Неродная сестра мажора - Злата Романова

верю, что допустила, что ответила ему, но и остановиться уже не могу.

— Нет, — шепчет непослушный язык и… я тону.

Потому что Кир не из тех, кто мучается муками совести. Что он хочет — берет. А я только что дала понять, что не буду сопротивляться.

Глава 17

От ее вкуса вштыривает похлеще, чем от любой адреналиновой херни, что я творил в прошлом в погоне за острыми ощущениями. Сердце стучит, как отбойный молоток, а дышать я тупо забываю.

Ебать… Да, это не сон. Не очередные блядские фантазии о том, чего никогда не было. Потому что прямо сейчас в моих руках настоящая Ася и она целует меня так, словно ее голод не меньше, чем мой.

Моя девочка! Сладкая, безбашенная…

Я и не подозревал, что в ней это есть, но как же меня заводит! Ее нетерпеливые руки, цепляющиеся за мою футболку, в попытке пробраться под ткань, острые зубки, прикусывающую мою губу, умоляющее хныканье, вырывающееся из горла и призывающее действовать быстрее.

— Кир, Кир, Кир…

Она повторяет мое имя, как молитву, и я, бля, просто тащусь! Такое ощущение, что спущу в штаны от одного только осознания того, как сильно она этого хочет. Моя девочка готова, чтобы ее трахнули, буквально жаждет этого. Об этом говорят ее стоны и жадные поцелуи, движение ее бедер, которыми она прижимается к моему паху в поисках трения.

— Чего ты хочешь, Ася? — рычу в ее ключицу, прикусывая зубами тонкую кожу, отчего она тоненько вскрикивает. — Скажи мне!

— Кир… — задыхается она, широко раскрыв глаза и приоткрыв свои маленькие пухлые губки. — Кирилл… Пожалуйста!

Ее пальцы впиваются в мои плечи и она стоит на цыпочках, повиснув на мне, чтобы дотянуться, но даже так мне приходится наклоняться, потому что она чертовски крошечная. Моя мелочь… С легкостью подхватываю ее под бедра и она тут же обнимает меня ногами, шипя, когда мой член давит на ее киску.

— Этого ты хочешь? — спрашиваю, жестко толкаясь в нее сквозь ткань наших с ней штанов. Она зажмуривает глаза и прикусывает губу, не отвечая на вопрос. — Нет? Ладно. Тогда, может быть, этого?

Нежно целую ее в подбородок, спускаясь губами ниже, к тонкой шее, где едва не оставляю засос, метя ее для всех окружающих, но останавливаясь в последний момент. Пиздец, как сложно держать себя в руках, но только ее полная капитуляция и прямая просьба заставят меня сегодня раздеть ее, беря то, что всегда было моим, но что я не смел трогать. До этого дня.

Ася выгибается и крепче сжимает руки и ноги вокруг меня.

— Пойдем в спальню, Кир… — выдыхает она, прежде чем засосать кожу под моим подбородком, сводя меня с ума своими влажными и мягкими губами.

Я несу ее к ней в комнату, так как всегда хотел осквернить ее радужные светлые простыни и окрестить кровать своей невинной девочки, когда заберу ее девственность. Потому что я знаю, что это так. Я буду ее первым и планирую остаться единственным. Я уверен, что моя девочка не отдала еще другому то, что принадлежит мне.

— Хочу раздеть тебя, — шепчу в ее кожу, распахивая дверь ее комнаты и направляясь к кровати. — Ты позволишь мне, Ася?

Она замирает, когда я кладу ее на кровать, нависая сверху, и смотрит на меня с сомнением, медленно отображающимся на ее выразительном личике.

— Кир, я… Я… Что мы делаем? — нерешительно шепчет она, беспомощно оглядываясь по сторонам и кажется, впервые осознавая, что мы действительно уже дошли до постели.

— То, чего нам хочется, — отвечаю честно, склоняясь и снова целуя ее в губы. — Я так долго мечтал об этом, Ася. Я без ума от тебя! Разве ты не чувствуешь этого?

Ее глаза ищут мои и когда наши взгляды встречаются, я чувствую, словно она пытается заглянуть в мою голову и что бы она не увидела на моем лице, видимо это ее убеждает, потому что Ася вздыхает и снова смотрит на мои губы.

— Я не делала этого раньше, — тихо говорит она, капитулируя.

— Я знаю, мелочь, — с нежностью чмокаю ее в нос. — Я сделаю тебе очень хорошо.

Она закрывает глаза и краснеет, доверчиво кивая, и это настолько пробирает, что у меня дыхание застревает в горле. Я все еще не могу поверить, что это реальность. Что все оказалось так просто и она не убежала от меня с криками, что я сумасшедший извращенец. Мне хочется сказать, что я люблю ее, но я, блядь, не могу! Поэтому целую, сначала нежно, а потом, все больше поддаваясь нашей общей жажде, жестче и глубже. Это откровенно, мокро и ни черта не красиво. Я практически трахаю ее рот свои языком и она не отстает, хотя и делает это неумело, отчего моя грудь раздувается от удовлетворения и гордости. Мысль о том, что она настолько неопытна, заставляет собственника во мне мурлыкать от удовольствия.

— Ты можешь меня раздеть, — шепчет моя девочка, когда я отрываюсь от ее рта, чтобы вдохнуть побольше воздуха в легкие.

Я не спрашиваю дважды. Тяну вверх ее большую домашнюю футболку, шумно втягивая воздух сквозь зубы, когда вижу, что она без лифчика. Ее грудь маленькая, но круглая, удивительно аппетитная и нереально мягкая, когда я, не устояв перед искушением, обхватываю ладонями светлые полушария, едва успев отбросить снятую футболку в сторону, и мну ее, обхватывая двумя пальцами затвердевшие в идеальные выпуклые кружочки соски.

— Ах… — всхлипывает она, когда я сжимаю и немного выкручиваю эти розовые ягодки, выгибая спину.

Наклонившись, лижу один, зажимая его между большим и указательным пальцем, а потом щелкаю по нему языком, из-за чего Ася громко стонет, вцепившись пальцами в мои запястья. Мне ужасно хочется их пососать, но и поиграть с ней, заставляя умолять, хочется не меньше, так что я продолжаю. Лижу сначала изгиб груди, доходя до ореолы, потом щелкаю по возбужденному соску и снова отступаю к мягкой плоти, впиваясь в нее губами и оставляя засос.

— Кирилл, ну пожалуйста!.. — умоляет девочка, тяня меня за волосы и пытаясь направить голову к своим сосочкам.

— Что, Ася? — дразню ее. — Чего ты хочешь?

— Возьми их в