Роза Версаля - Ольга Крючкова

– Так тебе и надо! – с ненавистью бросила ему в лицо Анастасия.

– Ничего этого не было бы, если б ты, дура, умела язык держать за зубами!

– Я не желаю более с тобой разговаривать, – уже несколько спокойнее произнесла Анастасия Николаевна. – После всего случившегося я вынуждена уйти от тебя…

– И куда ж это, позволь спросить? Ужель к братцу моему? Да скатертью дорога! Завтра же подам на развод! – кричал в запале Василий Иванович.

Купчиха, бросив на мужа презрительный взгляд, скрылась в недрах оранжереи.

– Ну и чёрт с тобой! – плюнул Глызин в сторону жены. – Вот уж никогда не думал, что именно так расстанемся…

* * *

Анастасия, потеряв счёт времени, всё стояла под развесистыми пальмами.

– Господи! Ну, зачем Илья предал огласке историю с бриллиантом? – шептала она. – Василий точно теперь со мной разведётся… И что дальше? Совсем недавно я и сама желала этого, а теперь… А теперь я… боюсь! – женщина машинально дотронулась до щеки: та ещё пылала от нанесённого удара. – Стыд-то какой!.. Надо немедленно повидаться с Ильёй…

Через полчаса, усевшись в экипаж, дабы отправиться в Спасоналивковский переулок, в контору Глызиных, Анастасия Николаевна заметила толпящихся у ворот чрезвычайно возбуждённых людей.

– Что здесь происходит? – удивилась она искренне, ибо всё утро провела в оранжерее, а слуги, не осмелившись нарушить её уединение, так и не доложили, что дом осаждён назойливыми журналистами и праздными зеваками.

– Дык это, барыня, народ газет начитался… Вот таперича все и желают видеть камень маркизы, – пояснил кучер.

– Что? Маркизы? Какой ещё маркизы? – механически переспросила Анастасия Николаевна, начав, однако, догадываться, кто виновник сего скандала.

– Дык как же! В газетах нонче пропечатали, что барин наш, дескать, был по молодости полюбовником французской маркизы, а та, мол, в память о страстной любви одарила его камнем необычайной красоты, – важно сообщил всезнающий кучер. – Ну, держитесь, барыня, сейчас выезжать будем! Ох и огрею я сейчас энтих любопытных кнутом!

Стоило воротам распахнуться, как к экипажу тут же бросились несколько журналистов. Кучер сдержал слово: со всего маху огрел одного из них кнутом по спине. Посрамлённые писаки нехотя отступили.

У дверей конторы в Спасоналивковском Анастасия также обнаружила группу мужчин, заметно оживившихся при её появлении… Придав лицу неприступное выражение, купчиха гордо прошествовала мимо и, сопровождаемая любопытными взглядами, вошла в контору.

Илья Иванович, сидя за конторским столом, вёл переговоры с представителем одного из поставщиков. Увидев Анастасию в столь неурочный час, он изрядно удивился и тотчас поспешил ей навстречу.

– Настасья, что на сей раз стряслось?

– Нам надо срочно переговорить… С глазу на глаз.

– Идём… – Илья увлёк Анастасию в небольшую полутёмную каморку: свет сюда проникал сквозь единственное крохотное оконце, находящееся почти под самым потолком. – Я слушаю тебя…

Собравшись с духом, Анастасия Николаевна высказала любовнику всё, что наболело:

– Как тебе в голову пришло придумать историю с какой-то нелепой маркизой? Я и не подозревала, что ты расскажешь о бриллианте журналистам! Василий в бешенстве. Сегодня он впервые ударил меня… по лицу… Обещал подать на развод! И это уже не пустые угрозы!

Илья отреагировал спокойно:

– Что сделано, то сделано. Я не ожидал, что Василий станет вымещать свою злость на тебе… Прости меня…

Анастасия всхлипнула:

– Легко тебе говорить! А мне что прикажешь теперь делать?

– Перебирайся ко мне, в Бахметьевский!

Анастасия отрицательно покачала головой:

– Нет… Не смогу. Ещё недавно я мечтала об этом, но сейчас… А как же Полина? Василий грозится запретить мне видеться с дочерью! И забрать её с собой я не могу – закон на стороне мужа…

Илья, наконец, понял, что со статьёй в газете он явно погорячился.

– Ты права: всё складывается крайне неудачно для нас. Капитал так и остался совместным с братом, значит, и уехать в Италию, как ты мечтала, мы тоже не сможем.

– Увы… – купчиха снова жалостливо всхлипнула, однако тут же горячо зашептала: – Илюшенька, но мы же можем сделать то, что хотели?! Помнишь наш давешний разговор?..

Илья растерялся: его неожиданно охватил страх.

– Помню…

– Так что тебя удерживает? Теперь самое время! – настаивала Анастасия.

– Да, но… В общем, надобно всё тщательно продумать, – едва слышно ответил Илья.

– Вот и займись этим, – напутственно изрекла купчиха.

Марк Иосифович Аксельрод – известный на всю Москву ювелир, владелец модного ювелирного салона на Якиманской набережной, – наслаждался утренним кофе. Ювелир держал в левой руке изящную фарфоровую чашечку, периодически прихлёбывая из неё мелкими глоточками.

– Прелестно! Прелестно! – без устали нахваливал он ароматный напиток. – Фенечка, наконец-то ты освоила приготовление сего напитка в совершенстве!

– Спасибо, сударь, – слегка поклонилась Фенечка. – Я рада, что вам понравилось.

– Не то слово!

– Вот свежие газеты, – Фенечка положила на кофейный столик стопку газет: хозяин имел привычку изучать за утренним кофе прессу.

– Благодарствую. Так-так, посмотрим, что пишут… – Ювелир пролистал «Московский вестник» и вздохнул: – Всё одно и то же…

Аналогичная участь постигла ещё несколько газет подобной тематики.

– Ну, ничего, чтоб развеяться! – громко возмутился Аксельрод.

– Вот, сударь, взгляните, – горничная протянула ювелиру газету «Тайны Москвы». – Может, здесь вас что-нибудь развлечёт?

Ювелир осуждающе взглянул на Фенечку:

– В бульварной прессе? Опять про какого-нибудь очередного душегуба начитаешься, а после из дома выходить не захочется…

– Да нет же, Марк Иосифович! – возразила бойкая Фенечка, пользующаяся особенною барской благосклонностью. – Мне сегодня дворецкий читал. Там так увлекательно написано про бриллиант одной французской маркизы! Вот только имя её я запамятовала… Пом… Пам…

Ювелир наморщил лоб:

– Ну, кроме маркизы Помпадур мне что-то тоже более никто на память не приходит.

– Да, да! Точно, Помпадур! – воскликнула радостно горничная.

– М-да… Ну, ладно, давай сюда. Так и быть, почитаю…

Ювелир взял газету и углубился в содержание статьи «Бриллиант маркизы Помпадур». По мере чтения выражение недоверия на лице Марка Иосифовича сменилось на крайнее удивление.

– Бог мой! Какая бестактность – публиковать пикантные подробности из жизни добропорядочных людей! – возмутился ювелир. – Теперь каждый московский вор будет знать, что купец Глызин владеет редким камнем! Даже адрес купца не посовестились указать! Возмутительно! Кстати… – Марк Иосифович задумался. – Розовый бриллиант в форме розы? Огранка редчайшая… Где-то я уже встречал нечто подобное. Сейчас, сейчас, вспомню…