Кардиограмма страсти - Молли Эванс

День показался долгим и трудным. Вики старалась держать себя в руках. Это был один из тех болезненных часов, конец смены, когда приходилось работать в полную силу, едва успевая переставлять ноги, и каждое движение давалось с трудом.

Наконец все пациенты были осмотрены, и клиника успокоилась до следующего утра. Вики зевнула и сама удивилась этому, прикрывая рот рукой.

– Вымоталась, да? – спросила Тили, собирая вещи.

– Точно.

Вы с Мигелем работаете на износ. Вы готовите этот благотворительный вечер, а заодно работаете по восемь часов в день. – Она в удивлении покачала головой. – Это хорошо, что вы оба молоды.

Они поболтали еще пару минут, пока расходился остальной персонал.

– Однако поскорее бы все осталось позади. Клиника получит статус некоммерческой организации, и все пойдет как по маслу. Мигель сможет уйти в университетскую больницу, и все будут счастливы.

Она вздохнула, подумав об этом. Его работа и его присутствие здесь никогда не будут забыты. В этом она была уверена.

– А как насчет тебя? – спросила Тили.

– Что насчет меня?

– Ты упомянула клинику и Мигеля, но не сказала, что ты сама будешь делать после того, как все закончится. Ты останешься?

Секунду или две Вики думала. Что она намеревается делать? Она изменилась с того дня, когда впервые вышла на работу.

– Я вернусь в понедельник, как и все остальные, и буду готова и дальше заботиться о людях. – Она обняла маленькую женщину за плечи одной рукой. – Это то, что делают такие, как ты, Тили, и я. Мы заботимся о людях, верно?

Тили погладила ее по руке:

– Верно. Увидимся утром.

Неужели все может быть так просто? Мигель не должен был слышать разговора между Тили и Вики, но он слышал. Он вернулся домой и задержался перед дверью, когда чувства, которые он прятал, вырвались наружу. Уверенность в голосе Вики была неподдельной, таким глубоким было ее убеждение, что он должен верить в нее так же, как она верит в него.

Он согнул пальцы и, запустив руки в волосы, потянул, пока ему не стало больно. Он не знал, что делать. Поддаться страсти, которую он испытывал к Вики, было бы так легко и приятно, но как он мог любить ее, не будучи в состоянии что-то предложить ей, ничего из того, что она уже имела. Лгать себе и ей – это значит довести их обоих до беды и причинить Вики еще больше боли. Ложь. Она всегда приводит людей к беде, и он не выносил ее. Ложь убила его младшего брата.

Он закрыл глаза, и образ умирающего брата снова возник перед ним, словно открыли рану и выпустили наружу боль. Он никогда это не преодолеет, он знал это. Семейные события, взгляд других людей, объятия, которые ушли навеки, все вернулось, чтобы мучить его. Именно поэтому он попросил Вики, чтобы она пошла с ним на вечеринку и создала преграду между ним и его семьей. Но все обернулось не так, как он планировал. Это только дало ему шанс влюбиться в женщину, которую он никогда не получит.

Голос, который звучал в его памяти, как будто снова раздался в комнате и окутал его теплом и покоем.

«Это была не твоя вина. Это была не твоя вина, брат».

Боль в сердце Мигеля была такой, что казалось, он мог бы умереть, дыхание прерывалось. Если бы в него пустили стрелу, его сердце не могло бы болеть меньше. Слезы, которых он не знал так много лет, наполнили его глаза, и он судорожно вздохнул.

«Отпусти меня, брат, просто отпусти меня».

Он посмотрел на браслет на левом запястье и сморгнул, чтобы смахнуть слезы. Браслет был символом, и каждый, кто знал его, знал о его вине, знал о цепях, сковывающих его с прошлым. Он никогда его не снимал. С той ночи много лет назад. Металл, который всегда жег его кожу, теперь казался прохладным.

Пока эхо голоса Эмилио звенело в его ушах, он вышел в коридор и остановился у фотографии брата. Воспоминания детства пронеслись в его голове. Он положил пальцы на левую руку, на тепло серебра, и снял браслет. Пока он смотрел на фотографию, боль в его сердце начала стихать, сменяясь теплым биением крови, которого он не испытывал так давно. Он повесил браслет на рамку фотографии.

Больше он был ему не нужен.

Вики сняла на ночь номер в отеле, что было традицией для каждого благотворительного вечера, на которых она бывала. Если ей понадобится уединиться, она может пойти в свой номер, а когда событие растягивается на всю ночь, гораздо проще сесть в лифт, чем пытаться вести машину в дорогом платье и туфлях на шпильке.

Она закончила последние приготовления к вечеру, а потом некоторое время посвятила самой себе. Сегодня вечером ей придется встретиться с таким количеством людей, что ее внешность должна быть безупречна. А это требует определенных приготовлений. И поскольку вечер был посвящен клинике Мигеля, он, без сомнения, встретится с ее отцом. Было несколько ключевых моментов, в которые она хотела посвятить Мигеля и которые могли помочь и с будущим клиники.

Она испытывала беспокойство, но совершенно другого рода. Каким будет Мигель на этом вечере – теплым и дружелюбным или холодным и отчужденным – она себе не представляла. В любом случае сегодня он увидит женщину. Хотя для него она всегда будет Вики. Но на этот раз на виду будет Виктория. Сегодня станет ясно, действительно ли у них есть шанс быть вместе. Если он сможет принять ее происхождение, значит, все возможно. Если нет – между ними все будет кончено.

Она сунула в крошечную сумочку несколько вещичек и карточку-ключ. Сумочка подходила к ее платью. Вики осмотрела себя в зеркало. Платье было еще одним творением ее брата, и, как обычно, он не потратил на него слишком много ткани.

Успокоив дыхание, Вики зажгла ночник у кровати и покинула комнату, чтобы посмотреть, что приготовила для нее судьба в бальном зале.

Смокинг был слишком тесен. И кто в здравом уме придумал пояс-кушак? Туфли выглядели неплохо, но это тоже была напрасная трата денег. Неудивительно, что у женщин свои отношения с высокими каблуками, они их и любят и ненавидят. Мигель стоял в туалетной комнате, которая была размером почти с его бунгало. Глядя в зеркало, он сдвинул галстук немного влево, затем вправо. Пора идти, если он вообще намерен быть на этом вечере. Он приехал пораньше, чтобы помочь Вики с последними приготовлениями, но она, очевидно, уже приходила и снова ушла, оставив ему томительные минуты ожидания. Он прогулялся по изысканному садику, чтобы убить время, но в нем кипело возбуждение, он нервничал, и эти чувства не так легко было успокоить.

Слишком многое зависело от успеха этой ночи, и что угодно могло пойти не так. Может быть, посещение бара успокоит его нервы. Он вернулся в холл, и его туфли заскрипели по плиточному полу.

– Доктор Торрес! – Знакомый женский голос позвал его. Улыбка, казалось, выпорхнула из его груди и поднялась к лицу. В отель входили Карлос с родителями.

Он поздоровался и поцеловал Присциллу в щеку.