Страсть ей к лицу - Ширли Басби

— Что нам теперь делать? Ормсби в бешенстве! Он никогда не простит оскорбления и во всем обвинит меня... то есть нас.

Помня о том, что Хадсон стоит чуть поодаль и слушает, Джулиана увела отца в контору, закрыла дверь и сказала с деланной уверенностью:

— Ты преувеличиваешь. Да, Ормсби был вне себя, но все случившееся — его рук дело, и я уверена, что, хорошенько подумав, он это поймет.

Отец уставился на нее, как на безумную:

— Неужели ты забыла? Мы говорим об Ормсби! Этот человек держит в руках будущее твоей сестры! — Подойдя к заваленному бумагами письменному столу, он уселся и сжал ладонями виски. — Мы погибли. Он обнародует письма или отдаст их Касуэллу. Так или иначе, репутация Талии будет уничтожена.

Он поднял на дочь измученный взгляд.

В его словах было много правды, но Джулиана не позволила себе отчаиваться. С той секунды, когда отец вернулся домой и сообщил, что пригласил Ормсби на ужин, она знала: с маркизом нужно что-то делать. Ее поспешно устроенная вечеринка была тонким барьером, выстроенным на песке, барьером, который не в состоянии сдержать океан, и если что-то не предпринять, причем как можно быстрее, Ормсби утопит всех. Единственное ее утешение заключалось в том, что на этот раз у Ормсби ничего не вышло и он был вынужден ретироваться с поджатым хвостом. Однако это ненадолго, безжалостно напомнила она себе. Он вернется, и в следующий раз они так легко не отделаются.

Джулиане было нечем утешить отца, и, предоставив его собственным мрачным мыслям, она отправилась к Талии. Сестре не терпелось узнать, что произошло, и Джулиана не желала оставлять ее в неизвестности.

При виде Джулианы Талия встрепенулась, побледнела и, глядя на нее огромными глазами, опасливо спросила:

— Он уехал?

Джулиана с деланной улыбкой подошла к кровати, села и, откинув со лба Талии волосы, прошептала:

— Да, маркиза здесь больше нет. Ты спасена.

Талия опустилась на груду подушек.

— Я так испугалась! Когда Сирена и Маргарет поднялись наверх и передали его слова и ответ миссис Мэнли, я так испугалась! Я боялась, что он захочет подняться ко мне.

— Можно подумать, мы бы это допустили! — воскликнула Джулиана, пытаясь оценить состояние сестры.

Жар спал несколько дней назад, и хотя Талия выглядела слабой и бледной, красные пятна уже порозовели. Сестра похудела, как от болезни, так и от волнения, глаза ввалились, но она явно была на пути к выздоровлению.

Талия закрыла глаза. По щекам ее катились слезы.

— Это все я! Бедный папа так сердит на меня, и хотя ты ничего не сказала, я знаю, ты разочарована и стыдишься меня. Если бы только я не оказалась такой глупой... — Она сдавленно всхлипнула. — Я недостойна счастья. Недостойна стать женой моего дорогого Касуэлла и заслуживаю того, чтобы моим мужем стал зверь вроде Ормсби.

— Ты, несомненно, достойна мужчины, которого любишь, и я ни за что не позволю тебе выйти замуж за злосчастного маркиза, — успокоила сестру Джулиана. — Ты вовсе не была глупа, и я тебя не стыжусь! Не могу притворяться, будто мы с папой не сердимся, но мы любим тебя и простили, как только узнали о письмах. Он, как и я, знает, что ты молода, не слишком опытна, и Ормсби этим воспользовался. — Проведя пальцем по щеке Талии, она добавила: — Что бы ты ни сделала, мы никогда не перестанем тебя любить. И никогда не будем стыдиться.

Глаза Талии распахнулись.

— Ты считаешь, что мне следует отказать Касуэллу и выйти за Ормсби? Если бы я это с-сделала, т-ты вернулась бы в свой уютный домик, а папа вновь зажил прежней жизнью. Брак с Ормсби б-будет достойным наказанием за мою глупость.

— В жизни не слышала такого вздора! — воскликнула Джулиана и поспешно взяла руку Талии. — Послушай, милая. Да, ты натворила глупостей, но будь Ормсби человеком чести, ничего бы не случилось. Клянусь тебе, мы найдем выход из этого кошмарного переплета.

— Не вижу как, — вздохнула Талия, — Пока мои письма у Ормсби...

Она снова всхлипнула и отвернулась.

Если бы Джулиана в этот момент могла схватить шпагу и проткнуть Ормсби, она так и сделала бы. До этой минуты она никогда не испытывала такой беспомощной ярости или желания покалечить человека. Пытаясь сохранять внешнее спокойствие, она поднялась, коснулась губами лба Талии и тихо сказала:

— Ты совсем раскисла из-за болезни. Желаю тебе увидеть во сне Касуэлла, а Ормсби предоставь мне.

Легкий кивок Талии вовсе не был ободряющим, но Джулиана знала, что сейчас ничего невозможно сделать. Неслышно прикрыв за собой дверь, она вышла в коридор.

Она храбрилась ради Талии и отца, но сомнения в собственной способности привести все к счастливому концу, даже с помощью Ашера, угрожали уничтожить ее. Отец и сестра сходили с ума от тревоги, а она не могла видеть, как они страдают. Больше так продолжаться не может. Необходимо что-то предпринять... и поскорее.

Джулиана так погрузилась в невеселые мысли, что сначала не услышала тихого стука в дверь. Только через несколько минут она очнулась и поняла, что пришел Ашер.

Вскочив, она подбежала к стеклянной двери, открыла ее и втащила Ашера в полутемную комнату.

— Вас никто не видел? — встревожено спросила она, выглянув в сад.

— Вряд ли. Я был очень осторожен.

— А ваша лошадь? Если ее найдут, посыплются вопросы.

— Я знаю, что делаю, милая, — вздохнул Ашер. — И позаботился о том, чтобы меня никто не заметил. Оставил лошадь надежно привязанной в полумиле отсюда, а сам добрался до дома пешком.

В библиотеке горела только одна свеча. Благодаря любви мистера Керквуда к книгам библиотека была самой роскошной в доме комнатой. Дубовые книжные шкафы от пола до потолка тянулись по трем стенам помещения. Четвертая была занята камином и стеклянными дверями. Шкафы были уставлены книгами в кожаных переплетах, а на полу лежали два больших шерстяных ковра с изысканными узорами в кремовых, золотистых, зеленых и розовых тонах.

Однако Ашера не интересовали книги. К его досаде, его все больше тянуло к Джулиане. Вспоминая минуты в лесной хижине, он ощущал, как сильно бурлит в его жилах кровь. Его тянуло к Джулиане, и ему хотелось узнать, что она чувствует по отношению к нему.

Сегодня она выглядела необычайно хорошенькой в своем абрикосовом платье. Цвет оттенял и подчеркивал глубину ее глаз и соболиную роскошь волос. Взгляд Ашера остановился на ее соблазнительных губах и скользнул к скромному вырезу платья. Джулиана красавица, а он мужчина из плоти и крови — неудивительно, что его влечет к ней.

Равнодушная к плотоядному блеску глаз Ашера, Джулиана прикусила губу и спросила:

— Значит, вы уверены, что вас никто не видел?

— Никто, — нетерпеливо отмахнулся Ашер и, схватив ее за руку, подвел к дивану.