Контракт с Дьяволом - Майя Бессмертная

— У вас отличный вкус! — Кивает в такт моему выбору, расплываясь в хитрой улыбке. Щёлкает пальцами, говоря что-то материализовавшемуся рядом с нами арабу. — Пойдёмте, я хочу, чтобы Стефан лично вам его вручил!

Отказываться и призывать её одуматься бесполезно. Семеню рядом прожигая глазами Вадима Сергеевича. Пытаюсь абстрагироваться от происходящего с ним, сконцентрировавшись на нашем с ним контракте. Удаётся плохо. Взгляд предательски возвращается к Ярославцеву, вспыхивая от ревности.

— Сын! — Жаклин быстро цепляет с ладони араба выбранное мною кольцо. Ухмыляется, подталкивая меня вперёд. — Виктория выбрала вот это кольцо. Подари его сам, пожалуйста.

Мужчина тяжело вздыхает, и, под пристальным взглядом окружающих, берёт колечко из рук матери. Надевает мне на средний палец правой руки, учтиво раскланявшись.

Я же алею румянцем. Не знаю, куда себя деть от стыда. Понимаю, что всё, что происходит — это заслуга Жаклин, не моя. И, не будь этой женщины рядом то я бы, возможно, уже летела домой не солоно нахлебавши. Опускаю глаза в пол, расплываясь в застенчивой улыбке.

— Спасибо.

Француз нагибается, и целует мне руку. Сухо, безэмоционально. Делая это лишь из учтивости и под давлением. Это больно бьёт под дых. Выбивает из горла хриплый стон отчаяния.

Оборачиваюсь и смотрю на Ярославцева. Он аплодирует мне жестом и нежно прижимает к себе девушку. Отвожу взгляд. Понимаю, что ревновать мимолётного любовника просто смешно, но ничего не могу с собой поделать.

— Дорогая, вечером состоится бал и вы должны стать главной фавориткой моего сына. — Жаклин встаёт на носочки, обдувая меня мятным дыханием. Хитро прищуривается, косясь на сына. — Я позабочусь, чтобы Стефан выбрал именно вас, не сомневайтесь.

Виктория

Кручусь возле напольного зеркала, слушая приятное шелестение пышной юбки.

То, что ни Ярославцев, ни Деко не заинтересовались мной, как женщиной — сильно бьёт по моему самолюбию. А я предупреждала Вадима Сергеевича, что его план может провалиться — ну чем я могу заинтересовать француза, который перебрал уже половину красивейших женщин мира, и ни на ком так и не остановился?

Стук в дверь заставляет меня встрепенуться, и посмотреть на циферблат. Ювелир точен, как часы на Лондонской башне. Ровно семь вечера. Распахиваю дверь. Бизнесмен стоит, широко улыбаясь, держа в руках очередное украшение. На этот раз — шикарный комплект из колье и серёжек, усыпанных мелкими, но многочисленными, изумрудами.

— Я думаю, этот комплект, подойдёт прекрасно к кольцу, подаренному Стефаном. — Вручает, размашистым шагом входя в номер. — Повернитесь.

Повинуюсь, прикрывая глаза. Горячие пальцы Ярославцева, мимолётно порхающие над моей шеей, заставляют меня напрячься — во мне снова начинает просыпаться сексуальное желание. По телу проносится волна сладкой дрожи, а внизу живота всё сильно сжимается от переполняющих меня чувств. Чтобы не выдать себя, я поспешно отстраняюсь, и опускаю глаза в пол, заливаясь стыдливым румянцем.

Какого чёрта, он так действует на меня?

— Изумительно! — Удовлетворённо кивает, изображая подобие улыбки.

Я же не верю своим ушам. Комплимент? Странно, это совсем не в духе бизнесмена. До этого он отделывался холодными изречениями в мой адрес. Неужто, разглядел красивую женщину?

— Вы о чём? — Кокетливо заправляю прядь волос за ухо. Стреляю глазками, пытаясь выбить ещё что-то приятное из этого чёрствого человека.

— Изумительно хорошо смотрится этот комплект!

В синих глазах пляшут бесенята, и я поспешно захлопываю рот. Решаю ни за что не вступать в конфликт с этим напыщенным индюком.

В зале для приёмов уже полно народа. Повсюду снуют официанты с серебряными подносами в руках. Я выхватываю один бокал, залпом опрокидывая содержимое в себя. Пытаюсь расслабиться, потому что находиться рядом с Вадимом Сергеевичем невозможно. Воздух начинает искрить. Впрочем, он тут же выцепляет из толпы ту длинноногую девушку, убирая пальцы с моей руки.

— Сегодня — заключительный вечер в Дубае. Завтра, после завтрака, мы вылетаем в Питер. Надеюсь, вы используете этот вечер по максимуму. — Галантно кланяется, одаривая меня холодной улыбкой. Разворачивается на каблуках, проталкиваясь сквозь толпу к брюнетке.

Злость и раздражение на бизнесмена сменяется жгучей ревностью, а на глазах выступают слёзы. Чёрт, только бы никто не увидел, что я реву из-за этого напыщенного болвана!

Тут чья-то сильная рука хватает меня за плечо, и я вскрикиваю. Оборачиваюсь — напротив меня стоит Елена, всё в том же тёмно-зелёном длинном платье, в котором она была вчера во время ужина в ресторане. Вспоминая, что Николай разорвал это платье, смотрю на шов — так и есть, прихвачен чёрными нитками. Стежки большие, неаккуратные.

— Что, надумала Стефана к рукам прибрать? И не надейся, он — мой! — Шипит разъярённой кошкой прямо в лицо.

— И не мечтай! Жаклин Деко ни за что на свете не согласится на ваш брак! — Отлепляю её пальцы от своего плеча. Стараюсь казаться невозмутимой.

— Мне нет дела до этой старой карги! Я не даром обхаживаю этого француза уже полгода! Не вставай у меня на пути! Я и так лишилась по твоей милости мужа!

— Мужа ты потеряла из-за собственной тупости. Как можно было отправиться изменять мужу практически у него на глазах! Надо быть полной идиоткой!

— Катись к чертям вместе с маман Стефана, раз вы так подружились! — Взвивается. Почти кричит, переходя на визгливые нотки.

Тут сзади нас раздаётся насмешливый голос, который мы никак не ожидали услышать.

— И не подумаю, дорогуша!

Оборачиваемся. Видим Озадаченного Стефана под руку со своей матерью. Жаклин гордо вздёргивает подбородок, не теряя достоинства. Приближается, стараясь говорить как можно чётче.

— Убирайтесь с бала. Вам тут не рады. И не смейте приближаться к моему сыну ближе, чем на километр!

Елена заискивающе улыбается, пытаясь исправить ситуацию. Стефан пресекает её жалкие попытки. Рубит ладонью воздух, указывая на дверь.

— Убирайся! Ты никакого права не имеешь оскорблять мою мать!

— Дорогой, не опускайся до разговоров с бывшей проституткой. — Жаклин ненавязчиво делает жест рукой в воздухе, — Лучше иди, потанцуй с Викторией.

Стефан шумно выдыхает, но перечить матери не пытается. Покорно подходит ко мне, выводя на середину зала. Я же прислушиваюсь к своим ощущениям. Понимаю, что в объятиях Ярославцева я чувствовала себя парящей на крыльях. С французом же — всё обыденно. Сердце не заходится в трепетном стуке, а внизу живота ничего сладко не замирает.

Самое интересное, что Стефан, похоже, тоже не испытывает ко мне никаких чувств, кроме благодарности за спасение. Ну, и как в такой ситуации можно построить брак?