Жестокая справедливость - Алексей Макеев

– Ты их запомнила? – отодвинув наполненную рюмку, Нина буквально впилась в лицо Светланы горящим взглядом.

– Ой, Нин, ты что? – испуганно отодвинулась та. – Собираешься с бандитами счеты сводить?

– Да! За сестренку и за всех девчонок, кого эти твари унижают и губят. Ты согласилась бы мне помогать?

Немного подумав, Светлана решительно кивнула.

– Согласна! Только… Нин, для этого ведь нужен транспорт. А у нас с тобой – что? У вас, помню, была «копейка», только ее, говорят, вы уже продали? У моего бати стоит «запор» без движения. Еще оружие какое-то нужно. Ну, у нас где-то валяется старая одностволка…

– Оружия не нужно. – В глазах у Нины сверкнули искорки суровой непреклонности. – Зачем убивать? Нужно сделать так, чтобы эти скоты потом всю жизнь на аптеку работали. И мы им в этом поможем. Ну а если кто-то отправится ко всем чертям – туда и дорога. Кстати, машина у меня уже есть. Я несколько дней назад купила «Ниву». Да и «запор» пригодится. Найму мастера, пусть отремонтирует. Неплохо бы еще хороший скоростной мотоцикл найти.

– Есть мотоцикл! – неожиданно воодушевившись, Светлана стукнула по столу кулаком. – У Лерки, одной моей знакомой. Кстати, ей тоже есть что предъявить этим сукам. Прошлой зимой шли ночью с мужем, к ним придрались какие-то пьяные уроды. Пока она бегала, звала на помощь, они его ножом, наповал… За это посадили первого попавшегося бродягу. А люди говорят, что это были отморозки какого-то Витьки Косяка.

– Ну, что ж… – поднявшись из-за стола, Нина тряхнула головой. – Начинаем действовать. Пусть у этой мрази земля загорится под ногами!

…Боря Фетр, получивший свое прозвище за пристрастие к фетровым шляпам, всласть покутив в одном из круглосуточных городских «гадючников», где в основном собиралась всевозможная шпана, поздней ночью возвращался домой. Минувшим вечером он удачно побывал в одной небедной квартире, хозяева которой на выходные укатили на дачу. «Отстегнув» положенное Косяку, свою долю Фетр решил просадить без остатка. И просадил. Как говорится, мужик сказал – мужик сделал.

Теперь нужно было найти себе на ночь какую-нибудь «вешалку» или «кошелку», чтобы вечер оказался во всех отношениях суперским. Но почему-то ни одной особы женского пола подобного формата, согласной переспать за стакан водяры, ему, как назло, не попалось. Когда Фетр был почти рядом со своим домом, именуемым в городе «воруй-хатой», поскольку здесь селились в основном пропойцы, самогонщики, скупщики краденого и тому подобная подозрительная публика, неожиданно он увидел перед собой женщину, причем чистенькую и хорошенькую.

Воспылав жаждой обладания припозднившейся, смутно чем-то знакомой красоткой, Фетр раскинул руки и пошел прямо на нее, намереваясь схватить в охапку и затащить к себе домой. Однако та проворно отпрянула назад и вновь остановилась, глядя на него. Это Фетра несколько разозлило, и он, пошатываясь, ринулся за ней, но тут… ноги зацепились за туго натянутую кем-то веревку, и Фетр по инерции полетел вперед, описав в воздухе дугу, попал точно в открытый люк теплотрассы и ухнул вниз головой в шахту двухметровой глубины. При падении его рука оказалась в железном, литом «бублике» задвижки, и сразу же послышался хруст. Одновременно он наткнулся лицом на что-то твердое, которое, безжалостно выбив ему передние зубы своим острым концом, наискось пронзило язык, разодрав его пополам, и вышло наружу, упершись в грудину.

