Кинжал в постели - Галина Владимировна Романова

Ага, все-таки дом купил он ей. Алика задрала голову, чтобы слезы не полились из глаз, чтобы так и остались внутри, невыплаканными. Их у нее много там скопилось.

– Он был бы жив! И мы были бы с ним вместе! Ты!!! Это ты виновата! Ненавижу тебя!!! Ты виновата в его смерти, а может, даже и заказала его ты!

– Дура, – прошептала Алика.

Думала, что Мари не услышит. Но та услышала и неожиданно замолчала, словно споткнулась обо что-то.

– Дура ты, Марина, – воспользовавшись паузой в ее крике, вставила Алика. – Дурой была, дурой и осталась. Лешу ей жалко, надо же! Что-то быстро ты утешилась в объятиях другого. Слишком быстро.

– Не так уж и быстро, – звучно двинула та носом. – Много времени прошло. Серега сам ко мне явился. Понравился и…

– В каком месте он тебе особенно понравился? – вкрадчиво поинтересовалась она. – Физические данные? Или его биография? Ты ведь многого не знаешь о нем.

– Все я знаю. Можешь не стараться, – резко оборвала ее Мари. – И вполне понимаю. Я бы тоже, может, так же поступила бы. Вместо того чтобы других людей как пушечное мясо использовать, я бы сама стала искать. А если бы нашла, то и убила бы!

– Я искала, – зачем-то сказала Алика и недовольно поморщилась. Она ведь совершенно не собиралась оправдываться перед этой гадиной. – Но у меня не вышло. Решила, что человек с подобным опытом…

– Хватит врать! – снова перешла на крик Мари. – Все ты врешь! Людей с опытом и покруче, чем у Сереги, валом вали! Ты что-то темнишь, чего-то недоговариваешь! Какой козырь у тебя в рукаве, а, дорогуша?! Что у тебя есть?!

– Ничего, – слабея телом, пробормотала она и еле добрела до стула, чтобы не упасть.

Как?! Как эта одноклеточная дура смогла догадаться?! Откуда ей стало известно?! Никто об этом больше не знает и даже не догадывается! Откуда она узнала, черт побери???

– Не-е-ет, что-то ты задумала, тля хренова. Может, ты решила окончательно его уничтожить, а? Может, убиенный Серегой мужик был твоим любовником? И ты теперь, нацепив на Серегу короткий поводок, дергаешь туда-сюда, а? Дергаешь за нервы?! Гадина… Господи, какая же ты гадина!!! Хоть бы ты… Хоть бы ты сдохла!

И Мари бросила трубку.

Алика полчаса сидела без движения, медленно считая до тысячи и обратно. Думать над словами Мари ей сейчас не следовало. У нее тогда точно мозг взорвется. Она подумает потом, завтра. И может быть, навестив Сережу, все ему расскажет. Простит он ей ее вероломство или нет, неизвестно. Но она расскажет ему правду: почему именно он и никто другой был ей нужен для поисков убийцы ее мужа.

На нее накатилась такая усталость, такое безволие, что хоть падай на пол, сворачивайся комочком и засыпай прямо здесь, на полу в кухне. Она рассеянно обвела взглядом комнату, наткнулась на паспорт, который Боголюбов велел ей сжечь. И заставила себя подняться. Сжигать его она не станет. Это тоже своего рода улика. Это может многое объяснить и защитить ее, когда она начнет каяться. Этот паспорт она делала в том месте, где его делал другой человек, по следу которого она шла. Ей нужно было место, а не паспорт. И новое имя, того другого.

Алика взяла паспорт, пошла в прихожую, вытащила из-под лестницы коробку с фотографиями. И, надорвав один край с торца, сунула фальшивку туда. Придет время вытащить его на свет. И козыри свои, как изволила выразиться эта сочная шлюха, она выудит из рукавов. Поверят ей или нет, неизвестно. Но…

Но сейчас ей следовало позвонить.

Нет, не Стрельникову, не Мари. Она должна позвонить одному знакомому, которому надо передать информацию. Чтобы тот в свою очередь ее тоже передал кое-кому.

– Алика! Ну, о чем ты просишь?! Ну, это же нереально, дорогуша моя! – прошепелявили на другом конце трубки, когда она изложила свою просьбу. Последовал тяжелый вздох. – Я даже не уверен, что у меня есть этот номер! Вот и помогай людям после этого. Воистину: не делай добра, не получишь зла!

– Это последняя моя просьба. Пожалуйста! Просто передай то, что я тебя просила.

– Что ты все знаешь? Правильно я понял? Так это должно звучать? – В голосе послышалось сомнение.

– Да. Просто скажи: она велела передать, что она все знает.

– И все?!

– И все!

– Хм-м… – Человек помолчал, потом широко зевнул, хрустнув челюстью. – Как сочтешь, дорогая, как сочтешь… Но опять же хочу подчеркнуть! Я не уверен, что дозвонюсь!

– Дозвонись, или твой процветающий бизнес станет убыточным во всех смыслах, – пригрозила она и отключались.

Все! Камень брошен на самую середину реки. Ее задача теперь сидеть смиренно на берегу и наблюдать за кругами, которые пойдут по воде. Больше делать ей ничего нельзя и предпринимать ничего нельзя, поскольку это очень опасно.

Она будет ждать…

Боголюбова отпустили на вторые сутки.

– Вынужден признать, что на этот раз вам удалось избежать неприятностей, – прогнусавил Воскобойников. – Но вы не должны никуда отлучаться из города.

– Без вариантов, – пожал Сергей плечами и недобро глянул в лысеющую макушку, следователь как раз склонился над столом, подписывая ему пропуск. – Я же на УДО. Какие отлучки!

– Ага, вот, возьмите.

Воскобойников протянул ему пропуск. Про себя чертыхнулся, рассматривая мужика, стоящего напротив. Почти двое суток в камере, небритый, немытый, а хоть сейчас его рожу фотографируй на рекламный плакат. Симпатичный, сволочь! Поэтому и бабы вокруг него вьются как мухи. Интересно, его Валюшке он бы тоже понравился?

Ответа в голове не сложилось, а в душе сделалось еще противнее. Начальник треплет нервы, нагоняй с утра устроил, зачитав Олегу с выражением результаты экспертизы, где говорилось, что эпителий под ногтями жертвы и капли крови на полу не принадлежат никому из подозреваемых. Муженек-то тоже присутствовал в списке.

«Ты чего сразу Боголюбова этого за жабры и в камеру, а??? – гневался полковник. Будто не сам давал Олегу задание все досконально разузнать про Боголюбова и глаз с него не спускать. – Человек на свободу с чистой совестью, можно сказать. А ты его хвать! Нельзя перегибать, Олег. Нельзя. Нам за это спасибо не скажут. Особенно теперь, когда о наших превышениях три сотни анекдотов сложено. И кое-кто наверху очень их любит рассказывать. Что же ты так промахнулся-то, Олег?!»

Воскобойников не знал, куда себя девать. Он же работал, мать их! Он отрабатывал версии, отрабатывал фигурантов! А Боголюбова задержал, потому что муж жертвы на него указал. Без запинки ему доложил, что Боголюбов был в кабинете Жанны незадолго до ее смерти. Что же теперь, перед убийцей ему расшаркиваться, что ли?! Ой, господин Боголюбов, а не соблаговолите ли вы проехать в участок? Что, времени нет? Ой, ну и ладно, тут поговорим. Прямо на улице, на бегу. Лишь бы вам было удобненько и не приносило никаких беспокойств.