Бухта обмана - Джейн Энн Кренц

она оказала на него такое влияние. Ее ощущение собственной женской силы действовало как афродизиак.

Ошеломленная и почти в эйфории от волнения и мучительного ожидания, она обвила руками шею Дрейка и поцеловала его со всей страстью, которая бушевала внутри нее.

— Да, — сказал он. — Именно этого я ждал. Вот чего я хочу от тебя. Это то, что мне нужно.

Он вытащил ее из одежды и усадил на кровать. Она натянула простыню, чтобы прикрыть нижнюю часть тела, и, опершись на локти, смотрела, как он раздевается. Он с трудом вылез из штанов и трусов.

Он подошел к ней сильно возбужденный, его тело пылало от пси-лихорадки желания. Она была мокрой, до боли возбужденной и сжатой. Сильное чувство срочности сжимало все внутри нее.

Дрейк растянулся на ней, опираясь на руки и блокируя ее на кровати. Он поцеловал ее губы, затем горло, а потом грудь. Когда она извивалась, пытаясь заставить его двигаться быстрее, он использовал свою силу, чтобы мягко приструнить ее, и позволить ему задавать темп. Его руки опустились ниже, найдя влажное, горячее, пульсирующее место между ног.

Он ввел в нее один палец, а затем второй. Она застонала и вцепилась ему в плечи. Она испытала дикое женское удовлетворение, обнаружив, что его спина скользкая от пота. Ему было нелегко сдерживать себя.

Большим пальцем он нашел тугой бутон и надавил. Она ахнула и обняла его, жаждая большего, требуя большего.

Он гладил ее, его рот влажный и горячий сосал ее груди, пока она не вонзила ногти ему в плечи, пока не подтянула колени и не потянулась, чтобы прикоснуться к нему.

— Элис, — простонал он. — Элис.

Он отказался от чувственной битвы, медленно и осторожно вошел в нее, прокладывая путь, растягивал ее так сильно, что она задалась вопросом, сможет ли она удержать его. На мгновение интенсивное ощущение зависло на волнующей границе между болью и удовольствием. Она не была уверена, что победит.

— Так чертовски хорошо, — проговорил он скрипучим шепотом.

Он приподнялся на локтях и начал входить и выходить из нее в медленном, неустанном темпе, который сводил ее с ума.

Ни боль, ни удовольствие не перевесили. Вместо этого была глубокая потребность в чем-то большем; это была потребность в освобождении.

Она подняла бедра, чтобы он мог войти глубже, всем своим телом сжавшись вокруг него.

— Да, — прошептала она. Ее ногти впились в его спину. — Да.

Он врывался в нее снова и снова, направляя свои толчки так, что постоянно давил на особую, чувствительную точку внутри нее, пока она больше не могла выдерживать растущего давления.

Кульминацией стал небольшой взрыв, который прокатился по ней волнами.

Она услышала полуприглушенный рев удовлетворения Дрейка, почувствовала, как он толкнулся в нее в последний раз, а затем тяжелые волны его освобождения хлынули на нее, обжигая ее чувства.

В этот момент она могла бы поклясться, что комната переливалась мерцающим сиянием темного света. Это зажгло потрясающе интимный резонанс между их аурами. Элис на мгновение показалось, что она и Дрейк были связаны таким образом, который, казалось, бросал вызов законам парафизики.

— Просто игра света, — подумала она.

Глава 20

Ублюдок на острове. Еще и с женой. Было очевидно, что Дрейк соблазнил Элис Норт на Брак по Расчету, чтобы добиться ее сотрудничества. Это было уже слишком.

Зара Такер схватила ближайший предмет — маленькую зеленую кварцевую чашу — и швырнула ее в ближайшую зеленую кварцевую стену. Раздался резкий треск, когда небьющаяся чаша ударилась о непроницаемую кварцевую стену.

Чаша упала на кварцевый пол неповрежденная. На стене не было никаких следов удара. Ничто из того, что когда-либо изобретали люди, даже тяжелая землеройная техника, не могло оставить даже вмятину в наполненном пси кварце. Пришельцы использовали камень для создания не только множества небольших артефактов, таких как чаша, но и целых городов и сети катакомб.

Зара проигнорировала чашу на полу и начала ходить по огромной подземной пещере. Все пошло не так, как надо, поскольку двухэтажная пирамида, занимавшая большую часть помещения, начала накаляться. Энергия, исходящая из Комнаты Грез, теперь была настолько интенсивной, что взрыв был лишь вопросом времени.

Сначала она была убеждена, что сможет остановить процесс. Но после нескольких попыток использовать двух своих научных сотрудников она была вынуждена признать реальность ситуации. Было неприятно осознавать, что она — блестящий доктор Зара Такер — совершила ужасную ошибку, вставив только два Ключа. Результатом стала цепная реакция нестабильной паранормальной энергии, которая оставалась незамеченной еще несколько недель назад.

И только после того, как появился темный туман, она была вынуждена признать, что энергия внутри пирамиды влияет на океанские течения, приливы и погоду вокруг острова. А теперь и дикую природу.

Прибытие Гарри Себастьяна пару недель назад повергло ее в панику, но она надеялась, что он уедет после того, как обнаружит один из Ключей. Вместо этого он не только остался на острове, но и начал расследование странных изменений, которые затронули все внутри Заповедника.

Что бы ни происходило внутри пирамиды, оно достигло критической точки. Туман сгущался с удвоенной скоростью, отрезая остров от внешнего мира. Себастьян и Эттридж, очевидно, оказались в ловушке где-то внутри Заповедника вместе с толпой «Возрожденцев». По крайней мере, сейчас они не проблема. Если бы дезориентирующее воздействие тумана не заставило их нырнуть в расщелину или одну из затопленных пещер, где их сожрали причудливые морские существа, скрывающиеся внутри, рано или поздно они столкнулись бы с несколькими мутировавшими пауками и насекомыми. Известно, что магрезы и другое высокотехнологичное оружие внутри были бесполезны.

— Так что Гарри Себастьян и Эттридж не стоят беспокойства, — подумала она, пытаясь успокоить нервы. — Остаются слепой ублюдок и его жена.

Бурлящая энергия ее давно гноившейся ненависти к Дрейку Себастьяну грозила захлестнуть ее. Она думала, что отомстила. Дрейк изо всех сил старался оставаться в тени, но, будучи президентом и будущим генеральным директором Себастьян Инк, он не мог полностью сбежать от внимания общественности. Каждый раз, когда она видела его фотографию на страницах газет или видео, на светском мероприятии или сборе средств, она испытывала прилив удовлетворения.

Дрейк был приговорен к ношению специальных экранирующих солнцезащитных очков, которые были знаком ее мести. Каждый день, встречая новый рассвет, он будет вспоминать ее. Для Дрейка всегда была ночь.

— А я говорила, что ты никогда меня не забудешь, — сказала она.

Многие высокоуровневые таланты, пережившие утрату парачувств, погружались в глубокую депрессию. Самоубийства не были редкостью. Как и галлюциногенные наркотики. Она рассчитывала, что Дрейк совершит самоубийство после того,