Ладья - Дэниел О’Мэлли

Ингрид набрала воздуха в грудь и взглянула на свои руки.

– Что ж, ладья Томас, полагаю, самой неожиданной новостью стало то, что Правщики снова отправляют своих агентов на Британские острова. Второй неожиданной новостью – что Правщики до сих пор существуют. До этого я полагала, что их организация распалась, а руководителей несколько веков назад казнили.

– Да, Правщики, – произнесла Мифани задумчиво. – Меня это тоже поразило. – Она тайком подчеркнула свою заметку в блокноте.

– Хотя… – засомневалась Ингрид.

– Что? – быстро спросила Мифани, будто стремясь ухватиться за новую информацию.

– Я не вполне уверена, что остальные слушатели были так же удивлены. – Ингрид сделала паузу, и Мифани дала ей знак продолжать свою мысль. – Я имею в виду, они тоже были потрясены, но ту реакцию, которую я бы ожидала, показал только ладья Гештальт.

– Ты ожидала, что он станет душить доктора Криспа? – спросила Мифани.

– Ну нет, – ответила Ингрид, содрогнувшись. – Хотя это меня как раз не удивило. В смысле, вы же знаете, как горяч бывает Гештальт, и, как помните, женщина-Гештальт только этим утром участвовала в бою. Его секретарь сообщила мне, что все тела до сих пор в достаточно напряженном состоянии. – Мифани кивнула, думая о шаткой походке близнецов, когда они выходили из ее кабинета после рейда на олений культ. – К тому же, как вы сами знаете, Правщики – это кто-то вроде страшилки для выпускников Имения.

– Хм-м, – протянула Мифани, совершенно растерявшись. – Соглашусь с тобой.

Она почти почувствовала облегчение, когда зазвонил телефон, и Ингрид встала, чтобы ответить.

– Офис ладьи Томас, Ингрид слушает. Да? Конечно. Я сейчас же сообщу об этом ладье. До свидания. – Ингрид что-то записала и затем посмотрела на Мифани. – Леди Фарриер попросила вас все равно отужинать с ней перед заседанием в Верхнем доме. Возможно, вам стоит переодеться.

– Зачем? – спросила Мифани. – Это же дизайнерский костюм.

– О, он вполне представителен, – смущенно сказала Ингрид, – но вы ведь знаете, какие наряды для ужина любит леди Фарриер.

– Да, разумеется. Леди Фарриер и ее требования к одежде, – ответила Мифани. – Думаю, тебе нужно заказать машину, чтобы отвезти меня домой.

– А вы не воспользуетесь квартирой? – удивленно спросила Ингрид, показывая на массивные портреты на стене.

– О, эм-м, да, хорошая мысль, – пробормотала Мифани. – Просто не пришло в голову, что там найдется что-то подходящее к ужину, но сейчас, когда ты сказала, думаю, найдется. Пойду проверю. Может, заодно и вздремну. Спасибо, Ингрид.

– Не забудьте, в три у вас назначена встреча с начальником службы безопасности. Написать вам сообщение, когда он придет?

– Да, пожалуйста.

Мифани дождалась, пока Ингрид покинет кабинет, затем взяла блокнот и фиолетовую папку и прошла к стене, увешанной портретами. Там попыталась заглянуть под первый из них. Ничего. При этом она едва не смахнула картину, отчего была вынуждена резко ухватить ее руками, чтобы не оказаться придавленной. Ей чуть не пришлось звать на помощь, но в итоге удалось кое-как вернуть огромную картину на место. К остальным портретам она подходила более осторожно и вскоре заметила, что у одного из них сбоку имелись петли. Отойдя на шаг, она на минуту задумалась.

Это был портрет высокого симпатичного брюнета со сверкающими черными глазами. Фон был стилизован густыми разводами черной краски. На маленькой медной табличке было написано: «КОНРАД ГРАНТЧЕСТЕР, ЛАДЬЯ». Когда она прикоснулась к портрету, тот качнулся в сторону, явив тяжелую металлическую дверь с уже знакомой металлической пластиной, которая нагрелась под ее ладонью. Дверь открылась, и за ней показались покрытые ковром ступеньки.

«Как драматично, – подумала она. – Интересно, а за чьим портретом спрятана дверь в туалет?»

Перехватив тяжелую папку, она нерешительно зашагала вверх по лестнице. Пройдя три марша, Мифани вдруг очутилась в просторной, залитой светом комнате. Большие окна с видом на лондонский Сити заодно освещали и внутреннее оформление, выбранное лично Конрадом Грантчестером, ладьей.

– О-о, – протянула она вслух. – Теперь я понимаю, что Томас имела в виду.

«Наверное, он считал себя величайшим сутенером в мире».

Квартира явно была оформлена лет двадцать назад специально таким образом, чтобы соблазнять девушек. Их тайно сюда привозили, они воздыхали над черной кожей и темными деревянными панелями, а потом занимались сексом на роскошном фиолетовом ковре перед камином. Их отражения появлялись на многочисленных латунных элементах мебели, а из массивных усилителей гремели новейшие музыкальные треки. Мифани изо всех сил старалась не захихикать, но в итоге от души рассмеялась. Чтобы успокоиться, она даже была вынуждена сесть, уронив папку на пол.

Наконец, она встала и принялась прохаживаться по квартире. При этом ей приходилось так часто изгибать левую бровь, что та вскоре начала болеть. Она увидела огромную золотую ванну в форме раковины и оранжевый бильярдный стол. Рельсовые светильники отбрасывали свет на абстрактные картины и скульптуры.

«О, я просто должна увидеть спальню. Интересно, есть ли там…»

Есть. Круглая кровать и на потолке над ней – зеркало.

«Как, черт возьми, Томас вообще могла смотреть ему в лицо?»

Кабинет, к счастью, выглядел вполне по-деловому, современно. Полки были завалены справочными изданиями, многие из которых оказались учебниками по анатомии. Мифани догадалась, что они принадлежали Томас, и решила просмотреть их позже, чтобы более полно ознакомиться с тем, как устроены люди.

«Ладно, пора подучиться».

Правщики

Правщики, или Wetenschappelijk Broederschap van Natuurkundigen[6], ведут свою историю с пятнадцатого столетия. Насколько мне сейчас удалось выяснить, в те времена по Бельгии странствовало немало алхимиков. Ну или по той территории, которая в итоге стала Бельгией. В любом случае я уверена, ты сама можешь представить, что за людьми были эти алхимики. В основном – чокнутые коротышки, которые постоянно торчали в подвалах за довольно безуспешными занятиями с ртутью и навозом, стремясь расширить знания всего человечества. Было, однако, в их братстве и несколько таких людей, которые происходили из знати – чрезвычайно богатые, с немалыми доходами.

Лично мне трудно поверить, что кто-то всерьез считал, что эти мелкие кроты научатся превращать в золото свинец, тунец или над чем там они корпели. Но герцог Того-то и граф Сего-то полагали, что это стоящее вложение и выделяли на финансирование Братства огромные деньги. И это вызвало бы у меня досаду – мысль, что столько богатства расточалось на совершенно бесполезные усилия, – если бы не один забавный факт.