Мышка на прокачку - Яна Полунина

С каждым Ваниным словом приходило спокойствие. Он прав, да, надо успокоиться. Я не девочка, чтобы коленки дрожали от одного жаркого взгляда… Комплимент? Хорошо, буду воспринимать это именно так!

— В тот вечер, когда я жарила зефирки, я осталась ночевать в лесу в палатке! Это тоже была моя мечта детства. Ночью, под звездами, с фонариком…

Я вспомнила, как мы с гуру долго вытравливали комаров из палаток, а, в итоге, на пару часов вытравились на улицу сами, так как от спирали стало тошно дышать. И это воспоминание вызвало теплую улыбку.

— И с кем ты там была, если не секрет? Не одна же… ночью в лесу, — глаза мистера Широкие плечи прищурились, блеснула острыми клинками ревность.

Вдруг рядом проскреб ножками по полу стул и на соседнее место за столом сел Смолов, одернул пиджак, с вызовом посмотрел на Сергея и уверенно сказал, будто так и было:

— Со мной!

Гадал заржал в ухо, и через смех выдавил:

— Не, ребят, она была со мной!

Чувствовали ли вы когда-нибудь, что стул под вами неожиданно стал раскаленной сковородой, и надо срочно сбегать? Выпрыгивать, как горячее масло, и лететь как можно дальше?

Вот я сейчас именно так и хотела поступить! Но боялась, что это противостояние мужских взглядов закончится чем-то страшным.

В один миг мне даже показалось, что я видела молнию, которая промелькнула между ними! Но ни один из мужчин не прервал зрительный контакт.

Смолов, как только показался в поле зрения, мгновенно заполнил собой все пространство, и я ничего не могла с собой поделать — смотрела только на него. Аура у него такая… захватывающая все внимание, поглощающая. Модное сейчас слово придумали — альфа-самец. Вот это про него!

— Ну что, как справляться будешь? — издевался мне в ухо гадал.

Сам-то, небось, сидит себе на уютном диванчике, попивает кофеек, и в ус не дует! А у меня тут катастрофа! Мужики никогда за меня не конкурировали, более того, никогда не ревновали! А тут на тебе! И что мне делать? Ума не приложу!

— Эх, премию мне надо, за вредность, — рассуждал между тем мне в ухо гуру любви.

Тебе-то за что? — хотелось крикнуть мне. — Это у меня тут задание повышенной вредности! Уж лучше подсказал бы, как быть, я же совсем растерялась…

— Включай девочку! — Ваня будто внял моей молчаливой мольбе и стал подсказывать, как быть в этой взрывоопасной обстановке. — Заодно проверим кавалеров. Нечаянно порежь палец ножом или уколи вилкой.

Порезать ножом? Сдурел?! Ага, если они не прольют кровь, пусть пролью я, да? Ну уж нет.

— Что фырчишь так, я имел в виду просто сделать вид! Умеешь говори «Ай!»? Вот и сделай, — выдал решение гадал, но оно мне не особо-то нравилось.

Я подняла глаза на мужчин в сомнении.

— Вы кто, простите? — Мистер Широкие плечи откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Смолов же налег локтями на стол, посмотрел на меня, а потом коварно улыбнулся, переводя взгляд на Сергея. Вот сейчас точно что-то выдаст!

— Я ее.

Сергей удивленно моргнул, у него дернулся подбородок и мгновенно испортилось настроение. Хмурый взгляд был отправлен в мою сторону вместе с вопросом:

— У тебя есть парень?

— У меня есть шеф, — я с упреком посмотрела на Пашу, а тот невинно улыбнулся, жутко довольный, что испортил свидание.

— Аня, ты искажаешь наши отношения. Мы же не просто босс и подчиненная, верно? — Смолов положил свою руку на мою, и я тут же выдернула кисть из плена.

— А вот послушала бы меня, уже тебя оба бы жалели, — протянул гадал в ухо, и я так и видела, как он криво улыбается, такой улыбкой, как было всегда, когда он сочувствовал.

— У вас служебный роман? — тут же уточнил Сергей, и еще закинул ногу на ногу.

— У нас на работе запрещены служебные романы, — я с вызовом посмотрела прямо в голубые глаза Паши, и тут же внутренне затрепетала. Он смотрел на меня так же, как тогда на яхте, перед тем как поцеловать…

— Да, — с готовностью согласился Паша, не спуская с меня горящего, как угли, взгляда. — Запрещены. Но это не помешало нам с Аней стать ближе, не так ли?

— Ах, чертяка! — заорал гадал в ухо! — Аня, не дрейфь, сейчас мы дадим ответного жару, он напросился! Но только после этого, прости, мистер Широкие плечи канет в лету…

Он и так канет и без этого! — хотела крикнуть я, но Смолов так крепко держал меня в плену страстного взгляда, что я была не способна даже проверить, как там Сергей.

Впрочем, бог с ним, с Сергеем, мне хотелось скрестить шпаги с Пашей!

— Нет. Не так, — повторила я за гадалом то, что обещало в будущем отбить подачу Смолова.

— Но куда уж ближе, Аня? Это не обед на Арбате, а чай с печеньками и кино, — Паша бил по вполне понятным ассоциациям, но при этом не говорил прямо.

— Хитрый жук! — восхитился мне в ухо гадал. — Ну-ка, дадим ему копоти, детка, он меня раззадорил!

— Печеньки? — переспросила я, повторяя интонацию гадала в ухе. — Ты имеешь в виду тот черствый сухарь под короткометражку?

Вау! Повторила, а только потом сообразила, что била по самому больному! Не слишком ли?!

Смолов подавился воздухом. Он Натурально так опешил, и даже рот от удивления открыл, не находя слов.

А вот мистер Широкие плечи расцвел на глазах. Расплел руки и ноги из узелков закрытости, оторвался от спинки стула и насмешливо посмотрел в сторону ошарашенного Смолова, на которого будто вылили ведро кипятка.

Ой-ой-ой! Гадал, мы не перестарались, а?

— Аня, а у меня есть свежие печенья и авторское трехчасовое кино. Пойдем?

— Беги, Аня, беги! — кричал и хохотал гадал в ухо. — И держись, теперь Смолов тебе устроит испытание на прочность!

Боже, у Паши такое выражение лица, будто он готов прямо здесь и сейчас доказать мне, что он — невероятно свежий круассан, а его кино — тот еще артхаус!

Вот, Ваня! Наворотил проблем, а мне беги!

Не отрывая глаз, словно жертва, которая боится, что как только отвернется, хищник нападет, я нащупала свою сумочку. Смолов тут же перевел взгляд на мои руки, а потом быстро вернулся к глазам и так медленно качнул головой из стороны в сторону: нет, сиди, не смей.

А я смела, потому что сидеть было страшнее! Вот же, гуру любви, подставил так подставил!

— Что там? Страсти? — судя по голосу, гадал мечтал хоть одним глазом подсмотреть за происходящим. — Я тебе обещал конкуренцию — я ее сделал. И это только двое, а ты уже растерялась. Когда будешь меня слушать? Беги!

И я резко встала, судорожно прижимая сумочку к себе и бочком из-за стола, бочком.