Напоминание о нем - Колин Гувер

загружены делами. Меня вызвали к его кассе паковать покупки, что означало – я должна пойти с ним к его машине, разговаривать с ним и вести себя дружелюбно и мило.

Я не смотрела ему в глаза, но чувствовала, что он наблюдает, как я раскладываю его продукты по пакетам.

В том, что ты знаешь, кто и что покупает себе в этом городе, есть нечто интимное. Мне казалось, что я могу по товарам понять, что представляет собой каждый посетитель магазина. Одинокие женщины покупают много полезных продуктов. Одинокие мужчины покупают стейки и замороженные готовые обеды. Большие семьи покупают сырое мясо и готовят сами.

Леджер купил несколько замороженных обедов, стейк, вустерский соус, чипсы, сухое печенье в виде зверушек, фруктовые колечки, молоко, шоколадное молоко и упаковку спортивных напитков. Судя по продуктовому набору, этот одинокий мужчина много времени проводит с моей дочерью.

Последними кассир посчитал три банки готовых спагетти. Я даже позавидовала тому, что Леджер знает вкусы моей дочери, и эта зависть выразилась в том, что я засунула эти банки в пакет и грохнула его в тележку с громким стуком.

Пока Леджер расплачивался, кассир покосился на меня. Леджер взял чек, сложил его и на ходу убрал в бумажник.

– Я сам донесу.

– Я должна, – без выражения ответила я. – Так положено.

Кивнув, он пошел по направлению к машине.

Мне не нравилось то, что я продолжаю считать его привлекательным. Пока мы шли по парковке, я старалась смотреть куда угодно, только не на него.

Когда я сидела тем вечером в баре, еще не зная, кому он принадлежит, я не могла не заметить, какие разные люди здесь работают. И это заставило меня уважать хозяина бара. Два бармена, Рейзи и Роман, были черными, одна из официанток – испанкой.

Мне нравилось, что Леджер участвует в жизни моей дочери. Мне хочется, чтобы ее растили хорошие люди, и даже притом что я едва знаю Леджера, он кажется очень достойным человеком.

Когда мы подошли к машине, Леджер взял упаковку напитков и поставил в багажник, пока я укладывала остальные покупки на заднее сиденье, рядом с детским креслом Диэм. На полу валялась бело-розовая резинка для волос. Сложив все пакеты, я поглядела на нее несколько секунд и протянула к ней руку.

В резинке застряло несколько русых волосков. Я потянула за них: они были сантиметров по двадцать длиной и точно такого же цвета, как у меня.

У нее мои волосы…

Я услышала, что Леджер подошел ко мне сзади, но мне было все равно. Мне хотелось залезть на это заднее сиденье и сидеть там, рядом с ее креслом и ее резинкой, и, может быть, я бы нашла там еще что-то от нее, что подсказало бы мне, как она выглядит и какой жизнью живет.

Я обернулась, все еще держа резинку в руках.

– Она похожа на меня?

Я взглянула на него. Он смотрел на меня, нахмурив брови. Его рука лежала на крыше машины, и я находилась как бы взаперти между ним, дверцей и продуктовой тележкой.

– Да. Похожа.

Он не сказал, насколько и чем она похожа на меня. У нее мои глаза? Рот? Волосы? Или в целом? Мне хотелось спросить, похожи ли мы как люди, но он же совсем меня не знает.

– А сколько ты ее знаешь?

Он сложил руки на груди и опустил глаза, как будто ему было неловко отвечать на такие вопросы.

– С тех пор как ее привезли домой.

Зависть, бурлящая во мне, казалась буквально зримой. Я с дрожью втянула воздух и, сдерживая слезы, задала следующий вопрос.

– Какая она?

Он тяжело вздохнул.

– Кенна. – Он произнес только мое имя, но ясно дал понять, что хватит вопросов. Отвернувшись от меня, он оглядел парковку. – Ты что, ходишь на работу пешком?

Какая удобная смена темы.

– Да.

Теперь он смотрел на небо.

– Сегодня днем обещали дождь.

– Прекрасно.

– Ты можешь вызвать «Убер». – Он снова взглянул мне в глаза. – А «Убер» уже был, когда ты… – Он не договорил.

– Села в тюрьму? – Закончила я за него, округлив глаза. – Да. «Убер» уже существовал. Но у меня все равно нет телефона, так что я не могу его вызвать.

– У тебя нет телефона?

– Был, но я месяц назад его уронила, а новый купить не могу, пока не получу зарплату.

Кто-то с удаленного пульта открыл машину, стоящую неподалеку от нас. Я оглянулась и увидела, что туда идет Леди Диана с полной тележкой покупок и какой-то пожилой парой. Мы им не мешали, но я воспользовалась предлогом, чтобы закрыть дверцу.

Леди Диана, открывая багажник, заметила Леджера. Схватив один из пакетов, она пробормотала:

– Дебил.

Я улыбнулась. Глянула на Леджера, и мне показалось, он тоже улыбается. Мне не нравилось, что он, судя по всему, не был козлом. Было бы гораздо проще ненавидеть его, если бы он им был.

– Резинку оставлю себе, – сказала я, разворачивая тележку.

Мне так хотелось сказать ему, если он собирается здесь закупаться, пусть в следующий раз привезет с собой мою дочь. Но, когда он рядом, я не могла понять, надо ли мне быть вежливой, потому что он – единственное звено, связывающее меня с дочерью, или же лучше быть грубой, потому что он – одно из препятствий, отделяющее меня от нее.

Наверное, мне пока лучше не говорить ничего, даже если хочется высказаться полностью. Направляясь в магазин, я обернулась на него, а он так и стоял, опираясь на машину, и смотрел мне вслед.

Я зашла внутрь, вернула тележку на стойку, завязала хвост на голове резинкой Диэм и носила его так до конца смены.

18

Леджер

Едва я зашел в бар, как увидел десяток шоколадных кексов.

– Черт, Роман.

Он каждую неделю таскается в пекарню дальше по улице и покупает эти кексы. Только затем, чтобы иметь предлог пообщаться с хозяйкой пекарни, он же даже их не ест. Что означает, задача поедать их остается за мной. Ну и обычно я беру те, что выжили за ночь, для Диэм.

Я цапнул кекс, как раз когда Роман вышел из двойной двери позади бара.

– Почему ты просто не пригласишь ее куда-нибудь? С тех пор как ты ее встретил, я прибавил пять кило.

– Ее мужу это может не понравиться, – сказал Роман.

Ах вот оно что, она еще и замужем.

– Разумно.

– Ты же знаешь, я с ней даже не разговаривал. Я просто покупаю у нее кексы, потому что считаю, она клевая, и,