Тибет: сияние пустоты - Елена Молодцова

Ум или сознание, согласно буддизму тантры, имеет три уровня – грубый, тонкий и наитончайший. Задача адепта – преобразовать свой грубый ум в наитончайший, в ясный свет, в котором непосредственно воспринимается Пустота, и работать с наитончайшей энергией, чтобы достичь состояния будды со свойственным этому состоянию абсолютным знанием, прямым, неконцептуальным постижением Пустоты, которое само обладает преобразующей силой. Истина буддистского пути – это ум, обладающий прямым постижением Пустоты, которая является также и абсолютной истиной ума, так как ему столь же свойственна пустота, как и всему остальному.

Итак, мы приходим к конечной картине мира, к сети взаимозависимого происхождения, в которой на одинаковом уровне находятся все феномены, включая ум и знание, причем эта сеть не имеет ни начала, ни конца, не знает ни возникновения, ни уничтожения. В ней объект и воспринимающее его сознание взаимно зависят друг от друга, не имея сами по себе истинного бытия. В этой сети ум получает знание, знание же преобразует ум. Вне связи с познанием, независимо от отношения к нашей познавательной способности нельзя сказать, существует ли тот или иной объект или нет.

Абсолютной истиной этой сети является пустота всех включенных в нее предметов от самобытия, от независимого существования, Пустота как природа всех вещей – в ней все в одном и одно во всем; Пустота в позитивном смысле означает наличие всего. В прямом постижении она видится как пульсирующий свет, у которого нет ни центра, ни окружности. Это – конечное знание, преобразующее природу ума и мира.

В поисках новой онтологии, новой единой картины мира современная физика очень близко подходит к описанным выше взглядам, указывая на отсутствие фундаментальных сущностей и последних неделимых частиц. В ее построениях знание, зачастую невыразимое в слове, имеет бытийный, онтологический статус наравне со всеми другими явлениями, сущность которых видится как ясный пульсирующий свет бесконечной и безначальной пустоты.

Схожесть взглядов и картин мира в буддизме, исихазме, современной физике и современной психологии говорит о том, что они сегодня описывают один и тот же очень высокий уровень реальности. А мы с вами в своем стремлении к свету и истинному знанию оказываемся тиасотами – участниками всемирного хоровода вокруг Божества, вращаясь в круговороте энергий, покоя и движения, и все стремимся выйти из замкнутого круга движений и войти в божественный покой, соединившись ли с вечной жизнью, даруемой прижизненным обожением в исихазме, или приняв на себя высшее тело будды путем сложных техник управления энергиями, развитых в тантрах. Освобождение из вечного круговорота достигается лишь истинным познанием его иллюзорности, тщетности и лишенности смысла.

Мы закончили, уважаемый читатель. Но попробуйте и Вы ощутить себя тиасотом, и если эта глава показалась Вам слишком темной, вернитесь к ней еще раз, ибо без понимания вышеизложенного трудно будет понять многое другое. А дальше мы ознакомимся с прочими сокровищами, которые несравненный Падмасамбхава, Гуру Ринпоче, Драгоценный Наставник, принес в Тибет, а также с теми драгоценностями, которые сами пришли вслед за ним в Страну Снегов.

Почему всего лишь попытка? Да потому, что об этом захватывающем и таинственном танце, происходящем на глазах у всех, известно очень мало. Его внутренний смысл знают только ламы очень высокого уровня посвящения, а расспрашивать их – дело пустое: расскажут лишь то, что сочтут подходящим для восприятия непросветленного ума собеседника.

Из милосердия они не открывают своих секретов профанам. Ибо, как гласит буддистская мудрость, «когда глупец на свое несчастье овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову». В нашей культуре можно задать авторитетному ученому, знатоку научных тайн, практически любой вопрос, и он тут же растечется мыслию по древу, орлом воспарит в небеса и расскажет много такого, о чем вы и не думали спрашивать. На Востоке все иначе. Лама строго и четко отвечает на поставленный вопрос, и не более того. О чем спросил, о том и услышишь. Но чтобы точно сформулировать вопрос, нужно знать предмет. Мы же спрашиваем лам с уровня такого незнания, при котором разговаривать с нами бесполезно, как бесполезно объяснять малому ребенку взрослые проблемы.

Однако рискнем начать рассказ, потому что лучше сказать вслед за тибетцами «мы сделали что могли, но не достигли», нежели вообще не предпринять попытки сделать хотя бы то, что можешь.

Итак, в путь. Мы возвращаемся на строительную площадку монастыря Самье, в то время, когда мужественный Падмасамбхава ведет сражение как с самими бондами, так и с их бесконечными божествами, злобными и трясущимися от страха за свою жизнь, ибо они боятся, что буддисты лишат их жертвенной крови и тем самым отнимут у них жизненную энергию.

Великолепный Падма уже подчинил себе тхеурангов – одноруких, одноногих и одноглазых божеств, живущих в нижних слоях неба. Одноруки, одноглазы и одноноги они не потому, что потеряли по одному члену, а в силу исходного строения тел. Девять из этих божеств до своего подчинения и замирения регулярно насылали на возводимые постройки монастыря Самье снежные бури, штормовые ветры, град, ссорили между собой строителей. Их предводитель, Пехар, Белый Бог Неба, в прошлом жил на высоком небе и был правителем 33 небес. У бон он являлся хранителем святой страны Шанг-Шунг. Пехар – покровитель мужчин, на танках его изображают в виде гордого всадника на белом коне, в белоснежном панцире и в алмазном шлеме. В соответствии со своим белым цветом он относится к группе божеств, связанных с энергией дхьяни-будды Акшобхьи, символизирующего элемент воды. Падмасамбхава своей могучей волей превратил Пехара в верного хранителя сокровищ будущего монастыря Самье, назначил своим личным помощником и заставил вселяться в оракулов монастыря Нейчунг, чтобы, погрузив их в транс, во время буддистских праздничных церемоний их устами пророчествовать о грядущих событиях.

Не менее сильно бесчинствовали и бонские божества далха – враждебные боги, боги войны, боги грозы. Лишь девять братьев-далха имели право распределять богатство среди обитателей Тибета, ибо именно они завоевывали его в боях. Девятый брат изображается на танках стоящим спиной к зрителю – он повернется к людям лицом лишь тогда, когда все обитатели Тибета будут счастливы. Обычно далха изображаются с луком и стрелами, с лассо, топориком, копьем, кинжалом и мечом, так как появлению этих божеств в мире предшествовало падение на землю кожаного мешка с волшебным оружием, которое и было им роздано.

Но и этих великих прирожденных воинов подчинил себе махасиддхи Падмасамбхава, превратив их в личных гениев-хранителей, хранителей очага, хранителей в пути, хранителей воинской удачи. Теперь далха – это божества, защищающие от врагов, они больше не враждебные боги. Человеку очень страшно лишиться своих защитников далха, это ведет к неисчислимым бедам. Буддистская версия так излагает трагическую историю Тригумцэнпо, который первым из царей Тибета оставил на земле свое мертвое тело. Конюшенный царя, Лонам, был очень могучим и злым волшебником и своей магической силой лишил правителя всех его далха. Затем он вызвал совершенно беззащитного Тригумцэнпо на поединок, наслал на него свои чары, и несчастный царь собственноручно перерезал ножом волшебную нить му, соединявшую землю с небом. С тех пор умершие правители Тибета уже не восходили на небо и не превращались в свет, но трупами оставались лежать на земле, так что их приходилось хоронить.