Уши торчком, нос пятачком. Книга 1 - Алена Медведева

Медведю я тоже не очень верила. Было ощущение, что верить нельзя никому.

— Раз вы рассказали мне так много, стоит ли скрывать остальное? — я не отступала. — Что было в том договоре? Зачем отец уничтожил его? И почему вы — хранители — не только извратили правду, но и способствовали заблуждениям глав волчьих кланов?

— Лена, — губ Макса коснулась снисходительная улыбка, — не стоит думать, что все так просто. Считай, что своими недомолвками я пытаюсь подтолкнуть тебя к действиям в нужном направлении. Договор касался своеобразной территориальной компенсации. Ничего глобального, ерунда. Но главам упомянутых там волчьих родов мы заявили другое.

— И никто не потребовал предъявить договор?

— Дамир Добровольский пытался, нам пришлось надавить на него, поручившись авторитетом, — Макс хохотнул.

— Солгать? Вы отвратительны! — как же я была разочарована в медведях!

— Будем судить по результатам, — мой собеседник продолжал улыбаться. — На самом деле задумка как раз в нашем духе. Она на благо.

— Кому? — вновь зашипела я.

— Порядку.

Как же достали загадки!

— А мне что делать?! — крик души.

— Точно не кидаться вниз со скалы, — Макс мотнул головой в направлении обрыва. — Кстати, чтобы ты не дулась — я бы успел тебя схватить, если бы понял, что ты совсем утратила шансы удержаться.

Не сдержавшись, я иронично хмыкнула. Ирония была с привкусом горечи: сейчас можно что угодно сказать…

— Не веришь? Зря! Твой белый волк загрыз бы меня на месте, он и так нарушил запрет и пришел за нами на эту закрытую территорию, — медведь перевел взгляд на лес, словно мог видеть укрывшегося в зарослях Андрея.

Ну-ну!

— Так вот, что тебе делать. На самом деле мне сложно судить, ситуация до сих пор во многом непредсказуема. Хотя хорошо, что вы пришли на наши земли.

«Хорошо кому?» — знать бы.

— Что бы на моем месте сделали вы? — рассердилась я. Сколько можно юлить?!

— Слушал бы разум, а не сердце! Ты же живешь эмоциями. А он — нет. Вот когда вы поменяетесь местами, и ты начнешь думать и рассуждать, исходя из своей выгоды, тогда и одолеешь его.

«Почему я должна хотеть его одолеть?» — стало страшно.

— Вы уверены, что мы — по разные стороны баррикады?

— Пока все говорит об этом, — Макс красноречиво пожал плечами. — Но есть и приметы перемен.

— Знайте, — я решительно поднялась на ноги, намереваясь уйти, — я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану соперником Андрея! Не буду претендовать на власть (это вообще смехотворная мысль!). И… не предам его.

Последнее сказала одними губами, признаваясь в этом лишь себе. Я сама могу ненавидеть Добровольского, презирать, никогда не простить. Но мстить? Навредить ему? Никогда!

«Я слишком люблю своего белого альфу, чтобы поступить так. Пусть даже и не меньше ненавижу…» — навредить я способна лишь себе, но не Андрею.

— Возвращаемся? — парой быстрых шагов нагнав меня, подмигнул Макс.

Поразительный тип — ведет себя так, словно ничего необычного только что не случилось!

— Да! — и, решительно задрав подбородок, заносчиво предупредила: — Задумали смуту на волчьих территориях? Не надейтесь, что я помогу! Я признаю клан белых сильнейшим, а их власть — безоговорочной!

Тем более Андрей — мой альфа. А возможно, и отец моих детей…

Елена

На начало второй течки сложилась странная ситуация. Если в первый раз все осложняли интриги альфы клана бурых волков, но у нас была хотя бы теоретическая возможность укрыться ото всех в квартире, то сейчас… Никому до нас не было дела. Студенты ограничивались любопытными взглядами, утвердившись в версии о моем головокружительно скоротечном романе со спасателем. У медведей и вовсе словно табу было: они меня сторонились. Кроме Макса никто себе никакого контакта не позволял.

Но мы с Добровольским (по его упрямому и необъяснимому настоянию!) делили одну палатку, один спальник! А голову кружили ароматы леса, сводя с ума настойчивой потребностью дать волю внутреннему зверю! И моя бурая неудержимо рвалась на свободу, и его волк, чуя состояние волчицы, жаждал оказаться рядом, изводя сознание Андрея нескончаемым противостоянием.

Едва не стоившая мне жизни прогулка к пропасти в обществе хранителя Добровольским не комментировалась. В сопровождении Максима я накануне вечером вернулась в лагерь. Андрей — в человеческом виде, одетый в джинсы и босой — поджидал нас примерно на середине пути, оперевшись спиной на ствол высокой лиственницы и высматривая что-то в небе.

Макс явно почуял его раньше, так как заранее подобрался и ощутимо напрягся. Я же осознала присутствие альфы, лишь увидев его самого. И вздрогнула, ощутив в душе странную смесь чувств — от облегчения до злости.

«Этой встречи могло уже и не быть…»

«Все из-за него! Довел меня до крайности!»

Мысли в голове были крайне противоречивыми. Но присутствие Андрея неожиданно успокоило, а я поняла, что весь путь назад находилась в нервном оцепенении. Впрочем, мужчинам явно было не до моих эмоций.

Добровольский так и не перевел на нас взгляда, продолжая, прищурившись и задрав подбородок, рассматривать крону дерева, под которым стоял. Но стоило медведю поравняться с ним, как неуловимым движением моментально обхватил предплечье хранителя. Макс замер, грозно зарычав и словно сгорбившись. Как будто готовился обернуться…

Андрей рык проигнорировал и наконец-то опустил голову, уставившись прямо на моего спутника. Его взгляд заставил вздрогнуть и спешно отступить назад, настолько бешеным он был. Безжалостным, холодным и чужим. Страшным!

— Ты зарвался… — словно через силу, сбиваясь на рык, просипел мой альфа. — Больше предупреждений не будет!

— Ты посмел появиться на запретной территории! — грозно рявкнул в ответ хранитель. — Это непозволительно!

Судорожно сглотнула, почувствовав, как оба напряглись до предела, напоминая две натянутые тетивы, готовые «выстрелить» — кинуться друг на друга. Их плечи столкнулись, мышцы напряглись — ни один не желал отступить. Воздух вокруг почти ощутимо уплотнился, словно наэлектризовавшись. От обоих немногим не сыпались искры.

Ярость, усиливающаяся перевозбужденным из-за близкой течки моей бурой состоянием зверя, явно клокотала в душе Андрея. А медведь… он, похоже, намеревался упрямо настоять на своем.

«Схватки не миновать!» — почуяла это животным чутьем, поняла по довольству волчицы, которой крайне льстил столь очевидный интерес оборотня. Готовность волка сцепиться ради нее с любым противником!

А ведь вопреки всему Андрей на территории хранителей был моей единственной защитой. После сегодняшнего поступка Макса я начала бояться медведей, мгновенно лишившись всех иллюзий на их счет. Не лучше Фирсанова, интриганы!