Ну, привет, медведь! Том 2 - Антон Сергеевич Федотов

еще с пару часов. Очень уж хороша была Анечка. И довольно обтягивающий костюмчик шел ей просто удивительно. Настолько, что никому и в голову не пришло задуматься, что выбран он совсем не по погоде!

— Хитро! — усмехнулся дед, еще раз бросив взгляд на план соседских территорий, «обросший» за сегодня множеством подробностей.

Буровин-младший кивнул, все еще не сводя насмешливого взгляда со своего старшего родича.

Однако тот продолжал молчать как пойманный злыми фрицами партизан, не желая произнести столь долгожданных Владимиром слов.

«Ну ничего, мы тоже… упертые!» — решил парень, возвращаясь к разговору.

— Так, то есть, никакой подготовки в стане Кабановых не было, — еще раз выдохнул негромко Афанасий Петрович.

Владимир только головой покачал с хитрым видом. И столь явным был его прищур и ухмылка, что дед рукой махнул:

— Рассказывай, давай! — потребовал он. — У нас тут война, а родной внук только и лыбится!

Даже лицо строгое сделать попытался. Безуспешно, правда. Во всяком случае, молодой барон не повелся. И чувства вины никакого не испытал.

— Дееееед, — протянул он негромко.

— Хорошо, — грохнул кулаком по столу тот. — Извини, был не прав! Ты не зря потратил деньги на этого м… мага!

— Вот так бы сразу!

А то устроил, понимаешь, натуральную истерику решив, что внучок казну рода на всякие пустяки пускает! Да еще и на возражения Влада вздумал заявить, что большинство нынешних проблем возникло по его вине! И именно его длинный язык стал…

— Неееет, деда, — действительно зло тогда перебил Владимир номинального главу рода. — Не моя. Вовки — внука ТВОЕГО, напомню. И воспитывал его в большей степень ТЫ. Так что вопрос «А как так получилось, что Вовка, едва чего хорошего у него появилось, решил это на сторону сбыть?» большей части к тебе!

Помолчали они тогда несколько минут. Поняли, что лишнего наговорили, да и замяли тему. И не возвращались больше к ней. А вот извинение за «напрасно потраченные деньги» парню хотелось бы получить. Хотя бы за тем, чтобы старшему родичу больше не приходили в голову мысли совать свой нос в дела, которые они вместе определили, как находящиеся в зоне ответственности Влада.

— Извинения приняты, — заверил Владимир ровно.

Афанасий Петрович несколько секунд всматривался в глаза парня. после чего покачал головой и спросил:

— Так откуда же взялись эти маги?

— О, — приподнял палец вверх барон. — А вот тут есть интересный момент… Смотри…

Головы двух последних Буровиных вновь склонились над планом.

Глава 23

Глава 23

— Воздушный змей… его полет высоооок… — напевал Буровин негромко никому не известную здесь песню, краем глаза наблюдая за парящим над верхушками леса «беспилотником».

Спутники порой косились на него, но сдерживались. Довольно долго, кстати говоря. Кажется, каждому из них план казался безумным и… именно к этой мысли и приучал свой нынешний и будущий «ближний круг»: приказ может быть любым. И доведен лишь в части касающейся. Никто и никогда не будет доводить до «рядового» информацию хоть в сколько-нибудь значимом объеме.

— Владимир, ты уверен в…? — негромко протянул Макс.

Заканчивать владелец монструозного карамультука не стал. Однако все было понятно и так.

— Вполне! — кивнул головой он, не оборачиваясь.

— А вы… уверены, что они остановятся? — не выдержал Еремей.

Владимир покосился на воздушника. Тот едва ли не по лбу себя ладонью шлепнул показывая, что все он помнит, просто пока еще не привык к местной системе субординации. Обращение внутри группы Владимира предполагалось только на «ты».

— Ну, если макс свою гаубицу уберет с глаз долой, то, может и остановятся, — пожал плечами барон, не слишком, впрочем, обеспокоенно.

Ни малейшей попытки успокоить подчиненного он так и не предпринял. Не зря в любой армии мира приказ СНАЧАЛА выполняется, а любые мысли насчет его правильности, этичности и всего прочего остаются на потом. Просто потому, что каждый видит на своем участке ровно столько сколько необходимо для скрытого управления войсками.

Охранник, кстати, намек понял мигом.

— «Может» — «не может», — бормотал он, пытаясь спрятать довольно габаритную махину за спиной. Выглядело это попыткой бегемота спрятаться под тазиком: сколь невозможно физически, столь и невероятно.

