Железное сердце. Книга 2. Тайна замка Морунген - Варвара Корсарова

Он болтал как по писаному, при этом его глаза смотрели на меня оценивающе и серьезно, а пальцы мяли поля шляпы.

— Идемте, провожу вас к барону или мажордому, — сухо сказала я.

Гаспар Тейфель вызвал у меня смешанные чувства. Мне понравилась его приятная внешность и располагающие манеры. В то же время его одержимость мастером Жакемаром вызывала неприятное удивление. Да и знакомство с Кланцем тоже как-то настораживало. Как и его слишком внимательный взгляд, как и легкая нервозность…

Ох и темная лошадка, этот Гаспар Тейфель… уж не сам ли знаменитый вор Горностай к нам пожаловал в этом новомодном сюртуке и шляпе?

Я критически посмотрела на Гаспара. Он истолковал мой взгляд верно.

— Вы не подумайте, я не псих и не преступник, — улыбнулся он, как мне показалось — искренне. — Барон меня ждет. Он старый солдат, умный и подозрительный, и не стал бы приглашать к себе кого попало, верно? Меня многие знают, что в столице, что в провинции. Надеюсь, письмо от мастера Кланца станет рекомендацией для вас. Я не прочь подружиться с вами, госпожа Вайс. Мне кажется, у нас есть общие интересы.

— Со всем уважением, это несколько самоуверенно с вашей стороны — говорить о дружбе после минуты знакомства, — ответила я невежливо. В моем теперешнем настроении я не жаждала заводить новых друзей, и уж тем более не стремилась флиртовать.

— Виноват, простите, — он покаянно развел руками и больше не делал попыток подобрать ко мне ключик.

Я отвела его на второй этаж и там передала мажордому. Господин Отмар увел запоздавшего гостя к барону, а я отправилась проведать госпожу Шварц. Шла через самые безлюдные переходы, чтобы не наткнуться ни на кого из гостей.

Письмо от мастера Кланца жгло карман. Тяжесть конверта намекала, что мастер не ограничился парой строк с приветами. Как ни велик был соблазн ознакомиться с содержимым, делать этого я пока не стала: помнила, как рассердился барон, когда узнал, что я столковалась со старым мастером за его спиной.

Госпожу Шварц я нашла за чтением молитвенника, одетой к выходу.

— Ну? Как мне доложили, развеселая компания уже тут? — спросила она, не поднимая глаз от книги.

— Да, гости прибыли. Им передали, что вам нездоровится и вы не можете приветствовать их, как подобает хозяйке.

Она нетерпеливо махнула ладонью.

— Выйти все равно придется. Я спущусь к обеду. Как они вам, Майя? Эти… девицы?

— Красивые, — я безразлично пожала плечами.

— Ну еще бы, — в ее голосе звучало отвращение, и это принесло мне некоторое удовлетворение. Не у меня одной затея с невестами вызывает недобрые чувства.

— Буду вас сопровождать. Я ведь теперь ваша компаньонка.

— Как хотите, — сухо ответила она, поднялась и накинула на плечи праздничную кружевную шаль.

«До чего странный прием, — размышляла я по пути. — Всем не по себе, все нервничают, все огорчены. Госпожа Шварц. Юные гостьи. Подозрительный визитер Гаспар Тейфель. Я… Полковник? Расстроен ли полковник?»

Увы, даже мой дар не мог мне этого подсказать.

Хозяин дома и новоприбывшие коротали время до обеда в малой гостиной. Эта комната была типичной для замка Морунген, но все же более уютной, чем остальные его помещения. Имелась в этом и моя заслуга. Уж я постаралась, чтобы горничные привели ее в божеский вид.

Здесь стояла старая, но крепкая мебель, благородное дерево оттеняли бархатные портьеры изумрудного цвета и кресла с обивкой в тон.

Стены украшала цветочная резьба с медными вставками. Но стоит приглядеться, и понимаешь, что у каменных роз вместо соцветий — черепа. Как только заметишь эту деталь, словно прозреваешь и видишь, что резчик исхитрился спрятать в узоре и многое другое. Например, безобразные рожицы кобольдов. Они открывались только с определенного угла, а иначе маскировались под листья.

Помнится, однажды я полдня провела, водя носом вдоль стены в поисках новых сюрпризов.

Именно этим и был занят генерал-дипломат Зебальд Вундерлих и его дочь. Когда мы появились в гостиной, они таращились куда-то под потолок и обменивались короткими репликами.

Голос у генерала был сиплый и неприятный, а его дочь выговаривала слова грубо, как торговка. Заметив спрятанный в орнамент медный череп, она поддела его указательным пальцем и дернула. Не получив результата, беззвучно чертыхнулась и огляделась с дерзким видом.

В гостиной было немало и других диковин, например, винный шкафчик с механическим замком-головоломкой, и зеркало на стене, которое отражало не стоящего перед ним, а полутемный дальний угол гостиной (госпожа Шварц как-то рассказала, что там порой появляется привидение, но увидеть его можно, если только смотреть в это самое зеркало).

Гости с любопытством изучали обстановку, перебрасывались негромкими репликами, как бывает в компании малознакомых людей.

Полковник, великолепный в своем парадном мундире, представил мать и назвал мое имя. Прозвучали принятые в таких случаях слова. Княгиня и ее муж затеяли светский разговор ни о чем. Госпожа Шварц держалась холодно, но немного оттаяла, когда к ней подошла вчерашняя монастырская воспитанница Бианка и передала приветы от настоятельницы.

Мать барона начала расспрашивать о том, что изменилось в монастыре за эти годы, Бианка неторопливо рассказывала, я изучала Бианку. Ростом и правильными, крупноватыми чертами лица она походила на северянку, была хорошо сложена, держалась скромно, но с большим достоинством.

Дорожное платье она сменила на другое, точно такого же монашеского покроя. Рукава длинные, шея закрыта до подбородка, волосы убраны под чепец. Четырехугольный амулет на ее груди оказался мощевиком — коробочкой, в которой принято носить кусочки мощей святых. Бианка часто касалась его длинными пальцами. Видя этот благочестивый жест, госпожа Шварц теплела к Бианке с каждой минутой.

Я внимательнее посмотрела на ее кисти и запястья — мне было привычно судить людей по их рукам и жестам. И решила, что Бианка — девушка с характером. Взволнована, но скрывает волнение изо всех сил.

Странно, что отец не велел ей одеться иначе, чтобы показать товар лицом. Видимо, понадеялся, что скромность и природная красота больше придутся по вкусу видавшему виды вояке.

Я тихо удалилась в угол (в тот самый, где водился призрак) и села на стул, как полагается скромной компаньонке, когда она не нужна своей госпоже. В этот миг меня прекрасно устраивала эта роль. Моя голова все еще была горячей, и мысли в ней метались мрачные. Я была как в лихорадке.

Все кругом казалось ненастоящим. Словно привиделся этот замок, и те недели, что я в нем провела. И сам Железный полковник. Вот открою сейчас глаза в спальне дома в Ольденбурге, и ужаснусь: приснится же такое…

Странность положения усиливалась тем, что я постоянно ловила на себе чужие взгляды. Попытка остаться незамеченной провалилась. Казалось, всех присутствующих крайне занимала моя особа!