Белгравия - Джулиан Феллоуз

– Анна, я… – самым елейным тоном пролепетал Джеймс.

– Не желаю с тобой разговаривать, – прошептала она, готовая немедленно убежать прочь.

– Но ведь сама ты знала, что он здесь будет? – спросил Джеймс. – Почему же мне не сказала?

Анна замялась. Она не умела лгать. В отличие от своего мужа. А тот продолжил, распаляясь от удачно найденного довода:

– Ты рассчитывала увидеть его. Понятное дело, тебя удивило, что я знаю Чарльза, но ведь ты-то ожидала, что он придет. Иными словами, ты ослушалась моих указаний и все рассказала хозяйке этого дома.

– Говори тише, – прошипела Анна, видя, как несколько гостей повернулись в их сторону.

– Я думал, мы договорились. – Шея Джеймса снова побагровела.

– У тебя нет морального права читать мне нотации, – парировала Анна и развернулась, чтобы уйти. – Ты скрывал от меня, что работаешь вместе с нашим внуком.

– Я с ним не работаю. Не совсем так. Я вложил средства в его дело. Помог мальчику советом. Неужели ты считаешь, что София была бы против?

– Мистер Тренчард! Вот вы где! Я вас искал, – послышался вкрадчивый голос преподобного мистера Белласиса. – Позвольте же познакомить вас с моим сыном, мистером Джоном Белласисом.

Джеймс ничего не мог понять. Что означало присутствие здесь Чарльза Поупа? И почему Стивен Белласис всеми силами старается представить ему своего сына? Может быть, все уже знают, что София приходилась Джеймсу дочерью? Что у него с лордом Брокенхёрстом общий незаконнорожденный внук? Сердце бешено колотилось в груди Тренчарда, когда Джон шагнул к нему и протянул руку.

А леди Брокенхёрст тем временем ходила с Чарльзом от одного гостя к другому. Казалось, она не может удержаться от того, чтобы не похвастаться юношей, и будь она менее сдержанна, возможно, призвала бы всех к молчанию и объявила о его присутствии во всеуслышание. Вместо этого она водила Поупа, как жеребца, победившего на скачках, и молодой человек останавливался, улыбался и любезно кивал, когда она бомбардировала его многочисленными именами и титулами. Всем, кто хорошо знал леди Брокенхёрст, картина представлялась странной. Каролина была не из тех женщин, которые продвигают своих фаворитов, находят гадких утят, а потом выдают их миру в виде прекрасных лебедей. Начинающий коммерсант мистер Поуп казался вполне славным юношей, и никто не желал ему зла, но что задумала леди Брокенхёрст, превознося добродетели этого скромного торговца хлопком?

Поскольку уйти домой Анна не могла, ей оставалось только перемещаться по залу, заводить светские разговоры и тянуть время, пока не придет пора откланяться. Если покинуть Брокенхёрст-Хаус в разгар суаре, то это неизбежно вызовет сплетни, а сплетни – последнее, что сейчас нужно было Тренчардам.

Леди Брокенхёрст представляла Чарльза многим значительным лицам. «Какой очаровательный юноша! – думала Анна. – Выдержанный, образованный и, похоже, скромный и добрый. Преподобный мистер Поуп с женой не просто дали Чарльзу образование, но и научили его хорошим манерам. Как бы любила сына София!» Анна просияла гордостью, но тут же одернула себя. Чем ей гордиться? Бабушка, отдавшая внука на воспитание в чужую семью…

