисс Минтон.

Я дождалась, пока тоненькая фигурка не исчезла за поворотом, и только тогда продолжила путь... в сторону, противоположную Блумсбери. Иными словами — следом за мисс Минтон, по направлению к набережной Виктории и Стрэнду. Настроение у меня было преотличное. Еще бы! Ни разу не солгать — и при этом сбить журналистку со следа!

Поделом, Пибоди, как сказал бы мой муж. Самодовольство всегда наказуемо. Но кто бы разглядел лису под маской бесхитростного ягненка?

Кто угодно, только не такой открытый и чистосердечный человек, как я.

Поскольку до сих пор моя детективная деятельность проходила на Ближнем Востоке, я не имела удовольствия посетить Скотланд-Ярд, хотя и разглядывала его с профессиональным интересом всякий раз, когда случалось бывать поблизости. Должна сразу отметить, что не согласна с критикой его архитектуры. Здание из красного кирпича с белой отделкой и закругленными углами прекрасно смотрится, напоминая замок в стиле барокко. Возможно, его облик и противоречит мрачному назначению — так что ж? Почему бы, спрошу я вас, тюрьмам, крепостям и прочим местам заключения не выглядеть привлекательно?

На собственном опыте убедившись в разгильдяйстве и бюрократизме египетской полиции, я была приятно удивлена расторопностью британской. Первый же дежурный констебль не только ответил на мой вопрос, но и провел меня к ответственному за дело об убийстве мистера Олдакра. Кабинет ответственного лица выглядел жутковато, хоть и выходил окнами на набережную Виктории. Занимали кабинет двое — личность в форме полицейского и тощая персона с длинным и морщинистым лицом мумии. Услышав мое имя, мумия выпрыгнула из кресла и поспешила навстречу.

— Миссис Эмерсон! Не стоит и спрашивать, та ли вы самая миссис Эмерсон! Не раз видел ваши фотографии в газетах. Рад, очень рад. Прошу вас, садитесь. Чашку чая?

— Не откажусь. — Разве не занятно взглянуть, чем потчуют в Скотланд-Ярде? Я села, предварительно смахнув с предложенного стула пыль, а констебль помчался исполнять распоряжение начальника.

— Позвольте представиться. Инспектор Кафф, — сообщила до крайности изнуренная персона, вернувшись на свое место за письменным столом. — А я, знаете ли, ждал вас, миссис Эмерсон. Ждал и даже надеялся, что вы гораздо раньше окажете честь своим присутствием.

Тонкие губы, несмотря на все усилия Каффа, так и не сложились в улыбку, но от уголков глаз разбежались очень даже симпатичные смешливые морщинки.

— Благодарю. И прошу прощения за задержку. Дела, инспектор. Домашние хлопоты, профессиональный долг... сами понимаете.

— Понимаю, мэм, понимаю. Как не понять. Но нельзя забывать и о своем долге перед британскими подданными, перед Скотланд-Ярдом. Ваш признанный талант детектива нужен нам всем, миссис Эмерсон!

— Ах, инспектор... Вы преувеличиваете...

— Не скромничайте, миссис Эмерсон. Мне все известно от одного общего знакомого и горячего поклонника вашего таланта. Помните мистера Блэкни Джонса, бывшего заместителя главы каирской полиции?

— Мистер Джонс?... Как же, как же! Отлично помню. Бывший, говорите? Он вернулся в Лондон?

— Год назад. Сейчас в отпуске. Вот, должно быть, расстроится, что вас не застал!

— Передайте от меня мистеру Джонсу самый сердечный привет. — Я сняла перчатки и устроилась поудобнее — насколько это возможно на жестком стуле. — Довольно комплиментов и досужих разговоров, инспектор. Перейдем к делу.