Самый Странный Бар Во Вселенной - Флетчер Прэтт

Он представил меня своим работникам и показал мне все вокруг. Я решил, что это ужасно нелепая трата времени – столько болтать с человеком, который приехал только для того, чтобы показать автомобиль, но Фред Мутье не такой человек, чтобы указывать другим людям, как им вести свои дела, – нет, сэр. Так что я поблагодарил его, и мы как раз собирались выйти на улицу, когда – бинго! – яркий луч света ударил мне прямо в лицо. Я подпрыгнул на добрых три фута и заорал: «Что такое, черт возьми!» Лерой просто ответил: «Извини, что напугал тебя, дружище. Мне просто хотелось сделать твой портрет; поэтому я попросил Халберда сфотографировать тебя. Он неплохо управляется с камерой».

Ну, вряд ли нужно ссориться с человеком, которому вы интересны настолько, что он хочет сделать ваше фото, – особенно когда вы при этом пытаетесь продать ему автомобиль. Так что я просто рассмеялся, выбросил все из головы и, чтобы показать Лерою, как я это воспринял, пригласил его стать моим гостем в «Ротари» в среду. Я выступал с речью, я как раз занимался «Прямыми продажами и американскими идеалами»; возможно, вы об этом слышали. Я выступал с этой лекцией во многих отделениях «Ротари-клуба» по всей стране: вся Америка основана на идеале продажи товаров, и когда правительство тратит много денег, чтобы отдавать вещи даром, мы становимся похожи на этих социалистов-коммунистов.

В общем, Лерой купил автомобиль, и мы с моей малышкой снова начали играть в бридж со Смитами, и хотя у него сохранилась странная привычка то и дело застывать на месте, глядя на меня, это проявлялось не так сильно, как прежде. Я позабыл о той фотографии… Но однажды вечером, когда мы задержались у него дома, Лерой куда-то вышел, а женщины начали болтать о нарядах – тогда я открыл журнал, который лежал в гостиной.

Это был отраслевой журнал похоронного бизнеса, и когда я пролистал его, то в самой середине номера обнаружил свою собственную огромную фотографию – я лежал в гробу, а вокруг все было усыпано цветами. Под фотографией размещался текст: «Монтаж Лероя Б. Смита, Главного представителя похоронного бюро Индианаполиса».

Да, меня это сильно задело. Когда Лерой вернулся, я сказал ему, какую адскую шутку он осмелился сотворить, и мы с моей маленькой женушкой отправились домой. Элиза Смит попыталась все уладить на следующий день, она пришла и сказала моей малышке, что это был в некотором роде комплимент и что, по мнению Лероя, я был самым идеальным персонажем для хозяина похоронного бюро, он такого никогда не встречал. Но что касается меня – от этого стало только хуже. Мы перестали ходить к соседям на некоторое время, но две женщины сохраняли дружеские отношения, а вы понимаете, каковы бывают женщины. Я думаю, что они в конце концов все бы уладили – если бы не случилось кое-что еще.

Я отправился в Коламбус, чтобы произнести речь о «Прямых продажах и американских идеалах» в тамошнем «Ротари», а позже я оказался в баре с некоторыми ребятами из клуба; мы немного выпили на дорожку – и тут ко мне подкатился этот парень. Он был в синем саржевом костюме, в белой рубашке и в галстуке в горошек; и он сказал: «Простите, но я уверен, что уже видел вас раньше».

Я сказал, что мы, возможно, встречались, и объяснил ему, кто я такой. Он сказал, что его зовут Фрэнсис X. МакКенна, и купил всем выпить. И он все время присматривался ко мне, как будто запомнил мое имя, но все равно не мог понять, кто же, черт побери, такой этот Фред Мутье. Наконец его, казалось, осенило; он отвел меня немного в сторону и сказал: «Теперь я помню. Вы – тот самый человек, который позировал для замечательной рекламы Лероя Брауна в Современном гробовщике. Послушайте, мистер Мутье, – сказал он, – я знаю, что у вас есть собственный бизнес, и вы не профессионал, но если вы уделите мне полчаса своего времени и позволите мне подготовить еще одну презентацию, то не пожалеете об этом».

