Убийство в заброшенном подземелье - Андрей Волковский

за указания он не стал. Каков привет, таков и ответ. Настроение стремительно портилось. Самое то для встречи с пятью десятками страдающих душ.

За третьей дверью по левой стороне располагался зал, немного похожий на ту галерею, откуда достали картины. Примерно такая же ширина, светло-серый камень стен. Так же развешаны светильники – те же самые или очень похожие. Так же стоят по центру массивные деревянные скамьи, только колонн не хватает, но на полу, на тех местах, где они должны быть, начерчены мелом прямоугольные контуры. Скай разглядел и отметки на стенах – там, где в галерее висели амулеты. Больше тянуть время не получалось, пришлось обратить внимание и на экспонаты чудовищной выставки.

Картины висели так же. От самой древней у входа и, наверное, до самой свежей в конце. Скай прошел к пустому месту, где должна была висеть шестая картина из новых. Сделал несколько шагов – к седьмой. В прошлый раз он проходил по галерее от конца к началу. Рассматривал платья. На том полотне, что перед ним, должна быть девушка в бледно-розовом. Они все в светлых платьях – может быть, для того, чтобы кровь смотрелась живописнее? Цвета иногда повторяются, но отделка и фасоны разные. По последней на тот момент моде. Не дешевые, но и не запредельно шикарные.

Скай снова задумчиво посмотрел на картину.

– Что-нибудь вспомнили? – голос Рисса прозвучал над самым ухом.

Скай едва сдержал ругательство. И со стыдом обнаружил, что успел моментально выставить защитный купол. Теперь уже не получится притвориться, что вовсе не испугался. Рисс, впрочем, насмехаться не стал. Стоял себе рядом, терпеливо ждал ответа.

– Еще и не начинал вспоминать, – буркнул Скай. – Но вопрос уже возник. Все девушки немного похожи друг на друга. Это точно не случайность. И все к тому же в модных светлых платьях – вряд ли он дожидался, пока выбранная жертва купит себе подходящее платье, чтобы тут же ее похитить и убить, правда? К тому же наряды недешевые, а ежегодные исчезновения девушек из богатых семейств уже давно привлекли бы внимание, не ваше – так Тайной Службы. Или я чего-то не знаю?

– Чего-то вы обязательно не знаете, – подтвердил Рисс. – Но эти исчезновения прошли мимо всех. Мы только в этом году начали пристально учитывать всех пропадающих в Лареже людей, независимо от сословия, в связи с известным вам инцидентом. Но, конечно же, приличные девушки здесь не теряются бесследно каждый год. Их почти всегда ищут с большим шумом. И очевидно, что эти девицы не покупали себе такие платья. Мы опознали последнюю жертву. Ее звали Анелисса, она дочь торговца овощами. Когда она пропала, на ней было простое темно-зеленое платье и коричневая шаль. И еще взгляните на пятна на платье. Вот здесь, вот тут и тут кровь проступает так, будто под одеждой глубокие порезы. Когда их нанесли, этого корсажа на жертве не было. Его точно надели позже. И вот от этих травм одежда бы наверняка порвалась. Убивал он медленно, а в эти платья наряжал своих жертв в последний день, а может, даже в последнюю пару свечек.

Скай вздохнул и продолжил свою мысль:

– Получается, что он сам выбрал для них эти платья. Но ведь такие не купишь в лавке с готовой одеждой и не достанешь из бабулиного гардероба. Это модные платья, и кто-то их для него шьет. Уважающий себя портной не примется за работу, не обмерив клиента со всех сторон, я это недавно уяснил. Заказчика, который пришел с мерками, но без супруги, портной, может, и не погонит прочь, но запомнит-то наверняка?

– Будем искать, – одобрил Рисс.

– Но получается, что я ничего полезного не расскажу вам о пропавшей картине. Платье там было белое, вроде бы бальное, с открытыми плечами и широким кружевом по подолу. Пояс, шитый мелким жемчугом. Но если платье выбирал убийца, то о жертве это не говорит ровным счетом ничего. В лицо я не смотрел. Волосы каштановые, не длинные, чуть-чуть пониже плеч. Что еще?

– Фон, – подсказал Рисс.

– Такой же, как на той картине, – показал Скай на полотно номер пять, – багровые и фиолетовые сполохи, широкими длинными мазками. Видимо, тот вариант ему понравился и он попытался его повторить.

– Глаза, – снова подсказал бородатый волшебник.

– Не знаю, – развел руками Скай. – выше подбородка я не смотрел.

– Я видел, – негромко, но решительно вмешался Ник. – Глаза у них у всех карие, и эта не исключение. Карие глаза с янтарными крапинками. Волосы чуть ниже плеч, не вьющиеся, но и не прямые, так, с волной. Она была старше остальных, ну или просто хуже выглядела. И она злилась. Они все боятся и просят о жалости. Кроме пропавшей и вон той блондинки на древнем холсте.

Травник указал на одну из старых картин.

– Они сильные. Не знаю, может быть, он потому и забрал ее, что в ней сохранилось немного больше личности и она могла бы его узнать?

Рисс быстрым шагом перешел к старой картине, на которую указывал Ник. Остальным ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. На вид картина мало отличалась от остальных. Скай пересилил себя и посмотрел прямо в перекошенное лицо призрака.

Девушка на холсте была красива, это он даже не увидел – понял с отчетливой, пусть и иррациональной уверенностью. Разглядеть в ней красоту сейчас было невозможно.

Призраки в принципе нередко бывают не целой душой, а будто бы обрывком, самым сильным чувством умирающего. Каким бы ни был человек при жизни, после смерти его призрак словно бы не вмещает всю сложность характера. Призрак не развивается, не излечивается, не копит свежие воспоминания. Он только медленно разрушается, и если поначалу еще очень похож на самого себя, в одном-единственном настроении, притом чаще всего скверном – от радости призраками не становятся – то с годами и столетиями от него остается все меньше. Древний призрак – почти всегда просто отражение единственного стремления. Даже если призрак вселяется в чужое тело и обживается в нем на долгие годы, потом меняет его на новое и проживает таким образом с десяток жизней, медленного распада души ему все равно не избежать. А уж от этих убитых с чудовищной, изощренной жестокостью и прикованных к холстам несчастных было бы наивно ожидать даже проблеска разума. Только страдание и ненависть к убийце.

Глава ларежской Гильдейской Охраны наивным не был. Он постоял, что-то прикидывая, и решительно отвернулся от холста.

– Бессмысленно. Увы, если она даже сможет назвать нам имя убийцы, это будет не то имя, которое нужно сейчас.

– Но может быть, личность первого злодея как-то поможет найти и его последователя? – осторожно предположил Скай.

– Эту версию мы начнем разрабатывать, если все прочие