Вот «ворчание» барона не волновало нисколько. Если человеку так спокойнее, то почему бы и нет, собственно? Главное, чтобы в действии никак не выражалось. А в остальном…

— А ты бы не вытрепывался, а револьвер взял, — усмехнулся Буровин, насмешливо наблюдая за презабавной в иной ситуации пантомимой.

Макс не ответил ничего. Он едва слышно матерился, но как-то с маскировкой-таки справился.

— А если они и теперь не остановятся? — поинтересовался воздушник, которого тоже не слишком-то вдохновило слово «может». — Что вы… ты тогда делать будешь?

Владимир вздохнул. Вот жаль, что нет времени на нормальное слаживание. И тут имеется ввиду вовсе не боевая работа, а, хотя бы, банальный «тимбилдинг». Владимир и сам относился ко всяким там прохиндеям от психологии с желанием крепко пожать шею. Однако же работа нормального специалиста может дать очень неплохие результаты. Только вот где найти подобного спеца в нынешнем времени и пространстве?

— Видишь камень? — указал на нужный объект Буровин.

— Тот, где «йух» выцарапано? — переспросил Макс, к разговору прислушивавшийся.

Он уже ко многому привык. Да и подготовку соответствующую имел. Но изображать героя Вицина Труса, зажатого между Бывалым и Балбесом в знаменитой сцене остановки автомобиля из фильма «Кавказская пленница», ему вовсе не хотелось. Даже с учетом того, что сам он этот фильм не смотрел.

Кстати, по центру тройки встал именно Буровин.

— Ага, — кивнул Влад флегматично. — Это точка невозврата. Если к этому моменту они не начнут тормозить, то прыгайте в стороны. Глядишь и обойдется!

— А если нет⁈ — Макс прекрасно за последнее время понял грани дозволенного, а потому мог себе позволить иногда и чуть «попререкаться». Но с уважением и в плепорцию.

— Я как-то слышал, что в инструкции к французской «Ренке» есть один замечательный пункт: «В момент аварии не рекомендуется находиться в салоне автомобиля»…

Макс и Еремей задумались ненадолго. Но Влад не позволил им зацикливаться на одной мысли и тут же подкинул вторую:

— А вообще, — продолжил он. — Пешеходы делятся на две категории: либо быстрые, либо мертвые. Очень надеюсь на ваш сознательный выбор!

Парни шутку оценили. Даже посмеялись негромко. И недолго. Отчего-то они нервничали куда сильнее Буровина. А у того расчет простой был: дорога здесь узкая — свернуть можно только в кювет по обеим сторонам. Лично Влад, если бы обнаружил «преграду» из трех путников на дороге и одной брошенной поперек пути «тэшке»… Выбрал бы кювет. Уж больно на засаду смахивает. Или таран, если заметил поздно. Вопрос, что выберет водитель. Со девяностопроцентной уверенностью он за тачку испугается. Как правило, не свою. И будет «трястись» за нее до последнего. На то и расчет был.

Воздушный змей в тот момент дернулся и начал резко снижаться вниз.

— Время, — негромко констатировал барон, коротким выдохом запуская «примерно пятиминутный отсчет».

Грузовая полуторка и какой-то незнакомый Владу, но вполне себе представительский седан появились секунд на пятнадцать раньше контрольного срока. Первым ехал именно «господский» автомобиль. Его пассажиры явно не желали глотать пыль после грузовика. Хотя, с точки зрения Влада, коль уж ты выбрался в зону возможных боевых действий, то уж будь добр запихнуть куда подальше вопрос комфорта в пользу безопасности. Увы, столь простая истина доходит явно не до каждого.

Сигналить водитель седана начал метров за сто.

— Стоим, ждем! — прищурился Буровин, «прокачивая» дистанцию.

По тормозам водила ударил метров за десять до того самого камня. Водитель полуторки, из-за поднятой седаном пыли, ориентировался на впереди идущего, а не изучал ситуацию на дороге. Потому-то и окончился его тормозной путь в бампере седана. Не то чтобы удар был действительно сильным. Скорее всего, после обе машины без проблем тронутся дальше. Однако пассажиров очень даже не бедного авто должно было бы тряхнуть знатно. Особенно с учетом того, что ремни безопасности на данный момент не предусматривались практически нигде. А трехточечные так и в принципе не были изобретены.

Первым выпрыгнул водила седана. Он был буквально красным от старательно сдерживаемой им яростью. Но вел себя в рамках. Упасть лицом в грязь перед «обитателями салона» было решительно невозможно!

— Убирайте свой хлам с дороги! — махнул он рукой, явно желая сказать куда больше и красочнее.

А вот кто-то в тентованном грузовом