Половецкий след - Андрей Анатольевич Посняков

умеет… Никакой это, господине, не волхв! Да и говорит не по-нашему – слова растягивает, да все больше на «а». Так на севере говорят, в суздальской земле, в Ростове, во Владимире…

«Там, где правит князь Юрий… враг!» – про себя продолжил Миша. Та-ак…

Однако говор – это еще не доказательство! Как и то, что странник выдает себя за волхва. Зачем? Затем, что в лесах таких вот странствующих жрецов много и лишних вопросов не будет?

Подозрительно, да…

С вдовой Брячиславой лжеволхв так и не встретился! Если б встретился – сотник знал бы. Мало того, Кочубар купил в торговых рядках лыжи и отправился на Нинеину весь, где и был принят старой колдуньей!

Услыхав такие сведения, Михайла задумался. Может, и вправду Кочубар – волхв? Мало ли, что чего-то там не знает… Зачем тогда ему к Нинее? Так у Нинеи и спросить… Впрочем, старуха – себе на уме, властная, может и не сказать. Да и разговаривать с ней, испытывая Велесовы чары, Мише как-то не очень хотелось. С кем-то из ее окружения поговорить… например, с Красавой? Эта красивая девчонка расскажет все в обмен лишь на один благосклонный взгляд, но… Как это воспримет Юлька? Ведь узнает, обязательно узнает. Так это ж для дела, не просто так! Но… поди потом докажи! Эх…

Нехорошее предчувствие охватило вдруг сотника, казалось бы, ни с того ни с сего! И предчувствие сие оправдалось… Ближе к вечеру прискакал с Нинеиной веси вестник. Из тех парней, что был приставлен следить за «волхвом» Кочубаром.

– Господин сотник! На старом капище, у Васильково, волхв только что принес жертву! Молодую красивую деву!

– Что-о?

– Деву ту от Брячиславы-вдовы привезли. В возке.

Глава 4

Ратное и окрестности. Февраль 1129 года

Это была Верунка. Вернее, тот сгусток кровоточащего мяса, что остался от несчастной девушки. Сотник подошел ближе. При одном только взгляде его едва не вырвало. Сразу вспомнилась Варвара с содранной кожей… Как она просила смерти… Верунка же не просила – мертвые глаза ее недвижно смотрели в голубовато-серое февральское небо. Все тело ее было растерзано, словно бы стаей волков… Да, судя по следам, волки тут уже побывали…

– Здесь не все волки, – осмотрев девушку, доложил полусотник Демьян. – Печень и сердце вырезали… Похоже, что у живой… На спине – следы ударов плетью…

– Думаешь, это не жертвоприношение? – Михайла вскинул глаза.

– Так жертвы не приносят… – поиграв желваками, тихо отозвался воин. – Их умерщвляют, да… бывает, подвешивают за ноги спускают кровь… Но чтоб растерзать! Я такого не припомню.

Вокруг вздыбились к небу деревья. Их черные ветви казались обгоревшими частями скелета, узловатые стволы словно ввинтились в твердый слежавшийся снег. Рядом возвышался деревянный идол, изображавший какого-то непонятного бога: Перуна, Даждьбога, Велеса? Тесаный кол, наметки на бороду и глаза, вот и все, пожалуй… Над деревьями, кружась, каркали вороны.

– А кол-то – свежий, – проведя рукой, обернулся Ермил. – Идола недавно тесали. И недавно вкопали – вон…

И впрямь – это было видно…

Сотник покачал головой:

– Очень может быть, что его вместе с жертвой и привезли. Чтоб люди думали, что это просто жертва…

– Почему не отрубили голову? – подойдя ближе, задумчиво протянул Демьян. – Не унесли, не закопали, не спрятали?

Могучий ратник развел руками и продолжал, нервно поглаживая бородку и стараясь не смотреть в сторону растерзанного тела:

– Почему не боялись, что узнаем?