***

Беловолосый мужчина уныло допил свою порцию и потянулся за следующей.

– И что же вы сделали? – спросил Витервокс.

***

Сделал? Меня все это настолько задело, что я был готов послать его ко всем чертям… Но я подумал: нет, в «Ротари» не следует так себя вести; и я просто ушел. Ну, это было только начало. Казалось, я не мог никуда пойти, чтобы не натолкнуться на одного из них. Все они совали мне свои карточки и просили с ними связаться, а то и просто сидели и пялились на меня. Они иногда заходили и в контору, и довольно скоро я начал замечать, что предполагаемые клиенты меня вовсе не слушают; они просто стоят и пялятся на меня; их не интересовали олдсмобили; все это были чертовы гробовщики. Я даже обнаружил, что они следят за мной на улицах. Сами знаете, как начинается это покалывание в нижней части шеи, когда кто-то смотрит на вас сзади… Я знаю, есть некоторые люди, которые утверждают, что это – суеверие, но я говорю вам: именно это со мной и случилось. Кто угодно в Индианаполисе вам скажет, что я всегда говорю правду. Я абсолютно правдивый человек. Абсолютно.

Да, хуже всего пошли дела, когда я получил приглашение выступить со своим докладом в «Обществе Царицы Небесной» в Чикаго. Я решил, что это какая-то религиозная группа, вот я туда и пошел, но когда явился туда – весь зал был забит владельцами похоронных контор. Они сидели за обеденными столами и глазели на меня, некоторые из них делали заметки. Все было так ужасно – я не мог даже прочитать старую речь. Мне пришлось притвориться, что у меня плохо с желудком… В общем, оттуда я сбежал.

***

– Подождите минутку, – сказал Китинг. – Мне кажется, вы могли избавить себя от всех этих неприятностей, если бы просто отнеслись к делу спокойнее. Раз уж вы представляете такую ценность для гробовщиков и они хотят, чтобы вы позировали для их рекламных плакатов, – так почему бы не сделать несколько фотографий и не продать их в похоронные конторы? Ведь они только этого и хотят, не так ли?

***

Да (сказал Мутье), именно это и сказал дурацкий доктор, когда женушка отправила меня к нему. Друг мой, позвольте мне заметить, что в этом плане есть несколько трудностей. Во-первых, для члена «Ротари» было бы не слишком хорошо, если б его портреты расклеили по всем похоронным бюро в Америке. Представьте, как это могло бы выглядеть – мертвый, лежащий в гробу…

Моя женушка была бы против этого, и я не стал бы с ней спорить.

И во-вторых, это гораздо серьезнее – стать… мммм… персонажем для владельцев похоронных бюро. Это серьезнее, чем вы могли бы подумать. Я сказал вам, что больше не виделся с Лероем Б. Смитом; но моя женушка поддерживала светские отношения с Элизой Смит, и они частенько болтали на заднем дворе. Вы знаете, каковы эти женщины… Ну, примерно месяц спустя после завтрака в «Ассоциации Царицы Небесной» в Чикаго женушка однажды за ужином сказала мне, что у Элизы есть кое-какие новости. Она говорит, что Тони Пассон купил лавку похоронных принадлежностей Вайзмана на Третьей Улице.

Я сказал: «Мне, черт возьми, что до этого? Чем меньше я слышу о гробовщиках – тем лучше».

Она сказала: «Не груби. Элиза просто хотела помочь тебе».

Я заявил, что мне ничего не надо ни от гробовщиков, ни от членов их семей, возможно, мы слегка повздорили, но после того как женушка успокоилась, она сказала мне, что этот Тони Пассон был одним из гангстеров в Чикаго, но решил войти в похоронный бизнес – закапывать тех, кого убили другие, вместо того, чтобы убивать самому… Ха-ха! Только все стало не так уж забавно, когда я призадумался: может, этот Тони Пассон был в зале в «Ассоциации Царицы Небесной». Ну, вы понимаете…