Непорядок вещей - Рут Ренделл

Но апогей белого приходился на кухню, которая, как было видно через двойные стеклянные двери, сверкала, будто айсберг. Однако в саду ей нужны были яркие цвета. И через французское окно виднелась клумба с розовыми и оранжевыми азалиями, желтым дороникумом и цветами «царской короны». С растениями по собственной инициативе их познакомила миссис Чорли.

— А как называется дерево, что растет перед домом?

— Лириодендрон тюлипифера, — без запинки отчеканила она.

— Вряд ли я это запомню, — сказал Вексфорд. — У него нет обычного названия?

— Кажется, тюльпанное дерево, — проговорила миссис Чорли, поморщившись, словно удивляясь, как можно столь низко пасть, чтобы называть растения простыми английскими словами.

На вопрос, знает ли она Вики и Джерри, дама ответила, что у нее нет знакомых с такими именами, и что уже несколько месяцев они не приглашали гостей.

— Понимаете, у меня нет времени на развлечения. Я отдаю его саду и дому. Езжу? Вы имеете в виду, на машине? Муж ездит. Сама я не умею водить.

И все же они что-то упустили, сказал Вексфорд на обратном пути, словно он о чем-то ее не спросил.

— Такая женщина не стала бы держать у себя дома девушек, — сказал Бёрден. — Ни при каких обстоятельствах. Они испачкали бы ковры. Жаль мне этого беднягу Чорли.

— Неужели? А мне всегда казалось, что тебя самого заботит порядок в доме.

— Но не до фанатизма, — обиделся Бёрден. — Спасибо тебе большое.

— Все-таки что мы забыли спросить? — размышлял Вексфорд вслух, но Бёрден не знал, что ответить.

Имея трехлетний стаж в полиции, немалые амбиции и надежду на повышение, Линн Фэнкорт никак не выглядела на свои двадцать пять. За круглое свежее лицо, ярко-синие глаза с зеленоватым отливом, густые короткие темные волосы и челку, как у мальчика, стриженного под горшок, все ей давали не больше восемнадцати. А однажды какой-то пьяница, которого она задержала за нарушение общественного порядка, поинтересовался, знают ли ее родители, где их дочь шляется по ночам. От родителей она жила за добрых двести миль, во Фрамхёрсте, где снимала верхнюю половину дома с садом и навесом для машины, куда ставила на ночь свой «форд».

Однако с недавних пор, а именно со дня возвращения Рэчел Холмс, «форд» вообще не выезжал из-под навеса, потому что у Линн появился план. Теперь она часть пути на работу ехала автобусом, вторую шла пешком. Дорогу домой она спланировала еще более хитро. Один вечер она полмили шла до пустынного участка Помфретской дороги, где на остановке дожидалась автобуса, где не голосовала, но всем своим видом показывала, что не прочь, если ее подвезут. Другим вечером все это повторялось на Флэгфордской дороге, более темной из-за раскидистых деревьев и менее оживленной.

Первым, кто перед ней остановился, был водитель грузовика, который окинул ее таким мерзким плотоядным взглядом, что Линн в любом случае отклонила бы его предложение. Обычно она в конце концов садилась на автобус. Но в тот самый вечер, когда у Лиззи появился игрушечный малыш Джоди, она впервые согласилась, чтобы ее подвезли. Вполне естественно, что она решила садиться только в машину с женщиной за рулем. У остановки притормозила кремовая «хонда», которую вела приветливая пожилая дама с седыми волосами. Не желая называть свой адрес, Линн попросила ее высадить в Сэйвсбери.

Она еще больше взволновалась, когда дама повернула в сторону заброшенной объездной дороги. Но оказалось, что она просто заблудилась — «Я совершенно не ориентируюсь, милочка!» — и спустя десять минут Линн уже стояла на одной из улочек Сэйвсбери, весело помахивая вслед удаляющейся «хонде».

