Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс

– Можешь протестовать сколько угодно. Я все равно не передумаю, – отрезал Варнье. – Ты слишком юна.

– Вы все время так говорите, – фыркнула Джульетта, в знак протеста скребя ножом по тарелке.

– Твоя ребяческая реакция только подтверждает мои опасения, – прошептал он.

Чтобы его расслышать, Джульетте пришлось перестать резать мясо.

– Я скажу это только один раз. Больше повторять не буду. Когда ты была ребенком, ты тоже думала, что достаточно взрослая для многих вещей. Под моим присмотром ты не совершишь подобных ошибок. Я ясно выразился?

Джульетта вспыхнула от гнева.

– Ты меня поняла?

– Oui.

В июне следующего года Джульетте исполнилось восемнадцать, и вместо Парижской оперы Варнье взял ее в Италию. Большую часть осени ее таскали на экскурсии по церквям Рима, Флоренции и Милана. В конце концов Джульетта научилась отличать Тициана от Рафаэля, но тоска по Маршану только усилилась, ведь в их полотнах и фресках на церковных стенах она все равно видела его. Она видела Маршана в каждом мазке, в оттенке синего, в драпировках и маслах, которыми художники затеняли обнаженную грудь или бедро. Если Варнье надеялся, что поездка заставит ее позабыть о Маршане, он ошибался.

Как будто чувствуя ее тоску, он нашел другого учителя по фортепиано, и они поселились в Риме до окончания рождественских каникул. Новый преподаватель спросил у Джульетты, как давно она занимается, и когда она сказала ему, что учится всего два года, мужчина был совершенно поражен.

– Проделки дьявола! – воскликнул он. – Ты слишком хороша! Как Паганини!

– Паганини?

Низкорослый мужчина придвинулся ближе, и Джульетта почувствовала неприятный запах его дыхания.

– Никколо Паганини, виртуоз. Говорят, он убил женщину и заключил ее душу в скрипку – дар дьяволу в обмен на талант. В пении его скрипки слышался ее плач.

– Какой ужас.

Учитель пожал плечами.

– Вряд ли бы вы так утверждали, если бы хоть раз слышали его игру.

Мужчина умолял Варнье отправить Джульетту в Вену учиться у величайшего преподавателя фортепиано в Европе. Джульетта могла бы ездить в Лондон и Нью-Йорк и выступать с концертами.

– Она может прославиться, – твердил учитель.

Возможно, потому, что он слишком настаивал на этом, Варнье собрался и покинул Рим, забрав Джульетту с собой.

Они вернулись в Париж в феврале, и Джульетта почувствовала себя другой. Ей казалось, что простая деревенская девчонка ушла навсегда. Теперь она разбиралась в тканях, винах и еде. Она читала книги на итальянском, – медленно, но все же читала. Закрывая глаза, Джульетта чувствовала запах оливковых рощ, чеснока и свежего базилика. Когда она смотрела в зеркало, она видела: девочка, которую когда-то рисовал Маршан, постепенно превращалась в женщину, способную самостоятельно убирать волосы в изысканные прически и закреплять их драгоценными гребнями и диадемами. Лицо ее лишилось детской полноты. Когда Джульетта шла по улице в бархатном прогулочном жакете и шелковой шляпе, держа под руку Варнье, она замечала восхищенные взгляды прохожих. Кроме того, для нее не остался незамеченным тот факт, что Варнье нравилось уделяемое ей внимание.

По парижской традиции за шесть недель до Пепельной среды[25] в Опера-Гарнье проходил ежегодный бал-маскарад. Варнье забронировал для них ложу, чтобы послушать оперу Сен-Санса «Самсон и Далила».

Для оперы Джульетта выбрала изысканное шифоновое платье нежно-розового цвета с расшитыми бисером рукавами, присборенным шлейфом и кремовым лифом, которое она купила в Милане. Розовые и кремовые цвета наряда были очень нежными. Платье выглядело более экстравагантно и зрело, чем те, что она видела в витринах парижских магазинов. Для маскарада она выбрала черную маску, а шляпу украсила перьями нежного розово-кремового оттенка.

Когда она спустилась по лестнице, Варнье читал чье-то письмо. Джульетта стояла у лестницы до тех пор, пока он не поднял глаза. Казалось, при первом взгляде на девушку Варнье покачнулся. Ей даже почудилось, что он недоверчиво моргнул, прежде чем заговорить:

– Ты пойдешь в этом?

– Oui. – Она была настолько уверена в произведенном впечатлении, что лицо ее озарила веселая улыбка. – Вам не нравится?

Платье, казалось, смущало Варнье. Декольте выглядело слишком откровенным для вчерашнего ребенка, но Джульетте было уже восемнадцать, и она превратилась в цветущую молодую женщину. Порой она ловила на себе пристальный взгляд Варнье, когда занималась на фортепиано; он даже в столовой начал избегать непосредственной близости, отодвигая свой стул подальше.

– Оно прекрасно, – его голос дрогнул. Варнье, поправив белый галстук, надел шляпу. – Идем?

Джульетта взяла его под руку, и они спустились по лестнице на бульвар Сен-Жермен, чтобы поймать экипаж.

Как только они зашли в Опера-Гарнье, в великолепном фойе Джульетта сразу же заметила его. Почти не обратив внимания на безупречно красивый зал с резными потолками и вычурными люстрами, Джульетта оглядела лица собравшихся, и взгляд ее как будто примагнитился к мраморным ступеням лестницы, где он стоял к ней спиной. Даже спустя два года по осанке, по цвету волос и отзвукам смеха Джульетта сразу поняла, что перед ней Огюст Маршан.

Крепко схватив ее за руку, Варнье велел ей сдать пальто; он не смотрел в сторону Маршана, но, похоже, знал о его присутствии.

Сняв верхнюю одежду, Джульетта и Варнье поднялись по лестнице. Она чувствовала, как Люсьен пытается увести ее подальше от Маршана; взяв ее за руку в перчатке, он старательно тянул ее прочь. Проходя мимо Маршана, Джульетта отметила паузу в разговоре. Художник замолчал на полуслове, пока рука Варнье продолжала тянуть Джульетту вверх по лестнице, как будто Люсьен был ее партнером по танцу.

Повернув голову вправо, она увидела, что Маршан действительно замолчал, глядя в ее сторону. Мужчина, с которым он разговаривал, вежливо кашлянул:

– Вы что-то хотели сказать?

Но Маршан не ответил. Джульетта вновь повернулась к художнику, и их глаза встретились. По бледности его лица Джульетта поняла, что Маршан ее узнал.

Наверху Варнье отвел ее в ложу и закрыл дверь, словно Джульетта была сокровищем, которое требовалось оберегать от чужих посягательств. Маршан зашел в свою ложу – в двух шагах от той, что выбрал Варнье. Глаза художника встретились с глазами Джульетты, но он поспешно сел рядом с незнакомой молодой женщиной. Сердце Джульетты замерло: с Маршаном была блондинка в очаровательном черном платье, и она разговаривала с художником, держась подозрительно близко к нему. Когда женщина положила руку Маршану на плечо, все догадки подтвердились.