Страсти ниже плинтуса - Наталья Александрова

— Как нашли, — в голосе Андрея прозвучала плохо скрытая обида, — все-таки у Рэя отличное обоняние... это он меня сюда привел. Пожалуйста, не подумай, что я тебя преследую, — поспешил он добавить, — просто ты кое-что у меня забыла, вот я и решил это отдать.

С этими словами он достал из кармана плюшевого медведя. Я нехотя забрала его, потому что совершенно не представляла, что мне с ним делать.

— И вообще, — строго начал Андрей, — ты сбежала, ничего мне не объяснив.

— А зачем тебе мои объяснения? — Я решила валять дурочку, пока он не отвяжется, потому что объяснить мне было нечего.

— Я хочу знать, что случилось с Артемом, — заявил Андрей, — он просил меня помочь...

— Но ты ведь не помог, — протянула я, — и к тому же о том, что вы давние друзья, я знаю лишь с твоих слов. Сам посуди, могу я тебе доверять?

Он надулся, совсем как маленький мальчишка, когда его не пускают в кино или не покупают мороженое. А я внезапно рассердилась. Ну что они все от меня хотят? Дали бы отдохнуть хоть немножко. Я плохо спала эту ночь, да еще голова снова начала болеть. И хочется есть и поваляться в ванне, а потом улечься в мягкую постель и заснуть до утра.

Очевидно, я поглядела на Андрея очень нелюбезно, потому что он спросил с подозрением:

— А что ты здесь делаешь? Согласись, немножко странное место для молодой девушки...

— Да тут, понимаешь, — замялась я, — у меня знакомые... А домой я идти не могу, потому что...

Словно в подтверждение моих слов из двери морга выглянул Семеныч и окликнул меня:

— Ну что, Танюха, достала свои вещички? А это ктой-то? И с собачкой!

Рэй, по-видимому, обидевшись на то, что его назвали собачкой, глухо рыкнул. Но не всерьез, а так, для острастки. Но еще острее отреагировал на слова санитара Андрей. Переводя взгляд с меня на Семеныча, он проговорил:

— Таня? Так, значит, ты не Оксана? Может мне кто-нибудь объяснить, что происходит?

Семеныч молитвенно сложил руки и мгновенно ретировался. Очевидно, он решил, что мы с Андреем ссоримся на любовной почве, и посчитал, что в таких делах третий — лишний. Андрей же был настроен очень серьезно.

— Ты меня обманула! — крикнул он. — Зачем ты это сделала?

— Долго рассказывать, — огрызнулась я, — да и не обязана я тебе ничего объяснять.

Я сделала вид, что хочу встать и уйти, но этот тип схватил меня за руку.

— Имей в виду! — заявил он. — Рэй все равно тебя не выпустит.

— Ой, я тебя умоляю! — отмахнулась я. — Ты на него только погляди!

Действительно, пес валялся на спине и подмигивал мне, чтобы снова начала почесывать.

— Рэй! — чуть не в ужасе воскликнул Андрей. — Немедленно возьми себя в руки! То есть в лапы!

Рэй слегка опомнился, перевернулся на живот и неодобрительно поглядел на хозяина.

«Ну чего тебе неймется? — спрашивал его взгляд. — Хорошо так сидели, пузо чесали... Нет, надо все испортить...»

Я рассмеялась — пес явно на моей стороне.

— Вот видишь, оба вы несерьезные личности, — сказала я, — пес вместо того, чтобы набрасываться на меня, объясняется в любви, ты тоже ведешь себя странно. Какие-то у тебя дома уловки, ты ссоришься с некой фирмой, приходится удирать через окно и чужие чердаки... И еще предъявляешь мне претензии. Ходишь всюду с огромной собакой... как Нелло и Патраш...

— Это кто еще такие? — вылупился Андрей.

У дяди Вити в котельной завалялась старая и растрепанная книжка про бедного талантливого мальчика, который хотел рисовать, а вместо этого возил на тележке молоко. Ему помогала огромная собака неизвестной породы. От скуки я прочитала эту книжку и даже расстроилась, потому что в конце оба — и мальчик, и собака — погибают от голода и холода.

Рэй почувствовал, что я думаю о другой собаке, обиженно рыкнул и чуть отодвинулся.

— Хороший мальчик, — я ласково почесала его за ухом, и пес снова блаженно зажмурился.

— Ты испортила мне собаку, — с грустью констатировал Андрей, — он раньше никогда себе такого не позволял. Но все-таки, объясни мне, отчего ты выдаешь себя за Оксану и где она сама?

— Там, — вздохнула я, указывая на морг, — в холодильнике...

Дальше пришлось вкратце рассказать про мои приключения, начиная со вчерашнего вечера.

— И теперь эти люди, что убили Артема и Оксану с Сергеем, думают, что она — это я. И охотятся за ней. То есть за мной. Да мы еще похожи внешне... Но если они приходили к свекрови, то она точно меня заложит. Даже с большим удовольствием. Кстати, наверное, уже так и есть, потому что меня только что чуть не похитили, еле удалось удрать... Ты понял?

— Я понял, что тебе некуда идти. И что в этом районе оставаться нельзя, потому что тебя ищут. Так что пойдем со мной!

Я подумала, что он прав, время к вечеру, я безумно устала, Семеныч, конечно, охотно пустит меня в свою каптерку, но уж больно противно ночевать рядом с трупами.

— Только если опять придется уходить через окно и чердак — я против! — твердо сказала я. — У меня сил больше нет!

— Нет, в другое место пойдем, тут недалеко и безопасно.

Я поглядела на Рэя.

«Соглашайся!» — мигнул он.

Андрей прихватил мое барахло, благо его было немного, и мы пошли. Сначала кустами, а потом — через дырку в заборе вышли в маленький безымянный переулочек. Потом короткими перебежками добрались до улицы и пошли медленно, взяв Рэя на поводок.

— Это только для конспирации, — сказал Андрей, потому что Рэй был очень недоволен.

Мы долго шли мимо мрачных корпусов пивного завода имени Степана Разина и наконец подошли к самому обычному дому из серого кирпича. Дом был старый, но аккуратный. На каждом подъезде установлен домофон и свежепокрашенная железная дверь. Андрей открыл дверь подъезда своим ключом. Затем мы поднялись на пятый этаж пешком, потому что лифт был крошечный и у Рэя влезла бы туда одна лишь голова. Андрей позвонил в дверь квартиры. Послушал, что на его звонки никто не спешит, удовлетворенно хмыкнул и открыл дверь. Судя по тому, как свободно, не скрываясь, вел себя Андрей, мы в этой квартире находились на вполне законных основаниях, но я все же замешкалась на пороге. Рэй пихнул меня в бок и протиснулся следом.

Квартира была очень уютная. По чистоте, свежему запаху и еще некоторым признакам я догадалась, что живет здесь женщина. У самой двери с деликатным намеком расставлены были домашние тапочки разных размеров. Я выбрала темно-синие, в горошек.

В кухне низкий светильник мягким светом осветил стол. Я призадумалась немножко, чего хочу больше — есть или рухнуть в ванну, но в это время Андрей достал из духовки кострюлю с домашними голубцами. Пахли они упоительно. Сдерживаясь из последних сил, я спросила, уверен ли он, что хозяева ничего не будут иметь против, если мы съедим их ужин.