После этого она две мили шла домой пешком.

Еще два часа назад Вексфорд собирался лечь спать. Но случайный телефонный звонок — какая-то дама ошиблась номером — напомнил ему о вопросе, который он забыл задать миссис Чорли. По сути, это даже не вопрос, а скорее ощущение, что в ее доме чего-то не достает. Наконец он вспомнил, чего — телефона.

Не исключено, что он его просто не заметил. Но его учили подмечать как наличие вещей, так и отсутствие, а телефона он не видел. В наши дни это большая редкость, едва ли не эксцентричность. Рэчел Холмс говорила — в том доме не было телефона.

Его размышления прервал очередной телефонный звонок. В такой час? Та дама снова ошиблась номером?

Он поднял трубку и услышал голос, которого не слышал много лет, — голос испуганного ребенка, голос взрослой, образованной, уверенной в себе старшей дочери.

— Папа, это ужасно! Я понимаю, это глупо, но ты можешь сюда срочно приехать? Пожалуйста!

Он натянул свитер вместо обычного твидового пиджака и за четверть часа добрался до «Убежища». Женщина, которая подошла открывать, приняла его за разгневанного мужа, добирающегося до своей жены, и не захотела впускать. Наконец, после долгих препирательств и неловких извинений, он встретился с сержантом Фитчем и констеблем Демпси. Они задержали некоего Куинси Миллера, который, по словам Сильвии, перерезал телефонный провод на заборе. Пока они волокли его под руки из одного конца коридора в другой, он с криками «Трейси, где ты? Вот я доберусь до тебя!» пинал одну дверь за другой и по пути едва не сбил незнакомую женщину, которую никак не мог спутать с женой. А Трейси и две ее дочери в это время мирно спали.

Сильвию Вексфорд обнаружил в кабинете на третьем этаже. Она пила чай и приходила в себя после столкновения с Миллером. В первый раз она его увидела, когда он перелезал через забор. Второй раз — когда он ворвался в кабинет, начал трясти ее за плечи и осыпать грязной бранью. Вексфорд прижал ее к груди и крепко обнял.

Несколько минут она всхлипывала и прижималась к нему, твердя:

— Папа, я-то думала, что я сильная. Столько лет работаю в социальной службе.

— Никто не может быть сильным все время, — отвечал он. — Поверь мне.

Она вспомнила о своем намерении все «проговорить». Теперь это казалось совершенно лишним. Страх и унижение сменились облегчением, внутри разлилось тепло, словно от горячительного напитка. Сильвия взяла отца за руку и сжала ее в ладонях.

— Расскажи, что тут у тебя, — попросил он. — Что это за список? Откуда вырезки? — Она провела Вексфорда по комнате, объясняя, что к чему. — Что ты говоришь женщинам, которые звонят? Как им помогаешь?

Сильвия рассказала об «Анне», не успевшей поделиться своей бедой, женщине, которую муж избивал потому, что считал сумасшедшей. Рассказала о своих удачах и победах. Когда ближе к полуночи ее сменила Джил, отец велел оставить машину здесь и сам отвез ее домой. Сильвия с Нилом жили за городом в десяти милях от Кингсмаркэма, и к себе Вексфорд добрался только к двум ночи.

Наутро он решил дойти до работы пешком, поскольку чувствовал себя разбитым, и кружилась голова. Доктор Аканд всегда советовал больше гулять на свежем воздухе. День выдался погожий, теплый и безветренный, солнце мягко грело сквозь легкую дымку. «Как же приятно, — думал он, — видеть на тротуарах не окурки с обертками, а цветочные лепестки». Эта ночь, практически бессонная, оказалась одной из лучших в его жизни. Он вновь обрел любовь своей трудной старшей дочери, и может выясниться, что он любит ее не меньше, чем младшую. Придя в полицейский участок, Вексфорд не стал садиться в лифт, а одолел пешком все четыре лестничных пролета.