Жестокая справедливость - Алексей Макеев

– Из автомобиля задержанных полковник Крячко без присутствия понятых изъял предметы, которые затем предъявил в качестве вещдоков, якобы подтверждающих принадлежность Прустова и Зелимханова к преступному миру. По словам задержанных, с которыми встретились их адвокаты, Крячко, угрожая оружием и применяя пытки, заставил их взять в руки пистолеты и заранее приготовленные упаковки с наркотиками, чтобы на них остались отпечатки их пальцев.

– Браво, браво, браво! – Лев ернически зааплодировал. – А как же заявление потерпевшей Захарухиной, акт ее медицинского освидетельствования, подпись свидетеля-таксиста под протоколом задержания?

– Что сказать о Захарухиной… – суетливо задергался подполковник. – Вполне возможно, она пострадала от действий других лиц, но, состоя с полковником Крячко в более чем близких отношениях, согласилась помочь своему… гм-гм… другу. А таксист… Он отказался от своей подписи и дал расписку, что его заставили подписать протокол.

Некоторое время Гуров молча сверлил взглядом хозяина кабинета, налившегося синюшной багровостью, после чего негромко спросил:

– Ты точно так же и в прошлом году спаскудничал, после того как Захарухин совершил насилие над Лидой Урюпец? Уничтожил ее заявление, подделал результаты судмедэкспертизы?.. Таких, как ты, не сажать – расстреливать надо. – Не удостоив подполковника даже мимолетным взглядом, он вышел из райотдела и, набрав номер Орлова, вкратце рассказал о происходящем. – Петр, раньше я тебя об этом никогда не просил, но теперь попрошу. Значит, так. Сегодня же, с барабанным боем, со своих мест должны быть вышвырнуты начальник судаковского РОВД и межрайпрокурор Зудимов. Суть вопроса не в том, что я жажду их крови. Во-первых, нужно дать хорошего дрозда здешней коррумпированной свистобратии, а во-вторых, надо элементарно показать местным жителям, на чьей стороне реальная сила, чтобы они охотнее шли нам навстречу и не праздновали труса, чуть на них цыкнут уголовники.

– Да, Лева, такого от тебя, похоже, я еще ни разу не слышал… – выслушав Гурова, констатировал генерал. – Как видно, и в самом деле гнили там через край. Ладно, что касается начальника райотдела – это я в два счета решу. А что касается прокурора… Ну, думаю, и с этим управимся. А Стас сейчас где?

– Работает… – буднично отрапортовал Лев.

…Минувшим летом.

Нина шла по улице своего родного города и задумчиво смотрела на верхушки старых кленов у ее родной школы, видневшихся за крышами домов. Эту аллею посадили еще в те дни, когда она пошла учиться в первый класс. Ровно двадцать лет назад. Сажали деревца тогдашние выпускники, которым сегодня уже далеко за тридцать. Сажала потом и Нина с одноклассниками. Наверное, и они могли вырасти высокими и раскидистыми, если бы это место не приглянулось какому-то коммерсанту. Приехав года три назад в отпуск, она узнала, что их аллею вырубили, а на ее месте теперь стоит бистро с гамбургерами и кока-колой.

Неожиданно сзади ее кто-то окликнул:

– Нинок?! Вот так встреча! Что, подруга, не узнаешь?

Вглядевшись в ярко накрашенную особу, машущую ей рукой, Нина вдруг узнала в ней Светлану Винич, свою бывшую соседку по парте.

– Света?! А я о тебе наших спрашивала, сказали, что ты куда-то уехала.

– Уезжала, работала в Москве, но еще весной назад вернулась, – обнимая Нину, с грустинкой в голосе проговорила Светлана. – Никому мы там не нужны…

По ее словам, устав от безденежья – Светлана окончила местное училище дошкольного воспитания, но смогла устроиться лишь в свою же школу уборщицей, – она отправилась в столицу. Однако оказалось, что радужные перспективы, рисуемые в рекламных проспектах фирм по трудоустройству, зачастую оказываются пустышкой, призванной выкачать последние деньги из карманов соискателей вакансий. Перебрав множество вариантов, Светлана наконец-то вроде нашла очень удачный – удалось устроиться домработницей к состоятельному бизнесмену.