Мучительно взвыв, Фетр сразу же потерял сознание. Он не чувствовал, как его из ямы доставали какие-то люди, как медики везли его в машине «Скорой помощи», на ходу констатируя открытый перелом предплечья и тяжкую травму рта и всей нижней челюсти, по сути, едва не вырванной ломом, который кто-то случайно забыл в шахте. Через сутки, придя в себя в больничной палате, Фетр вдруг вспомнил ночную красавицу, показавшуюся ему чем-то знакомой. И в памяти тут же всплыла зимняя улица, какой-то парень, отбивающийся от их пьяной кодлы, он сам с окровавленным ножом в руке, и женщина, отчаянно зовущая на помощь…

Крячко с головой ушел в поиски людей, которые могли бы хоть как-то помочь выйти на загадочную «третью силу», о существовании которой говорил Гуров. Он и сам чувствовал, что любая версия расследуемого ими дела без учета этой самой неведомой силы обречена на ходульность. Коповой тоже склонялся к мысли, что в ряде происшествий в Судакове и его окрестностях присутствовал непонятный фактор, который, при своей эфемерности, зачастую играл в них главную роль. Но в чем суть этого фактора, он не брался даже предполагать.

Еще в гостинице, временно отменив свое недавнее распоряжение по поиску улик у виллы Захарухина, Лев поручил капитану выяснить все, что возможно, о скрывшихся бандитах, постараться их найти и задержать.

Ну а Стас, встретившись с женщиной, ставшей около года назад жертвой грабителя, попросил ее рассказать, как ему найти этого налетчика, с некоторых пор превратившегося в полного инвалида. По словам собеседницы, экс-налетчика на инвалидной коляске она несколько раз видела у городского вещевого рынка, где тот за бесценок сбывал вещи, украденные у своей матери для пропоя.

Прикинув, что в своем потертом кожаном пиджачке, клетчатой ковбойке и джинсах он запросто сойдет за бродячего искателя приключений, Крячко отправился к городскому рынку. Потоптавшись у ворот и походив между рядами, он, к своей досаде, никого на инвалидной коляске так и не заметил. Стас уже собрался идти в отделение милиции, чтобы там по дежурным журналам выяснить адрес грабителя, как вдруг увидел в конце улицы инвалидную коляску, направляющуюся в сторону рынка.

«Ага! – обрадовался Станислав. – Все же правильно говорят, что на ловца и зверь бежит… Только как бы к нему поаккуратнее подъехать, чтобы он ничего не заподозрил?» Решение пришло сразу. Купив в соседнем магазине пару бутылок водки и кое-какой снеди, он встал у ворот, то и дело поглядывая на часы и озираясь по сторонам, будто кого-то ждал с нетерпением.

Краем глаза заметив проезжающего мимо колясочника – крупного типа с угловатым лицом – и припомнив словесный портрет, данный свидетельницей, Крячко убедился окончательно: это тот, кто ему нужен. Как бы ненароком задев рукой прозрачный пакет, в котором с хрустальным звоном стукнулись друг о друга бутылки, он снова посмотрел на часы и сокрушенно пробормотал:

– Да где ж тебя носит-то, туды т-твою за ногу?!

– Эй, друг! А ты кого ищешь? Может, я его знаю? – окликнул Стаса хриплый, пропитый тенорок.

– Да кореша одного… Приехали с ним калымить, собирались отметить приезд, а он пошел к своей знакомой и – как в воду канул. Блин! А у меня уже трубы горят… – передернув плечами, посетовал Крячко.

– Слушай, а может, мы с тобой отпразднуем твое прибытие в наше Судаково? Ты ж не алкаш, чтобы квасить в одиночку? – с надеждой в голосе просипел инвалид.

– Хм… – с некоторым сомнением поскреб затылок Стас. – А, хрен с ним! Давай бухнем с тобой. Тут есть где расположиться по-людски? Не прямо ж перед воротами, а то и в ментовку загреметь недолго!