Железное сердце. Книга 2. Тайна замка Морунген - Варвара Корсарова

Я промолчала. Еще недавно я была совсем не такой. Слово боялась лишнее сказать. Пыталась всем угодить, быть обходительной. И что мне это дало? Ничего хорошего. Отец чуть не заставил пойти замуж за подлеца, а человек, которого я любила, неправильно понял мои чувства и поступил со мной не совсем честно. Может, новая Майя, которой надоели секреты и недомолвки, сможет выцарапать себе чуточку счастья?

Я глянула в сторону полковника и обнаружила, что он смотрит прямо на нас. Точнее, на Гаспара Тейфеля. И выражение лица у него при этом странное. Как будто озадаченное… как будто он силился что-то понять, и никак мог. А потом он посмотрел на меня — как мне показалось, озабоченно.

Вероятно, фантазия разыгралась. С чего бы ему заботиться? У него все хорошо. Вон с каким пылом обратилась к нему красавица Карина, и задала вопрос, и ждет его ответа, мило покусывая нижнюю губу…

Я не могла дождаться, когда смогу уйти к себе. Но сначала нужно было выполнить одно неприятное дело.

После обеда гости условились пойти на прогулку. Все начали подниматься, шумно переговариваться, выходить из-за стола. Я решительно двинулась к полковнику. Он заметил, что я приближаюсь, и остановился.

— Все в порядке, Майя? — спросил он. Теперь я совершенно точно видела в его глазах тревогу. И видела, что Карина Кальбек и Бианка фон Гесс задержались в дверях как бы невзначай.

— Да, — сказала я без улыбки. — Я сделана из прочного материала, не расклеюсь. Сердце у меня эластичное, как каучук. Его не так-то просто разбить. И не сломать, в отличие от вашего. Не беспокойтесь. Я не буду вам досаждать и не буду вешаться на шею. Обещала ведь.

Он покачал головой.

— Вы никогда не сможете мне досаждать, Майя. Я всегда рад вашей компании.

— Отлично, — мой голос был сух. — Значит, остаемся друзьями?

— Надеюсь на это.

— Вот, — я протянула ему письмо. — Это от мастера Кланца. Подумала, что вы захотите первым прочитать это письмо. Раз подозреваете Кланца в разном нехорошем.

Он посмотрел на конверт и мягко отвел мою руку, коснувшись запястья горячими пальцами. По моему телу пробежала невольная дрожь.

— Это лишнее, Майя. Я вам доверял и доверяю. Если захотите, потом расскажете, что написал вам старый черт…кхм, мастер Кланц.

— Хорошо.

Я спрятала конверт и повернулась, чтобы уйти.

— Вы не присоединитесь к нам на прогулке?

Не поворачиваясь, я помотала головой.

— Нет, ваша милость.

И ушла, чувствуя, что он смотрит мне вслед. Когда проходила мимо девушек, Карина Кальбек мило пожелала мне доброго вечера.

А Бианка фон Гесс коснулась моей руки и произнесла вполголоса:

— Жаль, что вы уже уходите, госпожа Вайс. Мне кажется, мы могли бы стать подругами.

Я остановилась на миг и вежливо ответила:

— К сожалению, у меня дела. Я должна остаться с госпожой Шварц, я же ее компаньонка. Да еще и экономка в придачу. Придется нам стать подругами попозже. Если получится.

Она не показала, что обиделась на резкость, лишь прищурила голубые глаза и вежливо улыбнулась.

У этой оступившейся послушницы определенно имелся характер. Нежная лилия на вид, а внутри — кремень. Из такой выйдет достойная супруга для человека с непростым норовом.

Я проводила госпожу Шварц в ее покои, потом вернулась в свою комнату. Села на кровать, обхватила руками колени и уставилась на дубовые ветки за окном. Лицо мое горело, а в груди пульсировало от тупой боли. Хотелось одного: оказаться подальше от замка Морунген. Сейчас я чувствовала себя в нем лишней.

Нужно поскорей уладить последнее дело, которое меня в нем удерживает. Поставить точку в этом странном периоде моей жизни и начать новый с чистого листа.

Я достала и открыла письмо от Кланца.

Послание старого мастера меня смутило. Оно было сумбурным, но составленным в приказном и настойчивом тоне. Я списала это на старческое беспокойство об Августе.

Кланц интересовался, как я справляюсь с его поручением. Просил написать о самочувствии полковника. Сообщить, слышно ли что о Зандере и как идет следствие. На пяти листах мастер подробно изложил для меня план поиска записей Жакемара, которые, предположительно, были спрятаны в замке и помогли бы ему довести механизм полковника до совершенства. А также просил не тратить время на лабиринт и окрестности. Тайник был спрятан именно в замке, это было известно точно. Мне следовало учиться развивать свой дар, второе зрение, чтобы увидеть и вытащить на свет божий все тайны замка Морунген.

Я отложила бумаги и потерла виски.

Да! Я доведу это дело до конца. Пусть я и не сумела «приручить» Железного Полковника, но я буду заботиться о нем, пока могу. Вспомнив слова камердинера Курта, я горько вздохнула.

Ох, ваша милость, барон фон Морунген, какой же вы болван с железным сердцем…

Слезы опять обожгли веки: пришлось твердо сказать себе, что Август был прав, и я страдаю лишь от уязвленного самолюбия, а не от разбитого сердца. Если часто это повторять, то можно и поверить.

На ужин не пошла, вечер провела у себя в комнате, и никто не пришел меня проведать, от чего обида моя раздулась до невероятных размеров. Единственным моим компаньоном на это вечер стал Фил. Поди, явился лишь потому, что ему надоели новые люди.

Я посадила кота на колени и, чтобы отвлечься, взялась писать письма — отцу, тетке, доктору Крамеру, мастеру Кланцу. Что дало иллюзию собственной нужности и востребованности.

Перед сном достала из шкафчика бутыль можжевелового шнапса, который использовала для протирки линз и деталей. Собралась с духом, поморщилась и мужественно выпила целую рюмку. После чего упала на кровать и уснула, как убитая.

И приснилось мне, будто я бреду по бесконечному темному коридору; в стенах ворочаются огромные шестерни, медные скелеты со скрипом поворачивают черепа на тонких позвонках и глядят мне вслед пустыми глазницами. Едва слышно биение механического сердца. Но к этому звуку примешивается еще один: звук шагов, ровный и жуткий. Он приближается, и я знаю, что это убийца идет по мою душу. От страха грудь у меня сжимает, воздуху не хватает.

Я проснулась, задыхаясь, с пересохшими губами. Прислушалась. Мне почудилось, что звук шагов перекочевал из сна в реальность. Снаружи, в коридоре, кто-то шел. Пробирался украдкой, стараясь не нарушить тишину. Но эхо ему перехитрить не удалось, как и просевшие плиты, которые легонько постукивали под его ногами.

В комнате было темно, лишь на полу лежала дорожка лунного света. На ней легонько колыхалась черная тень от дубка за окном. В лунном мареве сидел кот, уставившись на дверь.

— Фил? — позвала я сиплым голосом. — Что ты, дружок?