Остров любящей женщины - Наталья Труш

* * *

Лехе Васильеву снился сон, в котором была широкая река, и Катька, которая была на другом берегу. И добраться он до нее не мог, потому что по реке, наползая одно на другое, страшно шевелясь, как живые, плыли огромные бревна.

— Катька! — закричал Васильев и открыл глаза.

Когда белая пелена сна развеялась, он увидел лицо женщины и прошептал запекшимися губами:

— Катя…

— Ну, миленький ты мой! Живой!

Голос женщины был ему незнаком. Это была не Катя Савченко, а какая-то другая женщина, пожилая, маленькая и толстенькая, в белом халате, с белой косыночкой на голове. Она захлопала себя по бокам, как курица крыльями, распахнула двери, закричала что-то кому-то. Послышался отдаленный стук, как будто стул упал. Васильев закрыл глаза. А когда снова открыл, то увидел над собой уже не одно лицо женщины в белой косынке, а несколько.

— Где Катя? — тихо спросил Васильев. Вернее, это ему показалось, что спросил, а на самом деле с трудом промычал. — Где я?

— Вы в больнице, мой друг, — над Лехой склонился врач. Он сам догадался, что это врач. Или доктор Айболит из сказки: мохнатые усы, нос картошкой, добрые глаза за круглыми стеклами очков. Леха скользнул взглядом. Ну, точно! И пузцо навыкате, как у настоящего Айболита. — С днем рождения вас! Запомните этот день. Прямо в Рождество Христово угораздило вас второй раз на свет появиться…

Доктор еще немного пообщался с Лехой Васильевым, заглянул ему в один глаз, оттянув нижнее веко, потом в другой, подержал его руку в своей, считая пульс, сказал что-то на своем тарабарском медицинском языке медсестрам и врачам, сбежавшимся в палату, и откланялся, не велев шевелиться и болтать.

Какое там болтать! Леха даже языка не чувствовал! Когда молоденькая сестричка вкатила в палату рогатую стойку с подвешенными к ней бутылочками с растворами для капельницы, Леха беспокойно завозился и попытался что-то спросить у нее.

— Не напрягайся! — Сестричка сделала строгое лицо. — Ничего не говори! Сейчас я тебе все сама скажу. Вас привезли в последний день прошлого года. Вы с другом попали в аварию. Друг твой жив, лежит в соседней палате. Только… — Она сделала паузу. — Плох очень твой друг. Но и ты был плох, мы уж на тебя рукой махнули, думали — не выберешься, а ты выбрался. Так что и с ним, бог даст, все будет хорошо. Говорить тебе нельзя — челюсть по кусочкам собирали. Еще у тебя куча разных переломов. Самый тяжелый — нога. Ну и ушибы, конечно. Сотрясение сильное. Ваши то ли родственники, то ли коллеги по работе все знают про вас, вон, под дверями ночуют, но их сюда никто не пустит. Что еще?…

Васильев шевельнул языком, пытаясь произнести слово.

— Молчи! — оборвала его сестра. — Телефон, что ли? Да вот он твой телефон! На звонки не отвечаем. Эсэмэски могу почитать. Почитать?

Леха кивнул утвердительно. Девушка пощелкала кнопками, нашла нужную страничку.

— Вот разные поздравления с праздником. Читать?

Леха снова кивнул.

Катькино сообщение он сразу узнал. Попробовал улыбнуться. Не получилось. Было безумно больно. Он подал знак медсестре.

— Что? Ответить? Именно на это?

Леха устало прикрыл глаза — «да».

— Написать, что произошло, но аккуратно, да?

«Да» — снова показал он глазами.

— Хорошо, не переживай. Я знаю, как написать, чтобы и правда была, и в то же время не напугать.

Она зачитывала ему по слову сообщение, а он, как мог, редактировал его.

— Ох, и попадет мне, если узнают, что я тут помогаю тебе! — посетовала сестра. — Ты уж меня не продавай. Но я на вас тут насмотрелась, да и понимаю, как там переживают. Она у тебя красивая?

— Очень, — выдохнул Леха. — Катя…

— Хорошее имя. — Медсестра наконец отправила эсэмэску. — Ну вот, все! А теперь я буду делать тебе больно затем, чтобы потом было хорошо. Сейчас ты будешь много спать, как сурок. И спи. Во сне хорошо поправляются…

* * *

Кто-то незнакомый писал Катерине, что Леха Васильев лежит в больнице, в отделении травматологии, с переломами и ушибами, двигаться и говорить категорически запрещено. «Не беспокойтесь, кризис миновал, все будет хорошо».

Катерина попробовала позвонить, но телефон Васильева не отвечал. Вернее, милая барышня ответила, что «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

— Девочки, что делать? — Катерина обезумевшими глазами смотрела на подружек.

— Так, — рассудительная Юля взяла бразды правления в свои руки, — пока что ничего, пока что надо заняться собой. Успокоиться и поесть. Сейчас я сготовлю что-нибудь.

Юля ушла на кухню, и через минуту оттуда послышалось позвякиванье кастрюль. Катерина сидела на диване, на самом краешке. С платочком в руках. «Ну точь-в-точь на похоронах, — подумала Аня. — Вот уж правду говорят, что любовь по-русски всегда замешана на трагедии». Она подсела к подруге, обняла ее. Катерина тут же завсхлипывала.

— Катюш, ну не плачь, не надо! — Аня гладила ее по голове, как ребенка. — Ну, главное — живой! И главное — ответили. А телефон, конечно, выключают, раз он не может говорить. Надо подождать. Пойдет на поправку, и тогда будете общаться.

Катерина мелко дрожала. Голова отказывалась соображать, мысли путались.

— Ань, надо позвонить в больницу и все узнать!

— Можно, конечно, попробовать… — Аня задумалась. — В справочной любой номер дадут. Только ты ведь не знаешь, в какой больнице он, и даже не знаешь, в каком городе. Кать, может не стоит лишнего делать?

— А вдруг у него позвоночник сломан, Ань! Этого ведь не напишут…

— Ну, если не захотят, то и в больнице не скажут. Сейчас, между прочим, есть правило: без разрешения больного о нем могут сообщить только его температуру, и никаких подробностей. Попробовать, конечно, можно, но у нас уравнение с неизвестными: не известна больница, не известен город, в котором находится эта больница. Можно, конечно, обзванивать всех подряд, но я бы лучше позадавала вопросы в смс-сообщениях, они наверняка будут просматривать его телефон.

— Красавицы мои, пойдемте чай пить! — Юлька в цветном переднике заглянула в комнату.

— Пойдем, Кать. — Аня поднялась с дивана. — Поесть тебе действительно надо. Вон, тени синие под глазами.

— И снотворное прими, а то будешь в потолок всю ночь смотреть, — позаботилась о Кате Юлька, подсовывая ей стакан с водой, в котором весело прыгала шипучая таблетка.

Снотворное подействовало. Девчонки уехали по домам, а Катерина написала на Лехин номер несколько сообщений с вопросами и только донесла голову до подушки, как сон навалился на нее.

* * *

Она все-таки решила поискать Леху Васильева по больницам и потратила на это полдня, но, увы, безуспешно. Его телефон по-прежнему молчал. Лишь изредка кто-то включал его, видимо, только для того, чтобы принять сообщения.