Убийство в «Восточном экспрессе» - Агата Кристи

– А где же ваша психология? Разве итальянцы не хватаются занож?

– Безусловно, хватаются, – согласился Пуаро. – Особенно вразгар ссоры. Но мы имеем дело с преступлением совсем другого рода. Я думаю,оно было заранее обдумано и тщательно разработано. Тут виден дальний прицел. Ипрежде всего это – как бы поточнее выразиться? – преступление, нехарактерноедля латинянина. Оно свидетельствует о холодном, изобретательном, расчетливомуме, более типичном, как мне кажется, для англосакса. – Он взял со стола двапоследних паспорта. – А теперь, – сказал он, – вызовем мисс Мэри Дебенхэм.

Мэри Дебенхэм вошла в ресторан, и Пуаро снова убедился, чтов свое время не ошибся в ее оценке.

На девушке были черный костюм и лиловато-серая блузка.Тщательно уложенная – волосок к волоску – прическа. И движения у нее были такиеже продуманные, как прическа.

Она села напротив Пуаро и мсье Бука и вопросительнопосмотрела на них.

– Вас зовут Мэри Хермиона Дебенхэм и вам двадцать шесть лет?– начал допрос Пуаро.

– Да.

– Вы англичанка?

– Да.

– Будьте любезны, мадемуазель, написать на этом листке вашпостоянный адрес.

Она написала несколько слов аккуратным, разборчивымпочерком.

– А теперь, мадемуазель, что вы расскажете нам о событияхпрошлой ночи?

– Боюсь, мне нечего вам рассказать. Я легла и сразу заснула.

– Вас очень огорчает, мадемуазель, что в поезде былосовершено преступление?

Девушка явно не ожидала такого вопроса. Зрачки ее едвазаметно расширились.

– Я вас не понимаю.

– А ведь это очень простой вопрос, мадемуазель. Я могуповторить: вы огорчены тем, что в нашем поезде было совершено преступление?

– Я как-то не думала об этом. Нет, не могу сказать, чтобыменя это огорчило.

– Значит, для вас в преступлении нет ничего из ряда вонвыходящего?

– Конечно, такое происшествие весьма неприятно. – МэриДебенхэм была невозмутима.

– Вы типичная англичанка, мадемуазель. Вам чужды волнения.

Она улыбнулась:

– Боюсь, что не смогу закатить истерику, чтобы доказать вам,какая я чувствительная. К тому же люди умирают ежедневно.

– Умирают, да. Но убийства случаются несколько реже.

– Разумеется.

– Вы не были знакомы с убитым?

– Я впервые увидела его вчера за завтраком.

– Какое он на вас произвел впечатление?

– Я не обратила на него внимания.

– Он не показался вам человеком злым?

Она слегка пожала плечами:

– Право же, я о нем не думала.

Пуаро зорко взглянул на нее:

– Мне кажется, вы слегка презираете мои методы следствия. –В его глазах блеснул хитрый огонек. – Думаете, что англичанин повел быследствие иначе. Он бы отсек все ненужное и строго придерживался фактов –словом, вел бы дело методично и организованно. Но у меня, мадемуазель, естьсвои причуды. Прежде всего я присматриваюсь к свидетелю, определяю его характери в соответствии с этим задаю вопросы. Несколько минут назад я допрашивалгосподина, который рвался сообщить мне свои соображения по самым разным вопросам.Так вот, ему я не позволял отвлекаться и требовал, чтобы он отвечал только «да»и «нет». За ним приходите вы. Я сразу понимаю, что вы человек аккуратный,методичный, не станете отвлекаться, будете отвечать коротко и по существу. Атак как в нас живет дух противоречия, вам я задаю совершенно другие вопросы. Яспрашиваю, что вы чувствуете, что думаете? Вам не нравится этот метод?

– Извините за резкость, но мне он кажется пустой тратойвремени. Предположим, вы узнаете, нравилось мне лицо мистера Рэтчетта или нет,но это вряд ли поможет найти убийцу.

– Вы знаете, кем на самом деле оказался Рэтчетт?

Она кивнула:

– Миссис Хаббард уже оповестила всех и вся.

– Ваше мнение о деле Армстронгов?

– Это чудовищное преступление.

Пуаро задумчиво посмотрел на девушку:

– Вы, мисс Дебенхэм, насколько мне известно, едете изБагдада?

– Да.

– В Лондон?

– Да.

– Что вы делали в Багдаде?

– Служила гувернанткой в семье, где двое маленьких детей.

– После отпуска вы возвратитесь на это место?

– Не уверена.

– Почему?

– Багдад слишком далеко. Я предпочла бы жить в Лондоне, еслиудастся подыскать подходящую вакансию.

– Понимаю. А я было решил, что вы собираетесь замуж.

Мисс Дебенхэм не ответила. Она подняла глаза и посмотрела наПуаро в упор. «Вы слишком бесцеремонны», – говорил ее взгляд.

– Что вы думаете о вашей соседке по купе мисс Ольсон?

– Славная недалекая женщина.

– Какой у нее халат?

– Коричневый шерстяной. – В глазах мисс Дебенхэмпромелькнуло удивление.

– А! Смею упомянуть и надеюсь, вы не сочтете менянескромным, что по пути из Алеппо в Стамбул я обратил внимание на ваш халат –он лилового цвета, верно?

– Вы не ошиблись.

– У вас нет с собой еще одного халата, мадемуазель?Например, красного?

– Нет, это не мой халат.

Пуаро быстро наклонился к ней – он напоминал кошку,завидевшую мышь:

– Чей же?

Девушка, явно пораженная, отшатнулась:

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Вы не сказали: «У меня нет такого халата». Вы говорите:«Это не мой» – значит, такой халат есть, но не у вас, а у кого-то другого.

Она кивнула.

– У кого-то в поезде?

– Да.

– Чей же он?

– Я вам только что сказала. Я не знаю. Утром часов околопяти я проснулась, и мне показалось, что поезд давно стоит. Я открыла дверь,выглянула в коридор. Хотела посмотреть, что за станция. И тут увидела вкоридоре фигуру в красном кимоно – она удалялась от меня.