История зрения: путь от светочувствительности до глаза - Вадим Бондарь

Амблиопия всех видов может провоцировать развитие косоглазия, что усложняет лечение. Но и само косоглазие может быть причиной амблиопии. При косоглазии на сетчатку одного из глаз не попадает изображение, на котором фиксируется взгляд, и такой глаз не участвует в полноценном акте зрения. Этот тип амблиопии называют дисбинокулярным.

Самый тяжелый вид амблиопии – обскурационный. Он возникает из-за того, что оптика глаза не прозрачна и не пропускает свет к сетчатке глаза. Как правило, эта патология исправляется хирургически.

Все виды амблиопии объединяет одинаковый механизм развития: нет четкого изображения на сетчатке амблиопичного глаза, и из-за отсутствия чувствительного опыта зрение не развивается.

Основа лечения любого вида амблиопии – создание условий, при которых на сетчатке создается четкая картинка окружающего мира. Назначается очковая, контактная коррекция, а при непрозрачности оптических сред показано хирургическое вмешательство.

По сути, амблиопия – это проблема развития в процессе обучения зрительной системы.

Скорее всего, все процессы обучения зрительной системы происходят на уровне зрительной коры головного мозга и, возможно, латерального коленчатого ядра таламуса. Сам глаз только преобразует изображение в цифровой сигнал, а все процессы проходят в центральной нервной системе.

Амблиопия бывает и у животных, однако у человека отмечается достаточно длительный по сравнению с другими млекопитающими сенситивный период.

Сегодня среди множества методов лечения общепринятыми можно признать оптическую коррекцию, окклюзию (заклейку лучше видящего глаза) со зрительной нагрузкой на амблиопичный глаз. Большое внимание уделяется 3D-технологиям и виртуальной реальности (VR). Игры с использованием 3D позволяют задействовать в игровой ситуации оба глаза, когда правильно сориентироваться в игре возможно только при активном зрении обоими глазами и участии объемного зрения. Технологии VR дают хорошие результаты и у детей старшего возраста.

Хорошо быть Человеком-невидимкой? Наверняка вы читали роман Герберта Уэллса о молодом ученом Гриффине, который был альбиносом. При помощи специальной машины это позволило ему воздействовать на организм и стать совершенно невидимым.

Мне очень нравилась эта идея. До того момента, пока я, еще не будучи школьником, не столкнулся с совершенно справедливым вопросом, который задал в своей книге «Занимательная физика» советский популяризатор науки Яков Перельман: «А может ли Человек-невидимка видеть?»

Оказывается, нет. Ведь чтобы видеть, нужно что-то улавливающее свет, а следовательно, это что-то должно стать непрозрачным. Более того, для хорошего зрения оно должно быть близко к черному.

Под черным мы понимаем цвет, который не отражает никакие лучи из видимого спектра света. Поскольку невидимка был человеком, видимый спектр у него такой же, как у нас, и, если бы рецепторное поле его глаз отражало какой-то видимый нами цвет, он не был бы виден ему самому. Это очень упрощенно, так как условное рецепторное поле может поглощать лишь часть света. Однако хотя черный цвет должен быть идеальным экраном для любого зрительного анализатора, чернота эта условна и ограничивается лишь видимым спектром.

Как вы поняли, мы будем говорить о том, зачем живым организмам важно быть видимыми и иметь цвет. Поговорим о том, что происходит с организмом, когда он лишается цвета (в примерах с альбинизмом – пигмента меланина).

Меланин и его производные – основной пигмент, придающий окраску коже, глазам и волосам.

Каждый раз, изучая какое-то необычное состояние организма, мы лучше понимаем, как устроены. Многие заболевания можно рассматривать как модель организма – что-то убирая из нее, можно понять, для чего это было нужно. Я благодарен своим пациентам с альбинизмом, аниридией, ахроматопсией и другими редкими состояниями. Ведь без них мой интерес не был бы подкреплен практическим смыслом, не было бы тех знаний, которые есть, и теперь я могу ими поделиться.

Мы никогда не изучаем только одну патологию, всегда открываем новые факты, которые помогают понять, как все работает или не работает и при других болезнях тоже. Это двигает нас вперед и дает новые возможности для решения проблем. Помните, в главе про рефракцию мы обсуждали, что изменения на периферии сетчатки в молодом возрасте могут провоцировать рост миопии, в то же время врожденные изменения в центральной части к ней не ведут. Такие наблюдения позволяют лучше понять, как формируется рефракция человеческого глаза. Гипотезы переходят в теории и, развиваясь, постепенно переходят в практику. Также в главе «Цветовое зрение» мы обсудили, что происходит, если вдруг при ахроматопсии колбочки не функционируют нормально.

Чем больше мы знаем, тем ближе к победе над заболеваниями. Я уверен, что даже самые нейтральные и на первый взгляд не применимые на практике знания в будущем станут оружием в борьбе с болезнями.

Открытие того, что инфекционные заболевания вызываются микробами, отделяют от изобретения первых антибиотиков десятилетия, но второе было бы невозможно без первого.

Какого мы цвета? Все разные. Почему имеем цвет? Его обусловливает пигмент, придающий оттенок коже, глазам, волосам.

Цвет настолько важен, что иногда мы называем людей именно по его признаку, например «блондинка с голубыми глазами» или «брюнет». Заметили?

Цвет кожи и волос зависит от количества пигмента в них. А цвет глаз – от количества пигмента, структуры радужки и того, сколько в ней кровеносных сосудов. Пигмент есть и в составе эпителия, располагающегося позади сетчатки.

Когда количество пигмента ниже необходимого, возникает альбинизм. В более широком смысле я назвал бы альбинизмом группу состояний со схожими проявлениями, которые возникают из-за дефектов в обмене меланина, выражающимися в его функциональном дефиците.