А Джону тем временем нестерпимо хотелось отделаться от общества этого вздорного невысокого человечка, который упорно – и весьма пространно – объяснял ему хитросплетения своих деловых операций в Ист-Энде. Конечно, Джона интересовали деньги как таковые, но прилагать усилия, чтобы их заработать, – нет, это его не привлекало. Зачем трудиться, если ему и так уже улыбнулась удача: со временем он непременно унаследует титул и значительное состояние. Пусть отец, который сам начисто лишен способности зарабатывать деньги, восхищается деловыми людьми, но для Джона все обстоит иначе. Ему нужно только подождать. И кто станет осуждать юношу за то, что он развлекается в ожидании богатства? Азартные игры не слишком привлекали Белласиса-младшего, тем более что он имел перед глазами печальный пример отца. Джон питал слабость к женщинам и был большим ценителем красоты. Вне светского общества устроить себе подобное развлечение было сравнительно просто, пусть и накладно. Что же касается респектабельных дам, то тут он склонялся к когорте замужних. Легче всех сдавались скучающие жены, и впоследствии забота о репутации мешала любовницам требовать от Джона больше, чем он был расположен им дать. Угроза скандала крепко держала в рамках даже самых строптивых женщин.

Грядущая помолвка с Марией Грей не особенно повлияла на поведение молодого повесы. Да, Мария была чудо как хороша, и Джона это радовало. Но, по правде сказать, она оказывалась все более и более требовательной и даже – он не мог точно подобрать слово – более интеллектуальной, что ли, чем ему раньше казалось. Молодой человек начинал подозревать, что нареченная находит его – опять-таки, подходит ли здесь это слово? – неинтересным. И это уязвляло тщеславие юноши: еще бы, какая-то девчонка считает его, Джона Белласиса, одного из самых завидных женихов Лондона, скучноватым! Именно поэтому, хотя Мария тоже присутствовала на вечере и он ежеминутно рисковал нарваться на неприятности, Джон не мог оставить без внимания столь явные прелести Сьюзен Тренчард.

Сьюзен вела оживленную беседу с каким-то дипломатом из страны, о которой никогда прежде не слышала, и вдруг заметила, что Джон следит за ней. Тот подмигнул молодой женщине, и, конечно, Сьюзен следовало бы осудить его, но выразить неодобрение было трудно, и она начала хихикать. Ее собеседник сперва был озадачен, а затем, заметив топтавшегося позади Джона, оскорбился. Коротко извинившись, посланник пошел прочь.

– Мы снова встретились, – сказал Джон, подходя к Сьюзен поближе.

– И правда, мистер Белласис, – улыбнулась она, и ленточки в волосах дрогнули от восторга. – Ну вот, теперь вы заставили меня обидеть милейшего барона, не помню, как его там. А я ведь вела себя совершенно благопристойно.

– Ручаюсь, что ваше поведение всегда благопристойно, – рассмеялся Белласис и вдруг воскликнул: – Скорее! – Он потянул Сьюзен за дверь, в карточную комнату, где было гораздо менее многолюдно, чем в покинутой ими гостиной. – К нам приближался один страшный зануда, в прошлый раз я целых полчаса пытался от него вырваться.

Сьюзен проследила за его взглядом.

– Вообще-то, этот зануда – мой свекор.

– Как вам не повезло! – рассмеялся Джон, и она невольно рассмеялась вслед за ним.

– Знаю я таких людей, как вы, мистер Белласис. Заставляете бедных женщин говорить вещи, которые они говорить совсем не собирались.

– Это еще что! Я надеюсь, что также смогу заставить вас делать вещи, которые вы совсем не собирались делать.

Произнося эти слова, молодой человек пристально смотрел Сьюзен прямо в глаза, так что ей начало казаться, будто она погружается в какую-то очень глубокую пучину. Джон мысленно спросил себя, стоит ли ему предпринимать дальнейшие шаги. Он склонялся к тому, что для одного вечера уже вполне достаточно. Сьюзен была хорошенькой и при этом вовсе не казалась неприступной, но спешить ни к чему. За все время их разговора она лишь мельком упомянула мужа, следовательно, ее с уверенностью можно было отнести к категории скучающих жен. Но сейчас лучше было разойтись. Нет смысла давать повод для толков, когда еще ничего не произошло.