Могила моей сестры - Роберт Дугони
Шрифт:
Интервал:
– Меня приговорил не судья, а суд присяжных округа Каскейд.
– На этот раз присяжных не будет. Мы представим доказательства непосредственно судье.
Хауз уставился в стол, потом поднял глаза.
– Вам придется вызывать свидетелей?
– Я проведу перекрестный допрос свидетелей, которые давали показания на вашем суде.
– Да? В том числе и важную шишку Каллоуэя? Или он уже тоже на пенсии?
– Первый раз он давал показания, – сказал Дэн.
– Так как? – спросила Трейси.
Хауз закрыл глаза и глубоко вздохнул. Трейси посмотрела на Дэна и покачала головой. Открыв глаза, Эдмунд взглянул на нее и усмехнулся.
– Похоже, мы опять заодно, детектив Трейси.
– Мы никогда не были заодно и никогда не будем.
– Нет? Я посылал апелляции почти двадцать лет. – Он указал на ее левую руку. – Обручального кольца нет. И нет следа, что вы сняли его перед приходом сюда. Узкие бедра. Плоский живот. Замуж не вышли. Детей нет. На что вы тратили свое время, детектив Трейси?
– У вас десять секунд на то, чтобы решиться, прежде чем мы уйдем.
Хауз улыбнулся ей бледной хитрой улыбкой.
– О, я решился. Фактически, я уже вижу это.
– Видите что?
– Выражение на лицах обывателей, когда они снова увидят, как я разгуливаю по улицам Седар-Гроува.
На нем была бейсболка, и он опустил голову, но Каллоуэй узнал сидевшего за столом в глубине бара Вэнса Кларка, который что-то читал. Когда он сел на стул напротив, Кларк поднял голову.
– Надеюсь, у них в этот час скидка, – сказал шериф.
Кларк выбрал бар на Пайн-Флэт, через два перекрестка по шоссе от Седар-Гроува. Каллоуэй снял пиджак и, повесив его на спинку стула, обратился к подошедшей официантке:
– «Джонни Уокер» черный и совсем немного воды. – Он говорил под стук бильярдных шаров и музыку кантри из старомодного музыкального автомата.
– «Уайлд Турки», – сказал Кларк, хотя перед ним на столе еще оставалось полстакана.
Каллоуэй закатал рукава фланелевой рубашки, а Кларк раскрыл первую страницу того, что читал, и передвинул ему по столу.
– Ты что, Вэнс, хочешь, чтобы я надел очки?
– Это заявление в суд, – сказал Кларк.
– Это я и так вижу.
– Подано в апелляционный суд. По делу Эдмунда Хауза.
Каллоуэй взял его в руки.
– Ну, это не первая его апелляция и, я уверен, не последняя. Ты вытащил меня сюда, в такую даль, просто чтобы показать это?
Окружной прокурор поправил козырек своей бейсболки и со стаканом в руке откинулся на спинку стула.
– Эту апелляцию подал не Хауз, она подана от его имени.
– Он завел адвоката?
Кларк осушил свой стакан. Звякнул лед.
– Думаю, тебе надо надеть очки.
Каллоуэй вынул из кармана очки, надел и, прежде чем прочесть заявление, посмотрел на Кларка.
– Юридическая фирма внизу страницы, справа, – сказал тот.
– «Юридическая контора Дэниэла О’Лири». – Каллоуэй пролистал страницы. – Какие основания?
– Появление новых свидетельств, бывших недоступными во время суда, и некомпетентность адвоката. Но это не апелляция. Это ходатайство о пересмотре дела.
– Какая разница?
– Если апелляционный суд согласится, они могут вынести его на новые слушания. И Хауз предъявит свидетельства того, что первоначальный суд над ним проводился нечестно.
– Ты хочешь сказать, будет новый суд?
– Скорее судебное слушание показаний, но если ты спрашиваешь, вызовут ли свидетелей, то ответ – да.
– Деанджело уже видел это?
– Сомневаюсь. Технически он уже много лет не являлся адвокатом Хауза. Его нет в списке доказательств оказания услуги.
– Ты расскажешь ему?
Кларк покачал головой.
– Не думаю, что это разумно, учитывая состояние его сердца и вообще. Но он будет в списке свидетелей, если апелляционный суд удовлетворит ходатайство. Так же как и ты.
Каллоуэй перелистнул несколько страниц и нашел свое имя, второе снизу, прямо над Райаном П. Хагеном.
– Это основательно сделано?
– Как плотина Гувера[20]. – Кларк поерзал на стуле. – Кажется, ты говорил, что убедил ее бросить это дело.
– Я думал, что убедил.
Прокурор нахмурил брови.
– Она не бросала его, Рой. С самого начала.
Райан Хаген открыл дверь и с сонной улыбкой поздоровался с Трейси, сделав вид, что не узнал ее. Через четыре года после суда такое было возможно, но Трейси заметила колебание на его лице, говорившее, что он прекрасно помнит, кто она такая.
– Чем могу служить? – спросил Хаген.
– Мистер Хаген, я Трейси Кроссуайт. Сара была моей сестрой.
– Да, конечно, – сказал Хаген, быстро прибегнув к манерам коммивояжера, и покачал головой. – Простите, я по работе имею дело со столькими людьми, что все лица сливаются в одно. Что вы здесь делаете?
– Я надеялась, что смогу задать вам несколько вопросов.
Хаген оглянулся через плечо внутрь своего небольшого домика. В это субботнее утро Трейси услышала, как будто по телевизору показывают мультики. Хаген показал на суде, что женат и имеет двоих маленьких детей. Он вышел на крошечное крыльцо и закрыл за собой дверь. Его волосы, не удерживаемые на месте лаком, падали на лоб, и округлость его фигуры подчеркивалась футболкой, клетчатыми шортами и шлепанцами-вьетнамками.
– Как вы меня нашли?
– На суде вы дали свой адрес.
– И вы запомнили?
– Я заказала стенографический отчет.
Хаген прищурился.
– Заказали стенографический отчет? Зачем вы заказали стенографический отчет?
– Мистер Хаген, меня интересует, сможете ли вы сообщить мне канал, который вы смотрели, когда сообщение об Эдмунде Хаузе оживило вашу память.
Коммивояжер сцепил руки и сложил на животе. Его улыбка погасла. Он выглядел смущенным.
– Я не говорил, что это было сообщение об Эдмунде Хаузе.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!