Цена согласия - Слава Доронина
Шрифт:
Интервал:
— Можно подумать, ты когда-нибудь выворачивал душу. И есть ли она у тебя, эта самая душа? — язвлю я.
— Есть, — ухмыляется Костя.
— Уязвимое место? — продолжаю ерничать. — Это тоже спорно.
— У всех оно есть. Но не все его выставляют напоказ.
— А ты бы как поступил на месте Дениса? — все же настаиваю я и откидываюсь на спинку сиденья, не торопясь ехать домой.
— Я бы никогда не оказался на его месте.
— Только посмей сейчас сказать, что из-за двух раз в месяц.
— Даже не собирался. У любой шутки есть срок годности. Эта себя изжила.
— И все-таки. Как бы ты поступил?
— Не знаю. Разъебал бы вас обоих.
— Такой ревнивый? — искренне удивляюсь я. — А вы полны загадок, Константин…
— Любой нормальный, здравомыслящий мужик ревнует свою женщину и не допустит, чтобы возле нее вились другие самцы.
— Почему у вас с женой не было общих детей? — продолжаю свой допрос, сменив тему.
— У Марины случались выкидыши. После четвертого мы остановились.
— Сочувствую. Тогда с твоей стороны было вдвойне жестоко предлагать мне родить тебе наследника, если ты строишь такие пессимистичные прогнозы на свою дальнейшую судьбу.
— Это варианты развития событий. Я всегда выбираю нужный, и он оказывается правильным.
— Нужно составить твою натальную карту. Ты интересный экземпляр.
— Что составить? — улыбается Костя.
— Скажи свои дату и место рождения.
— Без понятия.
— В смысле?
— В прямом. Знаю, что родом из богом забытой глухомани.
— Так не бывает.
Костя награждает меня таким взглядом, что не решаюсь и дальше допытываться у него про время и место рождения, но зато спрашиваю другое:
— Ты изменял жене?
— Постоянно, — без запинки отвечает он.
Я удивленно вскидываю брови вверх, потому что не ожидала подобное услышать.
— Марина называла мою работу горячо любимой любовницей. А я действительно не представляю, как можно сидеть без дела или довольствоваться малыми результатами. Нищее детство и такая же юность отложили свой отпечаток. Мне нужно все и по максимуму.
— И в чем это проявляется? — Почему-то в это мгновение я ощущаю себя одной из тех журналисток, которые постоянно вьются возле Гончарова и пытаются что-либо вынюхать про его жизнь.
— Во всем, — отвечает он.
— И что ты сделал первое, когда заработал кучу денег?
— Вложил их в дело. На оставшиеся купил себе дом и поехал отдыхать. Обновил тачку, гардероб.
— А ты нехило заработал... Честным путем?
— Поехали. — Костя тянется в карман ветровки за сигаретами и приоткрывает окно.
— То есть не честным? Я угадала.
— За это мне грозил срок. Хороший такой, лет на двенадцать. Но Багдасаров меня отмазал и взял в рабство.
— Так вот какие у вас отношения…
— Это были деньги, которые я когда-то увел у него из-под носа. В итоге это стоило мне очень дорого. Но я был глупым и наивным пацаном. Думал, что любые сложности по плечу с такими деньгами и все сойдет с рук. Что я слишком умный. Умный, только связей не имел. И едва не сел. С рук ничего не сошло.
— Поэтому ты меня пожалел? Моя история чем-то напомнила тебе свою?
— Маша, те суммы, которые ты скрывала, чтобы положить себе в карман, — крошки в сравнении с моими. Я работал не один. У меня был друг. И вот ему повезло меньше. Артур только за меня поручился и взял под крыло, а Валику впаяли десять лет и потом убили в драке на зоне. Ему год оставалось сидеть. И такое бывает.
— Какой кошмар...
— Я понимаю твое отчаяние. Оно часто накатывает от безденежья, и в один из таких моментов легко переступить черту и перейти на темную сторону. Особенно когда помощи ждать не от кого.
— Я не хочу домой, — честно признаюсь.
Мне нравится сидеть в машине и разговаривать с Костей. Почему-то это успокаивает.
— А куда хочешь? — интересуется Гончаров.
— Ну... Можно по городу покататься... Я нигде не была. Давай в центр? Забей в навигаторе адрес, я не разбираюсь в этой штуке, — киваю на приборную панель.
— Может, все-таки домой? — с надеждой в голосе спрашивает он.
— Я хочу в центр, — настырно заявляю я. — А тебя могу завезти на квартиру. Все равно теперь не усну, хоть и наревелась.
— Хорошо, поехали, — как-то быстро соглашается Гончаров. — Но тогда в одно место заедем.
— За выпивкой, что ли?
— Тоже хочешь?
— Ну нет. И так хватает адреналина. Машина не моя, город незнакомый, и на завтра я записалась в салон красоты. Выбрала самый дорогой, — хвалюсь я. — Там делают наращивание волос в интимной зоне.
— Блядь, — вздыхает Костя — Мне желательно прямо сейчас две бутылки анестезии принять, иначе мы будем слушать не треп твой, а стоны. Или этого ты и добиваешься?
В памяти свежи грязные приставания Гончарова, пока мы ехали в Москву. Не то чтобы я специально провоцирую, но да, провоцирую. Почему-то это доставляет удовольствие.
— Пока только ты добиваешься своего и часто силой склоняешь меня к сексу.
— Силой? Я тебя даже ни разу не связал еще. Выбирай: или молчишь, и едем по твоему маршруту, или стонешь, и езжу на тебе я.
Это звучит так грязно, но почему-то заводит.
Я выруливаю на дорогу и останавливаюсь у указанного Костей магазина. Гончарова нет десять минут. Он возвращается с черным пакетом и, достав из него шоколадку, протягивает ее мне.
Молчать, когда наружу просится ехидство? Ну нет. Не могу отказать себе в таком удовольствии. Да и в другом тоже бессмысленно. Мне нравится заниматься сексом с Костей.
— Ты решил вспомнить свою нищую юность и, вместо чего-то действительно стоящего, купил мне шоколадку?
— Я думал, тебя это тронет. Там еще одна. С орешками.
Трогает. Но ни себе, ни тем более Косте я не хочу в этом признаваться.
— Да ты сегодня в ударе. Цветы, шоколад... Может, и кольцо купишь? — Поднимаю руку и показываю ему безымянный палец. — Я все-таки твоя жена.
— Почему бы и нет. Сейчас еще приму на грудь, и сможешь раскрутить меня на всё, что хочешь.
— Прям на всё-всё?
— Да. На чем есть ценник.
Я удрученно вздыхаю.
— Ну нет. Чтобы потом я превратилась в тебя и перестала получать кайф от жизни? Счастье — это состояние души. С деньгами проще его достичь. Однако все мои мечты без номинальной цены.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!