Особый склад ума - Джон Катценбах

Все это было ошибка. Глупость. Помрачение рассудка.

«Мы должны были выжидать, — думал он, — что бы там, внутри, ни происходило». И уж конечно, нельзя было поднимать такой шум, вторгаясь в его логово, которое он считал своим домом, где знал каждый угол, каждую тень, каждую скрипучую половицу.

«Нет уж, хватит», — в очередной раз сказал себе Джеффри.

Он тяжело вздохнул. Мысли о той ночи вспыхивали в мозгу, пульсируя, как вспышки мигалки: один детектив мертв, второй ослеп, семнадцатилетняя тогда проститутка жива, если только это можно назвать жизнью, и ничего хорошего в будущем ее не ждет. Сам он получил тяжелое ранение, но, хотя и не стал калекой, своей беспечности, если не сказать нахальства он лишился.

А убийца, уже арестованный, плевался и хохотал, даже не рассердился на то, что ему не дали довести до конца его страшную игру. Словно его всего лишь слегка побеспокоили, испортили неповторимое наслаждение. Он был маленький, альбинос с белыми волосами, розоватыми глазками и остреньким, как у хорька, лицом. Он был молод, почти того же возраста, что и Клейтон, с молодыми крепкими мускулами и большим красно-зеленым вытатуированным орлом на молочно-белой груди. И оттого, что он успел-таки кого-то убить или изувечить, он испытал огромное удовольствие.

Джеффри усилием воли прогнал эти мысли, запретив себе вспоминать его монотонный невыразительный голос, которым, когда его вели под руки в сиянии полицейских мигалок, он обратился к Клейтону. «Я запомню тебя», — сказал он, когда Клейтона везли на каталке к машине «скорой помощи».

«Его уже нет, — подумал Клейтон. — Он в Техасе в камере смертников. Он никогда оттуда не выйдет. Никогда не найдет новый склад. Никогда».

Профессор украдкой взглянул на агента Мартина.

«Знает ли он, — подумал Джеффри, — почему я решил не светиться? Почему я больше не занимаюсь тем, ради чего он меня сюда привез?»

— Ну, мы приехали, — сказал Мартин грубовато. — Родной, можно сказать, дом. Или, по крайней мере, место работы.

Джеффри увидел большое здание, в котором безошибочно угадывалось правительственное учреждение. С виду немного более функциональное, немного менее нарядное, чем все те офисы, мимо которых они проехали. Не такое помпезное, как они, хотя не обшарпанное, конечно, а просто более солидное — старший брат, заглянувший на игровую площадку, где резвится малышня. Строгий серый бетонный куб с острыми гранями, унылый, наводивший на мысль, будто в нем работают люди столь же упертые и хмурые, как их обиталище.

Мартин въехал на парковку сбоку от здания, притормозил машину и быстро сказал:

— Смотрите, Клейтон, видите вон того человека?

Джеффри заметил мужчину в скромном синем костюме, с кожаным портфелем в руке, который шел между рядами новеньких, последней модели, автомобилей.

— Понаблюдайте за ним пару минут, и кое-что поймете, — добавил агент.

Джеффри видел, как человек на парковке остановился возле небольшого «универсала». Пронаблюдал, как тот снял пиджак и забросил его вместе с портфелем на заднее сиденье. Потом быстро закатал рукава своей белой, застегнутой на все пуговицы рубашки, ослабил узел галстука и сел за руль. «Универсал» дал задний ход и уехал. Мартин припарковался на его месте.

— Ну и что скажете? — спросил детектив.

— Человек поехал на какую-то встречу. Или у него грипп и он поехал домой. Вот и все.

Мартин улыбнулся:

— Вам надо бы научиться быть повнимательнее, профессор. Мне казалось, вы более наблюдательны. Как он попал в машину?

— Подошел, открыл дверцу и сел на сиденье. Ничего особенного.

— Вы заметили, как он достал ключ и открыл замок?

Джеффри отрицательно покачал головой:

— Нет. Наверное, у него электронный замок с дистанционным управлением. Такие теперь у многих…

— Вы ведь не видели, как он направляет инфракрасный луч на автомобиль, так?

— Нет, не видел.

— А ведь такое трудно не заметить. Ну, так и не догадались, в чем дело?

— Нет.

— А в том, что машина была не заперта. Вот в чем вся штука, профессор. Он не запер свою машину, потому что в этом нет необходимости. Потому что все вещи, которые в ней лежат, здесь и так в безопасности. Потому что на этой стоянке никто не подойдет к его автомобилю и не попытается их украсть. Ни один несовершеннолетний грабитель с револьвером не выскочит из-за соседнего автомобиля, чтобы потребовать ваш бумажник. И знаете почему? Дело не в камерах видеонаблюдения. Здесь нет камер. Как нет и охранников. Доберманов с электронными детекторами движения и датчиками теплового излучения тоже нет. Здесь безопасно, потому что у нас безопасно. Никому в голову не придет взять чужое. Безопасно уже только потому, что мы здесь. — Детектив выключил двигатель. — И я эту безопасность намерен защищать.

В вестибюле здания висел огромный плакат:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НОВЫЙ ВАШИНГТОН!

МЕСТНЫЕ ЗАКОНЫ ДЕЙСТВУЮТ КРУГЛОСУТОЧНО.

НАРУШЕНИЯ ПАСПОРТНОГО РЕЖИМА НАКАЗЫВАЮТСЯ ТЮРЕМНЫМ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ.

НЕ КУРИТЬ.

ДОБРОГО ВАМ ДНЯ!

Джеффри взглянул на агента Мартина:

— Местные законы?

— Их довольно много. Целый список. Я его вам распечатаю.

— А что подразумевается под нарушением паспортного режима? Кто его нарушает и когда?

Мартин улыбнулся:

— Ну, например, вы сейчас. Это часть местного законодательства. Въезд в наш штат жестко контролируется, как, например, при въезде в некоторые страны или в частные владения. Чтобы находиться здесь, нужно разрешение. Чтобы его получить, следует обратиться в паспортный контроль. Но вам не о чем беспокоиться. Вы мой гость. И как только получите соответствующее разрешение, сможете свободно разъезжать по всей территории штата.

Джеффри заметил стрелку с надписью «ИММИГРАЦИОННАЯ СЛУЖБА» и увидел в конце коридора большое помещение, где стояли столы с мониторами, за которыми сидели сотрудники службы и усердно работали. Он постоял немного, наблюдая за ними, а потом заспешил, чтобы не отстать от Мартина, который быстрыми шагами направлялся к другому коридору, куда вели указатели «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ». Третий указатель направлял посетителей в «МЕДПУНКТ». Их с Мартином шаги отдавались от мозаичного пола гулким эхом.

Через минуту они вошли в другое большое помещение, не такое большое, как иммиграционная служба, но довольно просторное. По всему его пространству было разлито ровное белое сияние висевших под потолком флюоресцентных ламп и зеленоватое свечение бессчетных экранов компьютеров. Окон в зале не было, и гудение кондиционеров смешивалось с голосами, приглушенными прозрачными перегородками, разделявшими столы сотрудников, и системой шумопоглощения. Джеффри подумал, что в этом штате даже полицейский участок похож на офис какой-нибудь корпорации, притом самый что ни на есть современный. Здесь не было ничего, что загрязняло бы атмосферу. Ни скрытого гнева, ни злобы, ни пожирающего нутро безумия, ни бешенства, ни подавленности. Ни сломанных стульев, ни колченогих столов, исцарапанных наручниками задержанных. Ни громких криков, ни оскорблений или непристойной брани. Только тихий ровный гул слаженной хорошей работы.