Пётр Машеров - Владимир Якутов

приема больных она устраивала встречи подпольщиков в своем лечебном кабинете, собирала ценную информацию о фашистах. Галанова вместе с медсестрой Шарковой Марией Филипповной создает запасы медикаментов для нужд подполья и партизан. 16 мая 1942 года Полина Андреевна уходит в партизанский отряд «Дубняка». Чистые душой и светлыми помыслами Полина и Петр самой природой были созданы друг для друга — для семьи и народа. Вскоре Петр Машеров и Полина Галанова стали мужем и женой. Забегая вперед, хочу особо подчеркнуть, что это была чудесная и дружная семья, где гармонично сочетались общие интересы со своим собственным «я». Они пронесли через всю жизнь любовь и ласку, чувство взаимного уважения.

«Если кто думает, что без жены можно достичь успехов,— часто повторял Петр Миронович,— тот глубоко ошибается. Лично я низко кланяюсь Полине Адреевне за ее доброту и терпение ко мне. Без нее не было бы того, чего я добился в своей жизни».

Они прошли еще добрых два километра молча, и вдруг Петр Машеров неожиданно задал вопрос:

— Как ты думаешь, Полина, сколько будет длиться война да нашей полной победы?

— Этого, наверное, дорогой мой Петенька, не знают ни в Москве, ни в Берлине,— уклончиво пожала она плечами и добавила: — А вот что нам трудно и будет еще хуже здесь — я знаю точно. И вообще, сможем ли мы удержаться…

— Подобного не храни даже в уме,— перебил жену Машеров.— Несмотря ни на что, мы одолеем фашизм.

Он обнял Полину и еще раз попросил:

— Выбрось свои сомнения. Как бы ни было трудно, мы выстоим.

— Ладно, Петенька, ладно,— согласилась Полина Андреевна.— Конечно, немцам не удастся поработить нас. Это не случится никогда!

В отряде жизнь шла своим чередом. Возросла его численность и увеличилось количество оружия. Например, пулеметов теперь стало 5, из них один был станковый.

Во взводах появилось по нескольку автоматов. В общем, все бойцы были теперь худо-бедно вооружены. Хотя отряд и был сформирован из мирного населения, дисциплина в его рядах являлась отменной. Все партизаны старательно изучали премудрости военного дела и обращения с оружием, особенно трофейным, тактику борьбы с оккупантами, умение вести себя в самых экстремальных ситуациях. Петр Миронович особо пристальное внимание уделял моральной стороне своих подчиненных.

— Даже маленькая поблажка к себе, — повторял он,— может привести к непоправимой беде. Мы должны быть сильны и духом и телом, знать, что фашисты стараются уничтожить нас не только в открытом бою.

— А каким еще путем? — удивленно спрашивали бойцы.

— Например, засылкой шпиона или вербовкой малоустойчивых,— отвечал командир.— Не сбрасывайте со счетов коварность и хитрость врага.

Вскоре слова эти подтвердились. Один из партизан самовольно ушел из отряда и, выпив самогонки, пытался связаться с полицией, распространяя ложные слухи. Он сразу же был арестован. Последовал весьма строгий приказ:

«25.08.42 г. В целях укрепления дисциплины в отряде и для успешного продолжения борьбы с оккупантами в соответствии с присягой белорусского партизана приказываю:

1. За разложение военной присяги, за морально-политическую неустойчивость, за распространение ложных слухов об отряде, за стремление наладить связь с полицией, за самовольный уход с поста бывшего партизана Полявечко Иосифа Семеновича расстрелять.

2. За болтливость и разглашение некоторых сведений о внутренней жизни в отряде, о месте нахождения отряда и порядка караула партизан Ершов Николай Иванович заслуживает расстрела, но, учитывая чистосердечное признание и обещание искупить свою вину, партизану Ершову Н. И. объявлен выговор с последним предупреждением и в следующей серьезной операции поставить на самое опасное место, этим самым дать возможность оправдать себя.

3. В последний раз предупреждаю весь личный состав отряда — в случае малейшего разглашения военной тайны разгласивший будет немедленно расстрелян.

Командир отряда П. Машеров».

Здесь ничего нельзя ни добавить, ни прибавить. Хочется лишь пояснить, что упомянутый Ершов разглашал тайну не злонамеренно, а просто, будучи в отпуске дома, бахвалился среди женщин и молодежи. А это было строго запрещено. Свидетельством чему является следующий приказ:

«За разговор с посторонней на посту объявить строгий выговор партизану Шинко и начальнику караула Морозову».

Очень нетерпимо и даже сурово Машеров относился ко всякого рода антиморальным поступкам, приносящим партизанам дурную славу. Даже самое незначительное отступление от общепринятых норм поведения каралось очень жестоко. Подтверждением тому следующие два приказа:

«13.10.42 г. За воровство отрядного хлеба и превращение его в самогон, за пьянство и систематическое нарушение воинской дисциплины Кудрявцева Александра Александровича расстрелять».

«23.1.43 г. За воровство женского ридикюля у гражданки д. Голеши, совершенное 16.03.43 г. во время нахождения отряда в д. Голеши, бойца пулеметного взвода Кошемеченко Д. С. расстрелять».

Хочется особо подчеркнуть, что таких приказов было очень мало. Они являлись, можно сказать, исключением в жизни партизан. Главным, самым определяющим являлось — высокий патриотизм, мужество и самоотверженность бойцов отряда и его командиров. Машеров старался отдать должное этой черте своих боевых товарищей. Он их поощрял, награждал, приводил в пример населению, окружая всяческим вниманием.

«За проявленную смелость и мужество,— гласил приказ, подписанный Петром Мироновичем,— в операции по уничтожению ж. д. моста через реку Дриссу объявляю благодарность: Баранову, Кирко, Лавриновичу, Ковалевскому, Сеновец, Кононову Н., Кононову Е., Полетаеву, Хордашу, Альшаникову, Козлову, Галановой, Козловскому С., Коробову, Пузикону, Водневу, Ефременко, Кудрявцеву, Булавскому, Коробову Е., Коваленко Павлу.

Командир отряда П. Машеров».

Награждались часами и другими ценными подарками Шуцкий, Езутов, Ланевский, Кардрюков, Шаркова, Ковалевский П.П., Корякин С. X., Хомченовский В., Алексеев. К правительственной награде были представлены: Огурцов, Шуцкий, Езутов, Ковалевский П., Инсафутдинов, Шаркова, Гигелев Н., Кичасов, Кордюхов, Корякин.

Петр Миронович Машеров был очень внимателен к быту партизан, старался улучшить их питание и отдых, одежду и обувь. Он не прощал здесь никаких оплошностей и нечестности. Стоило снизиться уровню и качеству питания, как последовал строгий приказ.

«За последнее время наблюдается ухудшение в работе кухни. Обеды плохие. Норма хлеба самовольно урезывается. Учет не ведется. Несмотря на предупреждение зам. нач. хозяйства по продовольственной части Гобрусенка Семена, состояние кухни не изменилось, а посему Гобрусенка Семена от обязанностей отстранить и зачислить его рядовым бойцом хоз. части. Назначить зам. нач. хозяйства по продчасти бойца Кудрявцева».

Общаясь близко с партизанами, зная их постоянные заботы, неся вместе с ними все тяготы войны, Машеров сплачивал отряд в единое целое, был его символом и гордостью.

Укрепилась связь партизан с населением. Люди чем могли помогали им: зерном, картошкой, мясом, молоком и другими продуктами. Многие мужчины добровольно создавали дружины самообороны, охраняя свои селения от нападения немцев и полиции. Разумеется, это радовало командира отряда,