Контракт с Дьяволом - Майя Бессмертная

Ну, и как я добьюсь предложения руки и сердца этого мужчины?

Махнув рукой, я достаю свой мобильный телефон, набирая номер свекрови. Как там мой малыш?

— Артёмка, мама звонит! Беги быстрей, поговоришь!

Голос Ольги Владимировны звучит очень громко, и я расслабляюсь — сыночек ещё не спит. Значит, у меня есть возможность пожелать ему спокойной ночи.

— Мамочка ты где? Когда ты вернёшься? Я соскучился!

У меня на глазах выступают слёзы. Голос мальчика звучит очень напряжённо. Ещё бы, мы ведь никогда не расставались так надолго. Господи, как же я соскучилась по нему!

— Сыночек, мама постарается вернуться дня через два. Ты будешь меня ждать?

— Конечно!

Улыбаюсь. Господи, это бесценный дар — быть матерью. Но, к сожалению, я пока не могу оказаться рядом со своим ребёнком — мсье Деко ещё не влюбился в меня, а ведь это главная моя цель на нынешний момент.

— Сладких снов, родной.

Артём сбрасывает вызов, и я сижу, как дурочка, с мигающим телефоном в руках, и нежно улыбаюсь.

Виктория

Ладно, может пойти, проведать, как там Ярославцев? Когда я его видела в коридоре, он был явно пьян. Может, ему нужна моя помощь?

Встаю с софы и, прихрамывая, направляюсь к двери. В коридоре стоит тишина. Похоже, постояльцы номеров ещё кутят внизу, в многочисленных ресторанах отеля. Ну конечно, время же ещё детское — только десять вечера.

Подхожу к двери бизнесмена, и тихонько стучу в створку. Молчание. Никто не спешит мне открывать. Или, ювелир тоже спустился вниз, решив продолжить свой банкет?

Хмыкаю. Стоит постучать напоследок ещё раз.

Тук-тук-тук.

Тут я удивлённо обнаруживаю, что дверь в номер Ярославцева не заперта. Холодок пробегает по моему телу. Что должно было случиться, чтобы бизнесмен оставил дверь номера открытой? Ведь я его видела ещё совсем недавно, с трудом стоящего на ногах. Вдруг, ему стало плохо?

Прохожу внутрь, и нервно оглядываюсь. За последние три дня я уже дважды несанкционированно проникаю в жилплощадь ювелира. Это уже система.

Ноги подкашиваются от нервного напряжения. Я очень боюсь найти Вадима Сергеевича в ужасном состоянии. Оборачиваюсь, и тщательно запираю дверь номера — чтобы никто не вошёл.

В гостиной — пусто, только на круглом столе стоит пустая бутылка из-под коньяка. Возможно, Вадим Сергеевич напился, и уснул. Что ж, надо подняться, и всё проверить. С колотящимся сердцем поднимаюсь на второй этаж, в спальню, и нахожу мужчину, лежащим на кровати.

Подхожу ближе — дышит ли? Ювелир лежит по диагонали, полностью одетый. Его рука свисает с кровати и сжимает полупустую бутылку коньяка.

Бог мой, сколько же он выпил?

Вынимаю из его руки бутылку, и ставлю на тумбочку. Бизнесмен тут же открывает свои ярко-синие глаза, и, непонимающе смотрит на меня.

— Что вы здесь делаете? — Его хрип бульканьем разносится по номеру.

— У вас была открыта дверь в номер, я решила вас проведать. Мне показалось, что вы не очень хорошо себя чувствуете.

Мой голос неожиданно хрипит, и я, взволнованно, смотрю на своего босса. Он убирает свою руку и презрительно фыркает в ответ:

— Со мной всё в порядке!

Снова откидывается на подушки, и шумно закрывает глаза, предпочитая не смотреть на меня. Ну, что ж. Зря я пришла. И ещё волновалась за него, как дура!

Облизываю губы, и качаю головой, собираясь уходить.

— Вика?

Ё-моё, Ярославцев впервые назвал меня на «ты», да ещё и по имени! Что с ним случилось?

Оборачиваюсь. Мужчина приподнимается на подушках, и задаёт мне вопрос, который я никак не ожидала услышать.

— Ты переспала со Стефаном?

Его голос вдруг становится жёстким и холодным, и по моему телу бежит целая толпа мурашек. Бизнесмен садится на кровати, и пристально смотрит на меня пьяным, брезгливым взглядом.

Молчу. Хочется помучить его, посмотреть, что он дальше скажет. Будет ли ревновать? Или он думает только о своём драгоценном кольце?

— Шлюха!

Он выплёвывает это обидное слово с такой неприязнью, что я отшатываюсь от кровати, как пьяная. Это было так же больно, словно он ударил меня по щеке. Я чуть не задыхаюсь от этого обвинения.

— Но, вы же сами мечтали подложить меня ему в постель. — Я говорю, медленно растягивая слова, и дрожа от ужаса. Решаю немного покривить душой, дабы посмотреть на реакцию. — Всё получилось.

Ювелир, покачиваясь, сползает с кровати, и подходит ко мне. Его глаза горят ненавистью, и я поёживаюсь под этим страстным взглядом. Неужели, он сейчас меня ударит?

На миг закрываю глаза, боясь получить звонкую оплеуху. Но, Вадим Сергеевич медлит. Напротив, он смотрит на меня каким-то странным взглядом. А его синие глаза действуют на меня гипнотически.

Ярославцев чертыхаясь, освобождается от пиджака, и откидывает его на пол. Я сглатываю комок, стоящий в горле, и, не мигая, смотрю в его глаза. Моё дыхание сбивается, а руки начинают дрожать.

Мужчина расстёгивает перламутровые пуговички на своей рубашке, и я, увидев его обнажённый, вздымающийся торс, почти теряю сознание от вожделения. Мои соски тут же возбуждаются, и набухают, мгновенно прорисовываясь под тонкой тканью платья и кружевного бюстгальтера.

— Дрянная девчонка…

Он скидывает с себя рубашку, и, не мигая, смотрит на меня.

— Если вы будете продолжать меня оскорблять, я уйду! — Сиплый голос вырывается из груди но я остаюсь стоять на месте.

Ювелир хватает меня за руки, оставляя на моей полупрозрачной коже следы, и кидает на кровать.

— Никуда ты не уйдёшь!

Он почти рычит, как раненый, голодный зверь, которого загнали в клетку. На мгновение мне становится страшно, но он тут же спрыгивает с кровати, оставляя меня одну.

Он быстро освобождается от своих тёмно-синих брюк, наспех скидывает плавки, и у меня перехватывает дыхание от нарастающего желания. Его член, огромный и манящий, приближается ко мне, и я готова уже сама сбросить с себя одежду, лишь бы почувствовать себя в полной его власти как можно скорее.

Бизнесмен задирает мне платье до груди, и одним ловким движением стаскивает с меня трусики. Низ живота уже невыносимо ноет, и я вся влажная внутри от нарастающего до предела, желания.

Сильные пальцы осторожно сжимают грудь, лаская соски. Проходятся по животику, устремляясь вниз. Я выгибаю спину от страсти, и облизываю пересохшие губы. Понимаю, что мы сейчас собираемся перейти все границы, но понимаю, что хочу этого безумно.

— Скорее!