Страстная Лилит - Виктория Холт

Что случилось с ней в последнее время, думала Аманда. Она изменилась – то совсем притихнет, а то становится более сумасбродной, чем обычно.

Накануне Аманде исполнилось шестнадцать лет. Кое в чем день рождения может быть немного утомительнее обычных дней. Молились дольше. За завтраком ей торжественно вручили подарок родителей – книгу в мягком темно-красном переплете с фиолетовой закладкой из кожи; это было дополнение к ее Библии и молитвеннику, полное советов для молодой девушки, напечатанных на отдельных страницах под текстом, их предваряющих. Мисс Робинсон преподнесла ей шесть носовых платков; Алиса Дейнсборо – музыкальную шкатулку в форме рояля, игравшую, когда ее открывали, «Дивную лаванду»; а Фрит подарил ей экземпляр «Посмертных записок Пиквикского клуба». Последний подарок, Аманда это поняла, был дерзким поступком, так как она помнила слова отца на ее первом званом обеде о том, что он не потерпит книг мистера Диккенса в своем доме.

Она спрятала книгу и решила, что, если ее спросят, что подарил ей Дейнсборо, она покажет музыкальную шкатулку и даст понять, что это общий подарок от Фрита и Алисы.

Аманда сказала об этом Лилит, и та кивнула в знак одобрения.

Лилит нежно поглаживала эту книгу, лежа на постели.

– Это самый лучший из всех твоих подарков, – заявила Лилит.

– Почему книга так тебе нравится, если ты не умеешь читать? Лилит открыла ее и нахмурилась, глядя на слова. Неожиданно она улыбнулась:

– Да. Но я могу разглядывать картинки. Я могу видеть этого толстяка, и карету, и чистильщика башмаков, и даму в папильотках.

– Хочешь, чтобы я тебе ее немного почитала?

– Нет. Я буду смотреть картинки. Я буду ее держать... а ты расскажи мне о своем дне рождения.

– Мне больше нравятся обычные дни, чем дни рождения, не говоря о подарках, конечно. Они очаровательны. Но молитвы были такие длинные, и папа все говорил о моем взрослении и об обязанностях взрослого человека. Это было не очень весело. А я сидела, не зная, должна ли я выглядеть довольной, что расту, или серьезной из-за всех этих новых обязанностей. Я приняла серьезный вид, подумав, что это надежнее. Потом он спросил меня, как мне нравится подарок, его и мамин. Я ответила, что он очень красивый; а он сказал, что книга будет мне советчиком и теперь, и впредь. Я ужасно боялась, что он спросит о подарке Фрита.

– Почему он не хочет, чтобы ты получила подарок от Фрита?

– Он не имеет ничего против Фрита. Это из-за вот этого Чарлза Диккенса... человека, который написал эту книгу. Папа считает, что он безнравственный.

Лилит рассмеялась и прижала книгу к груди, как прижимают любимое дитя.

– А эта книга безнравственная?

– Я так не думаю.

– А он думает так потому, что она красивая и нравится тебе?

– Вероятно. Кроме того, думаю, потому, что она о бедных. Из-за этого папа считает ее неприятной.

– Он любит бедняков... Фрит, я имею в виду.

– Думаю, любит. Иногда он говорит, как Уильям... отчасти. Из-за этого папа сердится на него. Но Фрит не обращает внимания. Он просто продолжает говорить заведомо не нравящиеся папе вещи.

Лилит рассмеялась.

– А потом, – продолжала Аманда, – я пила чай с папой и мамой в гостиной, а не в классной комнате с мисс Робинсон. Это было отвратительно. Во время чаепития они говорили со мной, как со взрослой. Предполагаю, потому, что мне исполнилось шестнадцать. Мама сказала: «У нас есть для тебя сюрприз... приятный сюрприз...» И они оба посмотрели на меня... как-то странно, Лилит, как будто размышляя...

– О чем размышляя? – спросила Лилит.

– Насколько я выросла... насколько я взрослая... насколько я плохая, предполагаю.

– Они были сердиты?

– Нет... не совсем. Мама выглядела слегка испуганной, а папа просто немного сурово. Затем он сказал: «Это настоящий сюрприз, дочь». А когда он так произносит «дочь», я всегда знаю, что последует что-нибудь торжественное. Потом сказал: «Твой кузен, Энтони Лей, собирается нанести нам визит».

– Энтони Лей, – повторила Лилит. – Он бывал здесь раньше?

– Нет, он далеко живет. На границе Девона и Сомерсета. Его отец и папа – братья, а это значит, что он мой кузен.

– Тогда и мой тоже, – сказала Лилит.

– У него много братьев и сестер, и папа время от времени их навещает. Позднее мама мне сказала, что ему почти двадцать один год.

– Взрослый, стало быть.

– Да, а потом они сказали странную вещь, Лилит. Это сказал папа, и значит, это важно. Он не то, что мама. Он все говорит со значением. Он сказал: «Дочь»... Опять «дочь», понимаешь ли, поэтому я знаю, что должно быть очень серьезно и важно. «Мы, твоя мать и я, хотим, чтобы ты сделала все, что в твоих силах, чтобы он был доволен своим пребыванием здесь». Он говорил это очень медленно, выделяя «в твоих силах», как будто я вдруг приобрела значение и могу сделать чье-то пребывание приятным, если захочу.

Лилит хмыкнула.

– Он приедет примерно через неделю. Каков он, хотела бы я знать.

– Мне не нравятся чужаки, – сказала Лилит.

– Глупости. Он – мой кузен.

– Наш кузен, – хмуро поправила Лилит. – И все же он – чужак. – Потом ее лицо вдруг прояснилось. – Я могу тебе сказать, зачем он приезжает. Они его для тебя выбрали. Вот в чем штука. Тебе шестнадцать, и уже пора выбирать мужа для тебя. Ему двадцать один год, стало быть, ему пора жениться. Тебе же шестнадцать. Для этого он и приезжает – просить тебя стать его женой.

– Ты совершенно не права. Уверена, ты не права. Они уже решили, кто будет моим мужем.

– Не-а. Его выбрали для тебя.

– Нет. Фрита. Они хотят, чтобы я вышла замуж за Фрита. Так сказала мисс Робинсон. Она сказала, что поэтому я и обедала в тот вечер внизу, когда его пригласили. Она сказала, что уверена, что это уже давно решено между нашими семьями.

Глаза Лилит неожиданно потемнели от бешенства.

– Это не так! – зло сказала она.

– Что с тобой? Тебе не все равно?

Лилит укусила свой смуглый кулачок и посмотрела на след укуса.

– Я знаю, что это не так. Я знаю, что тебе выбрали этого новенького. Посмотришь. Точно, новенького. Послушай, возьми книгу и почитай мне немного. Прочти вот о чистильщике башмаков; вот, о нем.

Аманда пристально посмотрела на нее; она взяла книгу, но, когда она читала, Лилит ее не слушала; она думала о сыром, мшистом леске и о вечере свадьбы Джейн. На следующий день она пошла в этот лесок; она легла на то же самое место и целовала сырую землю. И вечером того дня она снова пришла в лесок, но к ней никто не пришел. Лилит прервала чтение:

– Ты хочешь выйти замуж за Фрита?

– Фрит милый, – ответила Аманда. – Его я знаю лучше, чем кого-нибудь другого, я думаю. Пусть уж лучше будет Фрит, чем этот новый кузен, мне кажется.