– Волки… – Михайла кивнул на след. – Не думали, что мы успеем так быстро… Ермил, Велимудр… Займитесь убитой! Надо отвезти на кладбище, похоронить, как подобает… Она ведь христианка… была…

Рыжий Велька кивнул и шмыгнул носом:

– Сделаем, господин сотник. Велишь допросить Нинею?

– Нет. Сам… – отрывисто тряхнув головой, сотник повернулся и быстро зашагал к лошадям, привязанным здесь же, неподалеку. – Вы же – поторопитесь! Демьян, бери людей и срочно на двор Брячиславы! Ермил! Давай с ним… Покажешь нашего человечка… Успеть бы спасти… Живо давайте! Быстрей!

– Есть, господин сотник!

Воины птицами взлетели в седла, умчались, лишь полетел из-под копыт грязный февральский снег…

Михаил проводил их взглядом и тоже уселся в седло… Конь вдруг запрядал ушами, захрипел… Что-то почуял… волка?

Да нет! Из леса вдруг вынеслись сани, запряженные тройкой белых лошадей…

– Н-но, залетныя-а-а… Тпру-у-у!

Возница осадил коней прямо перед Михайлой. Скрипнув полозьями, остановились сани…

– Ну, здравствуй, Михаиле…

В санях сидели две женщины – колдунья и Велесова жрица Нинея с внучкой… или, верней сказать, правнучкой – Красавой, юной и очень красивой отроковицей, весьма не равнодушной к сотнику.

– Я погляжу?

Тонкие черты лица колдуньи все еще сохраняли былую красоту, да и фигура за прошедшие годы лишь чуть-чуть расплылась, погрузнела. Нинея… колдунья, жрица, ведьма… сбежавшая боярыня древнего древлянского рода… Сколько же самых мрачных тайн хранила эта суровая женщина! Суровая… и опасная. Миша не раз сталкивался… хватило. Главное, не дать ей напустить чары…

– Смотрите… – Сотник сделал приглашающий жест, не очень-то уместный в такой ситуации, ну да что уж…

Нинея и ее правнучка быстро подошли к идолу, склонились… Впрочем, долго не стояли, сориентировались быстро…

– Это не жертва, – вернувшись к саням, спокойно сообщила ведьма. – Ни один бог, ни одна богиня не потерпят такого… А идол – он вообще никто! Я не вижу за ним силы. Просто отесанное на скорую руку бревно.

– И кто бы мог это сделать? А, Нинея Всеславовна? – спросил Михаил.

– Не волхвы – точно, – старуха сурово сжала губы. – Те или тот, кто подделывается под них. Деву просто пытали. И пытали умело… Она умерла не сразу, мучилась…

– Я заметил…

– Ой… здравствуй, бабушка! – рыжий Велимудр – нелюбимый родич Нинеи – подошел, поздоровался, специально назвав волхву бабушкой. Знал – не любила! – И ты будь здрава, Красава…

– Не хворай! – скривилась старая колдунья. – И ты, Миша…

– Ничего не чувствуете? – Сотник пристально посмотрел на обеих ведуний – старую и младую. – Или… помочь не очень хотите?

– Не чувствую, – садясь в сани, отмахнулась старуху. – Коли б это треба была, коли богам… тогда знала бы! А так – нет. А про тебя вот предчувствую…

Взгляд колдуньи, казалось, пронзил сотника насквозь.

– Про всех вас предчувствую… И предчувствие сие – на вот этой крови! – Приподнявшись в санях, Нинея ткнула пальцем в растерзанное тело…

Словно что-то тяжелое опустилось на всех ратников, придавило головы, плечи, будто кто-то неведомый вдруг зашептал мрачные пророчества близкой и страшной смерти!

– Вас ждет дальний путь, – твердо заявила ведунья. – Дальний и кровавый. Не все вернутся… не все…

– А что за путь, бабушка? – рыжий вновь вставил свое