Первое время все шло нормально. Светлана, старательная и аккуратная, устраивала хозяев во всех отношениях. Но потом хозяин начал делать ей намеки определенного свойства. Светлана делала вид, что ничего не замечает и ни о чем не догадывается. Однако тот, как видно, потеряв терпение, попытался овладеть ею силой. Ей удалось оттолкнуть от себя домогателя, но в этот момент в комнату неожиданно вошла хозяйка. Быстро сориентировавшись, хозяин возмущенно завопил:

– Ты представляешь, дорогая? Эта швабра деревенская надумала ко мне приставать! Видишь, кого ты пригрела в своей квартире?

Позеленев от злости и набычившись, хозяйка ткнула пальцем в сторону двери и зло прошипела:

– Пшла вон, лимита немытая! Чтобы духу твоего здесь не было!

Мало того что выгнала домработницу, не заплатив ей за последний месяц, она вдобавок не поленилась наябедничать в бюро найма домашнего персонала. Светлану тут же занесли в черный список, и пришлось вернуться назад, в Судаково.

– Теперь вот устроилась на вещевой рынок, торгую носками и колготками, – вздыхая, закончила свой рассказ Светлана. – Слушай, Нин, пойдем к нам? Выпьем вишневой наливочки – ее мой батя, сама знаешь, делать мастак. Посидим, повспоминаем…

После второй рюмки, вновь заговорив о своей теперешней работе, Светлана, неожиданно всхлипнув, задрожала всем телом и, уткнувшись в плечо Нины, горестно прошептала:

– Эх, подруга! Хоть тебе о своей беде поплакаться… Знаешь, со мной два месяца назад такое было – врагу не пожелаешь. Поверишь ли, чуть в петлю не полезла…

Она рассказала о том, как однажды вечером, когда возвращалась домой из кино, какие-то отморозки в масках силой увезли ее на машине, заклеив глаза скотчем. Потом в каком-то доме она была зверски избита и изнасилована. Какой-то богатый садист долго над ней глумился, выкручивая пальцы и щипля тело своими жесткими, будто деревянными пальцами, после чего отдал на забаву своим холуям.

– …Выбросили меня уже под утро где-то в посадках, слава богу, хоть ноги не были связаны, – утирала слезы Светлана. – Кое-как содрала с лица пластырь и пошла искать дорогу. Какие-то люди, ехавшие из села, довезли прямо до дома. Три дня в себя прийти не могла. Потом вышла на работу и узнала, что не одна я такая. Ваша Анюта тоже, вот так, как и я, попала им в руки. Только с ней еще хуже закончилось… Говорят, у нас тут часто такое случается. Бывает, что девчонки и вовсе пропадают бесследно. Господи, как страшно!

– В милицию заявляла? – сочувственно обнимая ее за плечо, спросила Нина.

– Нет… Найти – никого не найдут, а эти уроды, чего доброго, вообще башку снимут. Мне и девчонки сказали – жаловаться бесполезно, только хуже будет…

– Ну, ты хотя бы мельком что-то запомнила? Марку машины, чье-то имя, может, подозреваешь кого-то? – продолжала расспрашивать Нина.

– Машина – черная, иномарка, какая именно – не разбираюсь. А имена… Да, было! Когда меня заталкивали в машину, один другому заорал: «Чего копаешься, Скользкий?!» А на базаре знакомые рассказывали, что еще есть какие-то Ворон и Джигит. Они вроде бы и крадут девчонок. Знаешь, дня за два до этого недалеко от моего прилавка двое каких-то парней крутились – русский и кавказец. Чего-то в мою сторону таращились и меж собой шушукались. Может, это они и есть Ворон со Скользким? Или этим самым Джигитом?